Риски не снижаются
БОСС-политика | Сюжет месяца/Деловой климат
Текст | Антон ЧУГУНОВ
Вопреки прогнозам некоторых аналитиков, ЦБ отказался снизить ключевую ставку 19 марта. И на то были причины.
На последнем заседании 19 марта совет директоров Банка России принял решение сохранить ключевую ставку на уровне 11% годовых, которая остается неизменной с 3 августа 2015 года. Формальные основания для снижения ставки — ускоренное по сравнению с ожиданиями регулятора снижение инфляции в январе-феврале 2016 года, затухание инфляционных ожиданий и продолжающееся сжатие доходов домохозяйств — померкли на фоне увеличения наблюдаемых ЦБ рисков.
Первый из них — вероятное снижение среднегодовой цены нефти до $30 за баррель в 2016 году (до последнего совета директоров в ЦБ ставили на $40 за баррель в 2016 году). Второй — неопределенность бюджетной политики правительства в 2016 году. И этот риск явно выглядит для регулятора, целью которого выступает снижение инфляции до 7% к концу 2017 года, более проинфляционным.
Суть его, по словам главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, заключается в том, что нынешний дефицит банковской ликвидности в случае активизации расходования Резервного фонда и притока бюджетных средств в банковскую систему способен смениться профицитом. Это, в свою очередь, приведет к снижению рублевых ставок при неизменной ключевой ставке регулятора, что заставит его изымать избыточную ликвидность.
Решение о реальном дефиците бюджета в 2016 году и первые проектировки бюджета на 2017–2019 годы будут приняты не ранее апреля-мая 2016 года. Второе полугодие 2016 года даже исключительно в силу статистических эффектов, вероятно, заставит потребительские цены подрасти или стабилизироваться после снижения до уровня 7,5–7,6% годовых по итогам марта, ожидаемого Минэкономразвития. Лишь в конце года их динамика приблизится к 6–7%, которых ожидает ЦБ. Однако при отсутствии новых нефтяных и валютных шоков регулятор продолжит плавно снижать ключевую ставку, и к концу 2016 года она может оказаться на уровне, близком к 9% годовых, сходятся в своих ожиданиях аналитики.
Банкам все равно
Для коммерческих банков последнее решение ЦБ о ставке не является значимым. Сам регулятор, комментируя его, объяснял, что благодаря снижению дефицита ликвидности в банковской системе из-за вливаний денег Резервного фонда на покрытие дефицита бюджета денежно-кредитная политика и так становится мягче. «За то время, что мы оставляли ставку неизменной — 11%, у нас длинные ставки сокращались. Они сократились с 11 до 9–9,5%», — отметила Эльвира Набиуллина 24 марта в своем выступлении на конференции РСПП. Ранее, 18 марта, председатель правления Сбербанка Герман Греф заявил, что ключевая ставка ЦБ перестала оказывать существенное влияние на финансовые результаты Сбербанка и российской банковской системы в целом. «С учетом того, что у нас избыток ликвидности, ключевая ставка перестала быть мощным драйвером, влияющим на наши счета прибылей и убытков», — указал он.
Впрочем, как и 2015 году, когда объем господдержки банковского сектора составил 1,7 трлн рублей, улучшение ситуации с ликвидностью в 2016 году не приведет к увеличению кредитования домохозяйств и компаний. Сейчас доля кредитов в общем объеме активов банковской системы составляет меньше 50% против более 60% год назад.
Февральское исследование ЦБ инфляционных ожиданий и потребительских настроений граждан показывает, что в условиях продолжающегося сжатия реальных зарплат, пенсий и потребления брать новые кредиты готово только 9% респондентов против 88%, которые такой возможности на сегодняшний день не видят. В результате в феврале 2016 года, по данным ЦБ, объем кредитной задолженности физических лиц в годовом выражении сократился на 4,4%.
Ставки больше, чем кризис
Ставка же по кредитам для корпоративных заемщиков остается почти в полтора раза выше, чем до кризиса. Опросы промышленников аналитиками ИЭП имени Егора Гайдара в феврале 2016 года фиксируют, что нормальной доступность кредитов в январе-феврале считало 50% российских компаний против 52% в декабре 2015 года. При этом средняя минимальная рублевая ставка, которую банки предлагают промышленности, снизилась в феврале до 16,1% годовых против 16,5% в августе–январе 2015 года.
Хотя статистика ЦБ свидетельствует об увеличении банковского кредитования на 12,7% год к году в 2015 году, в реальности безболезненно обслуживать такие кредиты могли лишь компании — экспортеры энергоресурсов. Из-за девальвации рубля их рентабельность, по оценке аналитиков Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, по итогам 2015 года достигла уровня 2011 года в 28,8%, тогда как в остальных отраслях она была заметно меньше стоимости банковских заимствований.
В такой ситуации исключительно сырьевым компаниям было выгодно накапливать валюту, закрывая потребность в операционном финансировании рублевыми кредитами. Обрабатывающие компании, которые в условиях сжатия спроса и закрытия доступа к кредитным рынкам были вынуждены прибегать к рублевым заимствованиям, столкнулись с существенным увеличением нагрузки на доходы со стороны процентных платежей, что особенно заметно на примере машиностроения, а точнее, производства транспортных средств (см. График).
Между тем пока даже столь высокая ставка кредита не является основным ограничением для развития компаний. В России финансирование капитальных инвестиций за счет привлеченных средств в последние годы росло медленнее, чем из прибыли, а в 2015 году и вовсе сократилось. Если все же экономические перспективы и динамика внутреннего спроса в 2016 году начнут улучшаться, то оживления инвестиций можно будет ожидать лишь за счет собственных средств компаний.