Трудный рост
Рубрика | Сюжет месяца/Деловой климат
Текст | Ирина ТАТЕВОСЯН, экономический эксперт
Как показывают данные по промышленности за последние месяцы, ситуация сложная, однако надежда на восстановление роста есть.
Отечественные производственники постоянно говорят о трудностях, не дающих промышленности в России нормально развиваться. Казалось бы, кризис 2008–2009 гг. с трудом, но преодолен, однако пришла новая напасть — новый кризис, санкции. Хотя некоторыми они трактуются как благо для отечественного производителя, показатели неутешительны.
Сухая статистика
Как сообщает Интерфакс, рост промышленного производства в России за первое полугодие 2014 года составил 1,5% по сравнению с аналогичным периодом 2013 года. По данным Росстата, в январе–июне 2013 года промпроизводство сократилось на 0,2%.
В июне 2014 года по сравнению с июнем 2013 года увеличилось на 0,4% после роста на 2,8% в мае, на 2,4% в апреле, 1,4% в марте, 2,1% в феврале и снижения на 0,2% в январе.
С учетом исключения сезонного и календарного факторов в июне произошло снижение на 0,7% после роста на 0,1% в мае, на 0,8% в апреле, на 0,2% в марте и на 0,8% в феврале.
Основной рост в июне пришелся на добычу полезных ископаемых, которая увеличилась в июне на 0,8% после роста на 0,9% в мае, на 1,1% в апреле, на 0,6% в марте (за январь–июнь рост на 0,9%). Производство в сфере обрабатывающей промышленности выросло в июне на 0,3% после роста на 4,4% в мае, на 3,9% в апреле и на 3,5% в марте (за 6 месяцев рост на 2,6%).
Снижение было зафиксировано в сфере производства и распределения электроэнергии, газа и воды — на 0,8% после падения на 0,5% в мае, на 1,9% в апреле и на 6,6% в марте (за I полугодие снижение на 2,6%).
При этом прогнозы по промышленному производству в нашей стране, по оценкам Минэкономразвития, положительные. Промышленность начинает производить больше, в том числе благодаря санкциям.
Однако на Петербургском международном экономическом форуме бывший министр финансов Алексей Кудрин заявил, что Россия пока еще не прошла пик кризиса: «Если говорить о том, где мы сейчас находимся с точки зрения роста, — мы находимся в середине шторма. Вот первый квартал всех немножко успокоил. Показатели были действительно лучше, чем все ожидали. И многим показалось, и были сказаны слова, что мы прошли пик или находимся уже на излете кризиса. Второй квартал покажет, что это не так».
При этом он отметил, что в отношении III–IV кварталов сохраняется высокая неопределенность, поскольку перед экономикой стоят вызовы не только экономического, но и политического характера, возможные ограничения на торговлю и на движение капитала, связанное с ограничениями на финансовых рынках неэкономического характера.
Нерешенные проблемы
Казалось бы, наша экономика вполне благополучно прошла пик кризиса 2008–2009 гг., начался рост, пришли инвестиции. Но в 2013 году, когда не было еще ни Крыма, ни санкций, стало заметным сильное торможение.
А со II квартала 2014 года начались «сюрпризы» в виде санкций, падения рубля и отсутствия инвестиций. Академик РАН Абел Аганбегян приводит данные: темпы роста в 2015 году составили 3%, промышленный рост — 2%, причем эти 2% можно отнести за счет добывающих отраслей.
Причины прежде всего в падении инвестиций, а также оттоке капитала, пришедшемся на длинные деньги, результатом чего явилось недофинансирование.
Еще один важный фактор — устарелость основных фондов, местами катастрофическая. Возникает вопрос: на чем производить промышленную продукцию? 22% оборудования в стране работает свыше установленного срока износа. При этом старой считается техника, функционирующая больше 10 лет, но менять ее желательно через семь лет. А средний срок службы оборудования по стране — 13 лет.
Кроме того, структура экономики остается уродливой: отсутствуют отрасли-локомотивы, дающие развитие 10–15% и тянущие за собой остальных.
И очень много проблем производству создает налоговая политика.
Фискальные помехи
Константин Бабкин, президент Промышленного союза «Новое Содружество», сам владеющий заводами и в России, и в Канаде, приводит такой пример. Находящийся в Канаде тракторный завод, по итогам 2012 года получивший прибыль в размере $16,4 млн, в российских условиях имел бы чистый убыток в сумме $21,7 млн. Причина — налоги. Завод в Канаде в 2012 году заплатил в виде налогов $47,9 млн, в России пришлось бы заплатить $74 млн (на $26,1 млн больше).
Показательно сопоставление налогового бремени между РФ и США. Для бизнеса в США НДС вообще нет (у нас — 18%), нет налога на имущество (у нас — 2,2%), приобретаемое оборудование стоимостью до $2 млн в год списывается на себестоимость, социальные налоги составляют 13,3% (у нас — 30 %), и в США применяется прогрессия ставок при налогообложении прибыли (для малых доходов всего 15%).
Что в таких реалиях можно и нужно делать?
Перспективы неочевидны
Довольно резкая девальвация национальной валюты осенью прошлого года дала возможность расширить конкурентоспособность отечественных товаропроизводителей по цене продукции, считает завсектором Института экономики РАН д.э.н. Владимир Осипов. На этом фоне наблюдался рост промышленного производства нарастающими темпами от 3% в сентябре до 19% в ноябре 2014 года (по данным Минэкономразвития).
Однако с декабря прошлого года одновременно с резким ростом ключевой ставки ЦБ РФ темпы роста промышленного производства начали снижаться, причем к марту-апрелю 2015 года они достигли отрицательных значений: –1,6 и –4,5% соответственно. Очевидно, что борьба с валютными спекулянтами, затеянная Центральным банком РФ, привела не только к снижению уровня спекуляций, но и к сокращению конкурентоспособности по цене продукции отечественных фирм. Следует отметить, что само по себе снижение ключевой ставки, произошедшее недавно, вслед за уже ранее проведенными снижениями — положительный тренд для реального сектора, тем более что, по заявлениям самого Центрального банка, инфляционные риски слабее рисков снижения темпов экономического роста.
Тем не менее снижение ключевой ставки влечет за собой и снижение банковских ставок по депозитам, то есть средства населения менее охотно будут поступать финансовым посредникам (банкам). Когда ключевая ставка находилась на уровне 17%, то и ставки по вкладам были достаточно высоки, что способствовало притоку средств населения финансовым посредникам.
Сейчас, видимо, будет происходить замещение средств частных вкладчиков кредитами Центрального банка. Однако проблема заключается не в этом, а в том, что кредиты Центрального банка поступают в финансовые посредники (банки), но оттуда не в реальный сектор в виде кредитов, а на финансовые рынки, обеспечивая спекулятивные сделки с валютой.
Кроме того, у нас в стране сформировалась иная, нежели в развитых странах, система движения финансовых ресурсов. Так, в развитых странах финансовые посредники, аккумулируя ресурсы центральных банков и частных вкладчиков, превращают их в кредиты для реального сектора. В России в связи со значительно более высокой доходностью финансовых операций по сравнению с доходностью в реальном секторе финансовые посредники из доноров финансовых ресурсов становятся реципиентами, то есть выкачивают средства из реального сектора и направляют их на валютные спекуляции.
В этой ситуации снижение ключевой ставки осуществляется в интересах финансовых посредников, но реальный сектор эти средства может и не получить из-за слабости трансмиссионного механизма. Владимир Осипов считает целесообразным выдавать кредиты ЦБ не просто под залог ценных бумаг из ломбардного списка, но и с целевым назначением использования, с тем чтобы пресечь возможные валютные спекуляции.
При условии изменения способов финансирования реального сектора в сочетании с политикой импортозамещения и мощным изменением институциональной среды промышленности (федеральные законы от 29.12.2014 №473-ФЗ «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации» и от 31.12.2014 №488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации») рост промышленного производства становится вполне достижимой задачей. Оба федеральных закона вместе устанавливают новые институциональные условия для формирования и развития территориально локализованных точек роста промышленного производства. Именно в таких точках на основе кооперации науки и бизнеса или государственно-частного партнерства в разных его формах способен начаться рост промышленного производства.
Кстати, первые проекты территорий опережающего развития и индустриальных парков уже показывают высокую заинтересованность инвесторов, в том числе иностранных, в развитии промышленности, несмотря на продолжающуюся санкционную войну.