Андрей АНДРЕЕВ: в реализации плана президента примем самое активное участие
Рубрика | Босс номера
Текст | Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН
ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» (г. Дубна) — одна из ведущих российских приборостроительных компаний, специализирующаяся прежде всего в атомном приборостроении. Председатель совета директоров компании, наш постоянный эксперт (См. интервью с А.А. Андреевым в №№2, 7/2013, 1/2005.) Андрей Андреев считает план улучшения экономической ситуации, изложенный Владимиром Путиным на Петербургском экономическом форуме, свидетельством окончательного выбора российского правительства в пользу политики развития
К политике развития
— Андрей Алексеевич, как вы и другие приборостроители восприняли инициативы президента, озвученные на Петербургском экономическом форуме?
— Положительно. Как еще мы можем их воспринимать?
Благодаря подобным инициативам мы видим, что наша власть намерена проводить политику развития.
В последние два десятилетия российская экономика не была способна к самостоятельному воспроизводству. Экспортные сырьевые отрасли, и не только они, импортировали большую часть оборудования, переходили на иностранные технологии… Отечественное же машиностроение, приборостроение деградировали.
А тем временем в мировой экономике наступила постиндустриальная эпоха. Старая энергоемкая индустрия уходит в прошлое, новый технологический уклад способствует снижению энергоемкости производств и, следовательно, снижению потребления энергоресурсов, что неизбежно приведет к сокращению спроса на российские углеводороды…
Ответ на эти вызовы был дан в плане Путина, который уже окрестили планом технологической революции.
— Ваши уточнения и дополнения к этому плану?
— На мой взгляд, необходимо обратить внимание на изменение структуры экспорта: переработку продукции надо осуществлять прежде всего в России и вывозить за рубеж продукцию такой переработки, а не сырье. Для этого нужно снижать налоговое бремя, в частности за счет налоговых каникул для гринфилд-проектов, о чем говорится в плане президента. Но, наверное, не только для них — для любого начинающего производственного и инновационного бизнеса.
Параллельно необходимо держать высокую экспортную пошлину на сырье, ни в коем случае не отказываться от нее, лучше даже увеличить эту пошлину!
Переработка не развивается во многом из-за вывоза доходов от продажи сырья. Правительство совершенно правильно борется с вывозом капитала: деньги, заработанные в России, должны инвестироваться прежде всего в российскую экономику.
Но здесь важен как кнут, так и пряник: вложения капитала в российской юрисдикции должны быть более благоприятными, чем вложения за рубежом.
Помимо развития переработки нужно занять «высокотехнологичные» ниши на глобальном рынке. В первую очередь речь должна идти о создании передовых продуктов в ракетно-космической, авиационной, атомной отраслях, приборостроении и других высокотехнологичных отраслях, где мы еще сохранили конкурентные преимущества.
Для того чтобы развивать эти конкурентные преимущества, создавать новые технологии, нужно «холить и лелеять» науку. Именно «большая» наука и наука отраслевая предлагают новые технологические решения — для технологической революции они имеют первостепенное значение.
Сегодня наука системной помощи не получает. Помощь оказывается проектам поддержки инноваций, имеющим большой лоббистский ресурс, — типа Сколково. Но есть ведь и традиционные научно-исследовательские центры: ведущие институты РАН и отраслевые научно-технологические центры, в том числе в Петербурге, Новосибирске, Томске… Ведущие вузы с научно-исследовательской составляющей, Пущино, наша Дубна, Зеленоград… Вот основные драйверы технологической революции!
Требуется кардинальное повышение роли науки как в экономике, так и в системе государственного управления. На мой взгляд, целесообразно создание надведомственного органа, координирующего научную и инновационную политику во всех структурах исполнительной власти.
Его главная задача — повышение эффективности инновационного потенциала страны. Этот надведомственный орган должен помогать всем хозяйствующим субъектам определять перспективные направления развития для максимально эффективного использования имеющихся ресурсов.
Важно также участие РАН в разработке долгосрочных прогнозов и оценке приоритетных направлений, концепций, программ научно-технического и социально-экономического развития России в целом и регионов страны. Считаю, пора восстановить ключевое значение РАН в стратегическом экономическом планировании, включая проведение экспертизы крупных инвестиционных проектов, проектов нормативных актов и решений органов государственной власти, имеющих существенное значение для экономического развития страны.
Фонд для партнерства
— Обратимся к пунктам президентского плана. Там говорится, в частности, об импортозамещении, особенно в сферах программного обеспечения, радиоэлектроники, энергетического оборудования и пр. Насколько важно импортозамещение в сфере приборостроения?
— Президент наверняка имел в виду под радиоэлектроникой в том числе и приборостроение. Тем более приборостроение — основной потребитель программного продукта и электронной элементной базы…
— Достаточен ли для поддержки импортозамещения Фонд развития отечественной промышленности, создаваемый под эгидой Минпромторга?
— Фонд развития отечественной промышленности на первом этапе планируется в размере 50 млрд рублей. Это всего лишь один из рычагов стимулирования экономического роста.
Фонд можно использовать для привлечения средств в те или иные проекты в рамках соинвестирования, государственно-частного партнерства — тогда будет результат. Основу инвестиций должны составлять частные деньги: частные инвесторы лучше, чем государственные институты, смогут оценить перспективность того или иного проекта.
А государственные вложения предназначены, для того чтобы чуть менять акценты в приложении инвестиционных средств, повышать привлекательность проектов, которые важны с точки зрения государственной политики, но недостаточно привлекательны по чисто рыночным причинам (например из-за недостаточного развития инфраструктуры или сложных природно-климатических условий).
— Какую роль в импортозамещении играет произошедшая в последние месяцы фактическая девальвация рубля?
— Девальвация рубля была вызвана несколькими факторами. Во-первых, снижением цен на углеводороды и металлургическую продукцию; во-вторых, оттоком капитала из России из-за неблагоприятной для нас конъюнктуры мирового инвестиционного рынка и не очень хорошего инвестклимата в России; в-третьих, психологическими факторами: россияне из-за тенденции к снижению курса рубля предпочитают хранить свои сбережения в иностранной валюте.
Ситуация на рынке сырьевых товаров нестабильна. Новая война в Ираке наверняка приведет к росту цен на нефть. Кроме того, реализация крупных инвестпроектов в России, создание благоприятных условий для инвесторов увеличат приток вложений. В результате национальная валюта будет крепче.
Однако производственному сектору выгодна умеренно низкая стоимость рубля по отношению к доллару и евро, ведь это делает более выгодным производство товаров в России, более привлекательными по цене отечественные товары: импортные в рублях становятся дороже. При этом слишком большое падение рубля способствует удорожанию импортных комплектующих и оборудования, что приводит к росту себестоимости российской продукции. Хотя в среднесрочной перспективе опять-таки происходит переход с импортных комплектующих на отечественные.
Выиграть от сотрудничества
— Какие категории приборной продукции должны попасть в перечень товаров стран — членов Таможенного союза, обязательных для закупок государственными органами и муниципалитетами?
— Вся приборная продукция, поставляемая на стратегически важные и техногенно опасные объекты. К тому же по мере роста уровня отечественного медицинского, коммунального приборостроения нужно постепенно переносить акцент в государственной закупочной политике на эти приборы.
— Готовы ли российские приборостроители предложить продукцию, конкурентоспособную с иностранной по критерию «цена/качество»?
— Отрасль имеет огромный нереализованный потенциал. Реализовать его поможет многократное увеличение финансирования НИОКР, особенно в тех секторах, где образовалась критическая зависимость от Запада. Сразу все пробелы не закроем, но на ключевых направлениях, особенно чреватых западными санкциями, справимся.
— А как вы в целом оцениваете состояние российского приборостроения?
— Приборостроение — очень широкий спектр продукции, ситуация в различных сегментах отличается. Есть примеры достижений, есть направления, которые за постсоветские годы должным образом не развивались. Но везде существуют заделы, которые могут быть использованы для создания продукции, конкурентоспособной как на российском, так и на мировом рынке.
Не могу не сказать о нашей сфере — атомном приборостроении. Атомная энергетика сейчас активно развивается, продукты и услуги востребованы, и потому идет развитие атомного приборостроения.
— В последние годы был спад?
— Да, причем не в последние несколько лет: спад продолжался более двух десятилетий — после Чернобыля. Почти не заказывались новые разработки, почти не делались крупные заказы серийной продукции — проводилась только плановая модернизация изделий, и заменялись те из них, у которых закончился срок службы.
Некоторая пауза в развитии отечественной атомной энергетики завершилась — идет активнейшая экспансия, строительство новых атомных электростанций по всему миру, а также модернизация действующих блоков в соответствии с требованиями сегодняшнего дня. Они требуют современного аппаратно-программного обеспечения. Любая атомная электростанция невозможна без АСУ ТП. Разработкой таких систем занимается, в частности, наше предприятие.
Ситуация в других отраслях приборостроения сложная, но небезнадежная. Хорошие позиции у России сохраняются во многих сегментах охранно-пожарной техники. В этой сфере наше предприятие также активно работает. Есть довольно качественная контрольно-кассовая техника. Много выпускается хороших бытовых приборов, развивается жилищно-коммунальное приборостроение…
Медицинское приборостроение. Увы, очень немногие предприятия этой отрасли конкурентоспособны на рынке. Тем не менее постепенно появляется качественная отечественная рентгеновская техника, оборудование для компьютерной томографии. С измерительными приборами ситуация трудная, но и там есть перспективные разработки.
— Стало быть, проблем с идеями в нашем приборостроении нет?
— Идей в избытке. Нет по большому счету проблем и с качеством изготовления. С чем существуют проблемы, так это с промышленным дизайном.
Этим направлением нужно серьезно заниматься, воспитывать новое поколение разработчиков, учитывающих факторы промышленного дизайна, учить самих дизайнеров, чтобы решения были на уровне мировых стандартов и трендов.
Однако если говорить о технологической стороне, везде существуют заделы, которые можно использовать для создания продукции, конкурентоспособной как на российском, так и на мировом рынке.
Мы уже сейчас в силах конкурировать, например, с китайскими производителями, работающими в аналогичном ценовом сегменте. В качестве наши приборы не уступают, но важно, как я уже сказал, повысить уровень промышленного дизайна, а также выстроить систему дистрибуции, обслуживания продукта.
— Каковы факторы конкурентоспособности нашей приборной продукции по сравнению с китайской?
— В первую очередь интеллектуальная составляющая. Во-вторых, мы можем получить преимущество перед китайскими приборами, как ни странно, за счет сотрудничества с Китаем.
К примеру, наша компания налаживает такое сотрудничество — в планах это кооперационное сотрудничество. В рамках соглашения, которое сейчас готовится, мы будем изготовителем и поставщиком приборной продукции для КНР.
— ТЕНЗОР выступит инжиниринговым центром, а производиться продукция станет в Китае?
— Есть продукты, патенты на эти продукты. И они заинтересовали наших китайских партнеров. Пока у нас и наших китайских партнеров стадия изучения рынка: мы заключили только соглашение о намерениях. После изучения рынка появится точное понимание, кто и за что отвечает.
Инжиниринговым центром мы будем точно, варианты производственной кооперации обсуждаются. Выбор варианта связан с потенциальными масштабами сбыта и политикой качества. Вероятнее всего, сборку, наладку «возьмем» в Россию.
Спрос начинается с государства
— Ваш прогноз развития приборостроения?
— Приборы — средство, а не цель. Каковы приоритеты в развитии экономики, промышленности, таков и запрос на приборостроительную продукцию.
Сформулировать эти приоритеты должно государство — прежде всего через формирование спроса на приборную продукцию. Если оно сумеет правильно поддержать российского производителя, это даст большой эффект.
— То есть важна «политика спроса»?
— Безусловно. Именно она может формировать крупные заказы — не только в военно-технической сфере.
Часть механизмов влияния на спрос упоминается в президентских семи пунктах. Это, например, приоритет российских производителей по отношению к иностранным при государственных и муниципальных закупках. То же самое правило должно быть, на мой взгляд, при закупках со стороны компаний с государственным участием.
Но есть и другие механизмы, например национальное техническое регулирование, которому в наибольшей мере будут отвечать российские приборы и другие товары.
Как для приборостроения, так и для других высокотехнологичных отраслей важна переориентация налогового регулирования на цели развития, перестройка его в соответствии с политикой развития. Уже несколько лет говорится о том, что НДС блокирует высокотехнологичное производство, что политика государственных контролирующих органов по отношению к производству деструктивна. Но воз и ныне там.
Производственным предприятиям остро не хватает инвестиционных ресурсов, однако ставка по кредитам на российском финансовом рынке носит, по сути, запретительный характер. При этом в последние месяцы она только росла.
То есть государство забирает у компаний средства на развитие в виде налогов и не создает условий, для того чтобы предприятия получали дешевые заемные средства…
Необходимо одновременно как снижать налоги на обрабатывающую промышленность, так и улучшать условия получения ими внешнего финансирования.
Баланс в пользу развития
— Как вы оцениваете намерение расширить и удешевить кредит с помощью докапитализации банков?
— Докапитализация банковской системы позволит расширить кредитование: увеличит объем кредитных ресурсов, а значит, и кредитное предложение. Но в кредитной сфере нужно более широкое и системное решение. Почему бы не обратиться к европейскому опыту?
В ЕС, как и у нас, низкие темпы роста ВВП. Для стимулирования роста там, как вы знаете, введена отрицательная процентная ставка.
— Однако наши производители теперь не могут кредитоваться в Европе — из-за санкций и снижения рейтингов.
— Увы, это так. А значит, критически важно создать условия, для того чтобы они получали финансовые ресурсы по приемлемым «ценам» внутри страны.
— ЦБ опасается опускать базовую ставку из-за инфляционных рисков…
— Такие риски, безусловно, существуют. И Центральному банку приходится находить баланс между поддержкой экономики и недопущением инфляции. Но чаще всего вместо поиска баланса мы видим политику по принципу «как бы чего не вышло»…
Политика развития невозможна без финансовой поддержки производителей. Необходимо стимулировать и снижение ставок, и увеличение объемов кредитования, и удлинение сроков кредитования, и расширение каналов рефинансирования. Нам нужна денежно-кредитная политика, ориентированная на поддержку российской экономики!
Что же до борьбы с инфляцией и другими негативными последствиями расширения денежного предложения, ЦБ надо научиться использовать иные инструменты — не только высокие процентные ставки. Например, контроль целевого использования средств, недопущение перетекания денежных средств на валютный рынок и утечки капитала за рубеж.
Длинные, но дешевые
— Каково, на ваш взгляд, значение программы предоставления дешевых длинных денег на условиях проектного финансирования по ставке «инфляция+1%», упоминающейся в выступлении президента?
— Высокотехнологичные производства не могут существовать без длинных денег. Но сегодня источников для них очень мало. Потому что ставка ЦБ выше нормы рентабельности в обрабатывающей промышленности…
Проводившаяся денежно-кредитная политика буквально выталкивала наши компании за рубеж в поисках длинных и дешевых источников кредита. По мере того как росли наши золотовалютные резервы, росли и внешние заимствования корпоративного сектора.
Программа, предложенная президентом, будет большим подспорьем в решении проблемы длинных денег. Главное, что требуется, — выработка механизмов привлечения денег пенсионных фондов.
У них очень консервативная политика, но при этом длинные деньги. Длинные и достаточно дешевые. С одной стороны, понятно, что риски в российской экономике теперь выше, а пенсионные фонды не хотят рисковать. Но с другой, большие риски — это большая доходность…
Санкции в помощь
— Как вы оцениваете влияние санкций на российскую экономику?
— Я считаю, санкции только усиливают страну, против которой они направлены. Благодаря санкциям она мобилизуется. Это как в спорте — тренировки и сложные условия закаляют спортсмена.
Другое дело, что, на мой взгляд, санкции чрезвычайно неразумны с точки зрения нынешнего состояния мировой экономики и международных отношений. Подобная агрессивная политика по отношению к России вызывает неприятие и недоумение. В условиях когда мир чрезвычайно усложнился по сравнению с тем, каким он был 20 лет назад, создавать новый фактор нестабильности как минимум странно.
В поисках ответа на вопрос, почему были введены санкции, наверное, нужно вспомнить слова классика: политика — это концентрированное выражение экономики. И рассматривать санкции как попытки отодвинуть Россию. США при этом действуют напористо, нагло и беспринципно.
Диву даешься, когда слушаешь выступления президента США Обамы: «Соединенные Штаты должны сохранить лидерство в мире»… Страна, которая своими действиями создает новые очаги конфликтов и способствует эскалации напряженности, не может быть лидером!
Многие шаги наших американских друзей нельзя трактовать иначе, как стремление спровоцировать Россию, российское руководство. Но президент не поддается на провокации, проводит очень взвешенную политику.
Для нашей страны похолодание в отношениях с Западом — это вызов. И данный вызов стал стимулом для модернизации нашей промышленности.
— Считаете ли вы верным восточный вектор экономического развития России?
— Безусловно, но при этом отношения с Китаем, странами Азиатско-Тихоокеанского региона не являются альтернативой отношениям с Европой. Должно быть гармоничное сочетание сотрудничества как с европейскими, так и азиатскими странами. Оптимальным будет многовекторное развитие.
Вообще Россия — часть большой Европы, экономическая интеграция с Европейским союзом, на мой взгляд, должна быть стратегической целью и для нашей страны, и для ЕС.
Однако сегодня наши европейские коллеги во многом находятся в фарватере политики США и, поддерживая санкции, приостанавливая деловые связи, действуют зачастую в чужих интересах, а не в своих.
Умы и руки есть
— Способна ли, на ваш взгляд, Россия осуществить новую технологическую революцию?
— У меня нет сомнений: если будет политическая воля и достаточные финансовые ресурсы, переход на новый технологический уклад состоится.
Вспомним: у нашей страны колоссальный опыт реализации глобальных технологических проектов — Космического проекта, Атомного проекта… Ни одна другая страна в мире не обладает такими же, как мы, знаниями по созданию отраслей с нуля, их системному формированию.
Если мы возьмем Атомный проект, то существовала необходимость в появлении урановой промышленности — очень сложная задача, стоившая жизни целому ряду именитых советских геологов, но она была успешно решена. Далее — создание тонкой химической технологии: не менее сложная задача. Но и ее удалось успешно решить.
В рамках развития соответствующих отраслей не только выпускались конечные продукты — ядерные боеприпасы и реакторы, но и формировались вспомогательные, сопутствующие отрасли, в частности атомное приборостроение, наше предприятие и другие. Развивались отраслевая наука, вузы.
Итак, опыт у нас есть. Умы и руки тоже. Деньги имеются. Главное, что необходимо, — программа технологической революции: определение приоритетов, выделение ресурсов, сроков реализации и ответственных.
— То есть формирование из названных президентом направлений четкой, связной программы?
— Да. От качества этой программы во многом будет зависеть успех инициатив президента.
В реализации плана президента и программы мы примем самое активное участие. Очень хотелось бы приблизить то время, когда промышленное производство вновь встанет во главе угла.
— Доживем ли до этого времени?
— Думаю, уже дожили. Б
Приборный завод «ТЕНЗОР» был основан в 1968 году Министерством среднего машиностроения и начал свою производственную деятельность в 1973 году. За годы деятельности завод освоил выпуск большой номенклатуры приборов и аппаратуры для физических исследований, средств автоматизации и контроля для предприятий атомной промышленности, изделий народного потребления, претерпел неоднократные увеличения производственных площадей и модернизацию оборудования.
В настоящее время ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» работает в составе холдинга — группы компаний «ТЕНЗОР», располагающего мощной конструкторской и производственной базой, высококвалифицированным полуторатысячным коллективом.
ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» имеет совершенную систему производства, соответствующую требованиям ИСО 9001, 14001, OHSAS 18001, SA 8000, СРПП ВТ.
Основные направления деятельности: проектирование, разработка, производство, монтаж и обслуживание изделий, систем и программно-технических комплексов для контроля, управления и диагностики АЭС; интегрированных систем безопасности объектов; охраны и противопожарной защиты объектов.
В составе холдинга: сборочно-монтажное, микроэлектронное, механообрабатывающее и химико-гальваническое производства; аккредитованные метрологическая и испытательная базы, полигоны испытаний охранной и противопожарной техники.
АНДРЕЕВ Андрей Алексеевич родился 31 марта 1955 года в Краснодаре.
В 1979 году окончил с отличием МИФИ по специальности «Физика твердого тела»; во время учебы в вузе был ленинским стипендиатом. С 1979 по 1980 год работал инженером в Физическом институте им. П.И. Лебедева Академии наук СССР. С 1980 по 1983 год учился в аспирантуре физического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
В 1984 году защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Физическая электроника» с присуждением ученой степени кандидата физико-математических наук.
С 1984 по 1994 год работал научным сотрудником НИИ ядерной физики МГУ. С 1987 по 1998 год — председатель совета добровольного общества по созданию и развитию молодежного жилищного комплекса «Искра» Ленинского района г. Москвы.
С 1991 по 1992 год стажировался и работал научным сотрудником в Физической лаборатории II Института Эрстеда Копенгагенского университета. Автор 16 научных работ в области физики твердого тела и физической электроники.
С 1994 по 1996 год — вице-президент совместного российско-германского предприятия «Стиплер». В апреле 1995 года избран членом совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР».
С апреля 1998 по май 2010 года — председатель совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР», с мая 2010 года — генеральный директор ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР». Является членом Президиума Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ».
С июня 2012 года — снова председатель совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР».
Награжден нагрудным знаком «Академик И.В. Курчатов» IV степени (2010 год), медалью Ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2007 год), юбилейной медалью «30 лет движению МЖК» (2001 год), знаком отличия «За заслуги перед Московской областью» (2003 год).
Женат, имеет четверых детей.