Уроки пандемии
БОСС-профессия | Главная тема
Текст | Мария ОЗЕРЦОВА
Вирус пройдет, а что будет дальше? Как пандемия COVID-19 повлияет на российскую экономику.
Экономика будет падать
Глобальный финансово-экономический кризис, спровоцированный пандемией коронавируса, по мнению экспертов, по длительности и мощи окажется на порядок сильнее многих предыдущих экономических потрясений, с которыми сталкивалось человечество. Международный валютный фонд уже назвал его самым беспрецедентным кризисом столетия. Непростой ситуация выглядит и для России, экономика которой практически одновременно испытала несколько шоков — от введения ограничительных мер из-за сложной эпидемиологической ситуации, приостановившей работу большинства предприятий, до падения цен на нефть и снижения экспортного спроса на энергоносители, от которого очень зависят бюджет России и ВВП страны.
Минэкономразвития России ожидает, что по итогам 2020 года отечественная экономика упадет на 5%. Так следует из опубликованного министерством в конце мая обновленного с учетом влияния пандемии коронавируса прогноза социально-экономического развития России на 2020–2023 годы. Предварительная оценка Минэкономразвития (свой макропрогноз ведомство обещает уточнить осенью) немногим ниже прогноза, данного в апреле Международным валютным фондом.
Согласно ему, в 2020 году ВВП России сократится на 5,5% (спад мирового ВВП при этом составит 3%).
Все меняется
Очевидно, что выход России, да и всего мира из кризиса, связанного с пандемией коронавируса, займет не один год. И приведет к трансформации экономических моделей и, возможно, переоценке вклада различных отраслей в национальную экономику.
«Пандемия коронавируса, безусловно, сильно повлияет на развитие отраслей экономики в будущем. Часть секторов еще долго будет выходить из кризиса, поскольку, для того чтобы воссоздать разорившиеся предприятия, потребуется много времени. Очевидно, возникнут дополнительные требования к санитарным нормам, системе страхования, создаваемым резервам, качеству отдельных видов продукции и т. д., что также вызовет перестройку технологий многих производств и изменит городскую среду», — отмечает руководитель Центра региональной политики ИПЭИ РАНХиГС Владимир Климанов.
Еще одним фактором обновления экономики, по его мнению, станет возможность расширения сфер применения цифровых технологий, так стремительно появляющихся или видоизмененных в 2020 году. Это касается онлайн-продаж, дистанционных форм обучения, проведения научных и культурных мероприятий, организаций встреч и совещаний.
«Если говорить о том, какие отрасли в стране из-за коронавируса должны будут кардинально перестроиться, нужно учитывать, что параллельно с пандемией в России проявился кризис, вызванный снижением цен на нефть и необходимостью сокращения ее добычи», — обращает внимание руководитель Центра региональной политики ИПЭИ РАНХиГС.
Эксперт полагает, что после кризиса другими будут многие отрасли сферы услуг, включая общественное питание, торговлю, туристическую отрасль, транспорт, образование. Иную роль будет играть сектор малого предпринимательства в целом и нефтегазовый сектор. В целом, по его мнению, стоит ожидать большей диверсифицированности национальной экономики.
CEO и сооснователь компании StormWall Рамиль Хантимиров замечает: «Несомненно, пандемия коронавируса создаст негативные последствия для экономики всего мира в целом и России в частности. Мы наблюдаем это уже сейчас, и быстрого выхода из кризиса явно не предвидится. В первую очередь удар пришелся по малому бизнесу, который должен являться основой экономики. Типичные для нашей страны отрасли (такие, как нефтянка и газ) будут также испытывать проблемы, но есть и позитивные подвижки в других отраслях (в частности, интернет-торговля, службы доставки, телекоммуникации, информационная безопасность). Приведет ли это к перезагрузке, сказать сложно, однако, по моему мнению, должно заставить скорректировать стратегию развития и приоритезацию отраслей экономики как наше правительство, так и бизнес».
Эксперт подчеркивает: во время пандемии получили дополнительный толчок уже сложившиеся тренды, такие как удаленная работа, автоматизация, дистанционное обучение, телемедицина и другие. «Безусловно, даже после отмены ограничительных мер многие компании пересмотрят свой подход к организации работы, а люди, которые вдруг стали работать удаленно или же неожиданно потеряли работу, — свой образ жизни», — полагает Рамиль Хантимиров.
Что делать России
Владимир Климанов ожидает кардинальные сдвиги в системе корпоративного и государственного управления. «Речь не только о внедрении принципов принятия решения при дистанционной форме работы, но и о большем внимании к учету рисков при выработке стратегических направлений развития компании, города, региона, страны, создании многосценарных планов, сокращении сроков реагирования на внешние импульсы и т. п. Перезагрузка коснется России и всех стран мира», — поясняет он.
Руководитель Центра региональной политики ИПЭИ РАНХиГС убежден: общими тенденциями в государственном управлении должны стать не только повышение роли цифровой экономики, но и широкое дерегулирование, в том числе в части запуска регуляторной гильотины; и децентрализация, в том числе в части передачи дополнительных полномочий от Федерации регионам, а от регионов — муниципалитетам. Децентрализация нужна для приближения мест принятия решений к тем проблемам и задачам, которые могут возникать. И реакция на них должна носить оперативный характер.
«Для выхода на полноценную траекторию роста важно не оставить в стороне необходимость реализации полномасштабных антикризисных мер поддержки населения и бизнеса», — заключает Владимир Климанов.
Ставка на технологии
По мнению Рамиля Хантимирова, перед Россией стоят те же задачи, что и перед другими странами, и, для того чтобы поддерживать экономику на конкурентном уровне, следует обеспечить устойчивое развитие в тех областях, в которых мы имеем большой потенциал и которые отвечают потребностям современного общества — как текущим, так и в долгосрочной перспективе. «В частности, это наукоемкие сферы, связанные с информационными технологиями, информационной безопасностью, биотехнологиями и освоением космоса. Даже в нынешних условиях мы имеем позитивные примеры, такие как Yandex, JetBrains, BioCAD. Однако сейчас это скорее исключения, и мы должны работать над улучшением условий для таких высокотехнологичных компаний. За ними будущее, которое позволит построить прочный фундамент экономики в XXI веке и не зависеть от продажи природных ресурсов», — добавляет CEO StormWall.
Эксперт обращает внимание: с точки зрения общественных институтов, одно из основных препятствий — неэффективная образовательная система, которая должна выступать ядром для инноваций, но сегодня не справляется с этой функцией. «Например, статус наших кандидатов и докторов наук стал больше формальностью. Очевидно, что где-то произошел системный сбой и нужны реформы», — поясняет он.
«Вызывает большие вопросы и эффективность судебной системы, — продолжает Рамиль Хантимиров. — В компании с российской юрисдикцией редко инвестируют из-за рубежа, главным образом потому, что в стране отсутствует нормальная правовая основа для ведения международного бизнеса. Таким образом, любой успешный российский стартап с ощутимыми перспективами международных продаж стремится вынести международный бизнес за рубеж для своего дальнейшего развития и снижения рисков».
По этой же причине, по мнению эксперта, критичен вопрос предоставления отечественным компаниям организационных ресурсов для выхода за рубеж — начиная от ослабления валютного контроля и других бюрократических барьеров (сейчас получить деньги на российский счет из-за рубежа порой сложнее, чем открыть там компанию) и заканчивая активной поддержкой инвестиционной привлекательности России и бренда страны как поставщика инновационных высокотехнологичных решений.
«Считаю, что после решения основных проблем ключевую роль с точки зрения лидерства на государственном уровне будет играть создание экосистем, или центров притяжения, в которых смогут открыто взаимодействовать и формировать команды опытные руководители со стороны бизнеса, молодые специалисты и современные университеты с их научной и лабораторной базой. Такие экосистемы будут способствовать рождению новых идей, быстрому получению финансирования и иной поддержки, быстрой реализации прототипов и адаптации бизнес-моделей под текущие нужды общества и государства», — заключает Рамиль Хантимиров.Б
МНЕНИЯ БОССОВ:
Борис ПОПОВ, директор по развитию бизнеса компании Vinteo:
В период пандемии резко повысился приоритет ИТ-отрасли в целом и сегмента видеосвязи в частности. Это связано с необходимостью экстренно организовывать перевод персонала целых компаний и госучреждений на удаленный формат работы. Возросли потребности в организации услуг телемедицины, дистанционного образования, проведении срочных межведомственных совещаний, переговоров с другими странами на правительственном уровне. Впервые были проведены судебные онлайн-заседания и другое.
Из-за использования на правительственном уровне зарубежных ИТ-технологий снова остро поднялась тема импортозамещения в ИТ, и, скорее всего, она еще долго не потеряет своей актуальности. Один из показательных случаев, связанных с сегментом видеокоммуникаций, — общение президента РФ с чиновниками с помощью системы видео-конференц-связи американского производителя. Общественность задалась вопросом, почему же первое лицо страны использует иностранный продукт, ведь сейчас есть его полнофункциональный российский аналог. Хотя отечественные решения видеоконференций все-таки уже успешно используются в госструктурах, после пандемии внимания к ним станет больше, им начнет отдаваться все больше предпочтения на государственном уровне, однако это процесс, растянутый по времени. Замена парка иностранного оборудования видео-конференц-связи в больших государственных структурах, особенно занимающихся организацией ответственных совещаний, дело не одного дня, и на их внедрение уходят месяцы и даже годы. Ведь следует учесть, что изначально технологии ВКС в России не было, и с 2000-х годов сети строились на базе зарубежных решений.
Если брать телемедицину, то пандемия обнажила все слабые стороны этого направления — в первую очередь отсутствие единого государственного стандарта обработки и передачи медицинских данных. В последнее время разработкой телемедицинских систем помимо Минздрава начали заниматься и локальное правительство, и медицинские холдинги, и операторы связи. В итоге каждое медицинское учреждение использует свое собственное решение, несовместимое с системой другого. И это невозможность единого взаимодействия в рамках регионов России, не говоря про международное. После пандемии предстоит устранять проблемы несовместимости решений, причем желательно на государственном уровне, внедряя единые стандарты. По сути, после пережитых испытаний российская ИТ-отрасль должна еще больше развернуться в сторону отечественных производителей, и поддерживать этот процесс следует со стороны государства.
Иван ПАНЧЕНКО, сооснователь Postgres Professional (российский разработчик ПО):
«Коронакризис» изменил нашу реальность. Ведь такого еще не было, чтобы пандемия накладывалась на кризис, случившийся по другим причинам. Поэтому и разрушительный эффект получился двойным, что непривычно даже для россиян.
Скорее, можно говорить не о перспективных, а о выживших секторах российской экономики. Сейчас мы наблюдаем колоссальное сужение рынка до нескольких сегментов — продовольствия, медицины и фармрынка. В чрезвычайном режиме экономика не может существовать постоянно. Социальный эффект уже превышает медицинский. Поэтому сегодня первоочередная задача — замена чрезвычайных противоэпидемических мер на эффективные. И это не просто послабления в ограничительных мерах. Задача правительства состоит в поиске решений, способных запустить экономику без повышения риска для жизни людей.
Что касается приоритетных направлений экономики, сложно выделить одно. Фактически нам предстоит ее перезапуск. После локдауна все сферы бизнеса выйдут с потерями. ИТ-отрасль, не попавшая в официальный список пострадавших, несет огромные потери.
По данным ассоциации разработчиков программных продуктов «Отечественный софт», падение в апреле 2020 года по сравнению с первым кварталом 2020 года составило более 50%.
Прогноз на май — только усугубление ситуации и, вероятнее всего, нелегкое восстановление после. Несмотря на то что информационные технологии в цифровую эпоху — предмет первой необходимости, многие потребители откладывают ИТ-затраты на потом. Откладывается, соответственно, и реализация проекта «Цифровая экономика». Замечу, что его показатели и так были самыми низкими среди национальных проектов. И, если правительство не поддержит сферу ИТ, «Цифровая экономика» еще надолго останется проектом на бумаге. Выживут лишь те компании, которые занимались организацией удаленной работы предприятий.
Мы заметим и новую волну миграции специалистов. Расходы на оплату труда — ключевая статья в нашей сфере. И, если мы не сможем обеспечить им привычный уровень жизни, кадры уедут за границу.
Чтобы поддержать экономику и вывести ее на траекторию роста, правительству необходимо заботиться о сохранении уровня доходов граждан — пусть даже за счет субсидий. Поддержка бизнеса не должна зависеть от кода ОКВЭД. Ведь даже у признанных пострадавшими сфер именно по этой причине возникают сложности с получением компенсаций. Если создать условия — запустить предприятия, обеспечить всем возможность отсрочки платежей по налогам (сейчас настал платежный период, и в случае уклонения все могут столкнуться с блокировкой счетов), льготных кредитов, мы сможем говорить о восстановлении с наименьшими потерями. Однако главное для отечественной ИТ-отрасли — это меры по стимуляции сохранения спроса на ее продукцию.
Прогнозировать рост экономики по сравнению с прошлым годом не возьмется ни один специалист. Конечно, мы выберемся из ямы, но, выглянув наружу, найдем мир изменившимся.
Ашот ТОРОСЯН, генеральный директор Международной финтех-компании TWINO:
Глобальный финансовый кризис, который отчасти был вызван пандемией, заставит пересмотреть отношение к жизни как элиту, так и простых граждан. Скорее всего, пандемия ускорит процессы цифровизации во многих странах. Те компании, которые оказывали свои сервисы в онлайн-формате, в этом году получили дополнительный скачок для своего развития. Например, по опыту нашей компании: мы одними из первых в России начали оказывать финансовые услуги населению полностью в онлайн-формате. В этом году из-за пандемии мы первыми в своем секторе полностью перевели весь штат сотрудников на home office. Существующие технологии позволяют достаточно эффективно наладить все рабочие процессы из дома.
Безусловно, снизилось количество различных деловых мероприятий, к которым мы все давно привыкли. Но некоторые из них смогли также перейти в онлайн-формат. Так, наши сотрудники этой весной успели принять участие сразу в нескольких крупных бизнес- и отраслевых конференциях в качестве спикеров. В основном это было организовано с помощью Zoom. Поэтому в ближайшем будущем большое развитие получат сервисы, позволяющие осуществить переход бизнеса на удаленку, сделав все рабочие процессы еще более безопасными и комфортными.
Параллельно с этим будут развиваться сервисы, обеспечивающие безопасность этих процессов. Например, из-за спешности перевода сотрудников на home office в некоторых компаниях произошла утечка данных — конфиденциальных документов и личных данных граждан. Поэтому потребность в разработке сервисов, позволяющих в будущем избежать подобных проблем, остается высокой. Большое распространение получили технологии бесконтактных платежей. Они и так развивались быстрыми темпами, а из-за ситуации с COVID-19 этот тренд только усилился. По словам одного из директоров Google, сейчас поисковик фиксирует возросший спрос на информацию, связанную с коронавирусом. За последнее время число подобных запросов в мире возросло вчетверо, а в России — в 70 раз по сравнению с тем, что было ранее.
Возвращаюсь к работе нашего сектора. Мы продолжаем улучшать качество работы сервисов, направленных на удаленную верификацию наших клиентов. Я полагаю, что в ближайшие годы обращение за финансовыми услугами будет проходить практически незаметно для клиентов. Так, при посещении сайта финансовой организации произойдет моментальная верификация пользователей. Следовательно, можно будет практически упразднить процедуру ввода личных данных, поскольку система будет знать, кто находится на сайте. С одной стороны, это поможет сделать онлайн-сервисы еще более быстрыми и удобными. С другой — создаст возможность для внедрения уникальных продуктов, которые будут учитывать индивидуальные интересы клиентов. Это не просто сделает финансовые продукты более востребованными, но и значительно удешевит их для конечного пользователя. Все это ожидает нас относительно скоро.
Вероятно, мир уже не станет прежним, но это, скорее, хорошо — в плане реализации новых возможностей. Бизнес получил огромный стресс в этом году, и очевидно, что многие предприниматели будут вынуждены разрабатывать новые решения, искать новые ниши. Например, из трех салонов красоты, скорее всего, после кризиса откроется лишь один. Примерно такая же ситуация с ресторанным сектором. Понятно, что ближайшие месяцы, а может быть, даже годы будут тяжелыми. Однако есть вероятность того, что появятся абсолютно новые проекты, бизнесы и технологии, которые улучшат качество нашей жизни. Скорее всего, кризис только ускорит появление таких проектов.
Александр ЗАЙЦЕВ, управляющий партнер инвестиционной компании Raison Asset Management:
Хотелось бы сказать, что пандемия изменит российскую экономику, но предпосылок глобальных перемен в масштабах государства не видно. Страна уже 20 лет пытается слезть с нефтяной и газовой «иглы», однако федеральный бюджет по-прежнему на 40% пополняется из доходов от экспорта сырья. Падают цены на нефть — летит вниз и рубль, что мы в очередной раз увидели в марте. Пандемия напомнила, насколько опасно зависеть от нефти — насколько в принципе опасно иметь плохо диверсифицированную экономику. Нет ничего страшного в том, чтобы продавать на внешнем рынке сырье. Проблемы начинаются, когда страна продает в основном его.
США, например, крупнейший производитель нефти в мире: бóльшая ее часть идет на внутренний рынок, но и экспорт они в последние годы сильно нарастили. «Коронакризис» ударил по американским производителям сланцевой нефти: 17 компаний из этого сектора уже подали на банкротство. Это серьезная проблема, однако не катастрофа для американской экономики, потому что есть другие сектора, которые могут ее поддержать. К примеру, технологический сектор: не зря акции таких гигантов, как Google, Apple и Microsoft, уже практически вернулись к январским котировкам, бумаги Microsoft даже подорожали. Инвесторы понимают, что технологический бизнес — это бизнес будущего, а из-за пандемии цифровая экономика получила новый толчок к развитию.
Российское политическое руководство много говорит о цифровой экономике, но пока она в странном положении. С одной стороны, Россия — мировой лидер по внедрению бесконтактных платежей с помощью смартфона (по данным BCG). У нас есть свой поисковик — «Яндекс», есть Mail.ru Group и «Лаборатория Касперского». С другой стороны, выручка «Яндекса» за 2018 год — 128 млрд рублей, а выручка «Роснефти» — почти 7 трлн рублей. В России нет своих Dell, IBM или Samsung, то есть своих производителей компьютеров и комплектующих, серверов и смартфонов, мало производителей ПО.
Фармацевтика, к которой теперь приковано внимание всего мира, в России тоже не в лучшем состоянии. Отечественных лекарств на рынке примерно треть, абсолютное большинство из них — дженерики, оригинальных разработок единицы. При этом 52% субстанций для российских препаратов закупается в Китае, 26% — в Индии, остальное сырье преимущественно европейское (по данным RNC Pharma). Разработка и клинические испытания лекарственных препаратов требуют больших инвестиций, которые российские фармкомпании или не могут, или не пытаются получить, довольствуясь производством более дешевых аналогов.
Мы как инвестиционная управляющая компания регулярно анализируем рынок IPO и видим, как американские, израильские и европейские фармацевтические компании размещают свои акции на биржах, чтобы получить финансирование. Российских компаний среди них нет. Отсутствие крупных публичных технологических и фармацевтических компаний — одна из причин, по какой мы рекомендуем нашим клиентам инвестировать не в российские, а в американские акции, поскольку экономика будущего невозможна без этих отраслей.
Если не технологии и не фармацевтика, то что может стать драйвером российской экономики в «постковидном» будущем? Судя по всему, электронная коммерция и финтех. Крупнейшие интернет-ритейлеры получили выгоду от самоизоляции: компания Wildberries заявила о трехкратном росте числа покупателей в апреле год к году, Ozon — о рекордном обороте продаж товаров повседневного спроса. Понятно, что во многом это результат искусственно сократившегося офлайн-предложения, но тренд на переход покупок в интернет набирал обороты и раньше, а пандемия его ускорила. С финтехом в России все неплохо уже сейчас: по подсчетам консалтинговой компании EY, мы третья страна в мире по уровню проникновения финтех-услуг. Они будут развиваться и дальше.
В целом не думаю, что в ближайшее время мы увидим кардинальные перемены в российской экономике, в том числе в статьях экспорта. Для этого нужны и политическая воля, и серьезная научно-техническая база, и другое качество высшего образования. Одной пандемии недостаточно.
