Стиль — старый, штрихи — новые
Рубрика | Взгляд на власть
Текст | Дмитрий ТРЕНИН
Перед Новым годом российская власть проявила несколько актов милосердия: были амнистированы некоторые фигуранты «болотного дела», участницы группы Pussy Riot и экологи с судна Arctic Sunrise, а также помилован Михаил Ходорковский. Некоторые комментаторы поспешили окрестить это признаками «нового политического стиля».
Очень важно отделить дело Ходорковского от других. Я думаю, что судьба Ходорковского решалась лично президентом. И президент стоял перед дилеммой: оставить его в тюрьме на третий срок, который очевидно готовился, и вряд ли без ведома главы государства, или отпустить, хотя в самой такой возможности многие видели опасность.
На решение президента повлияло несколько вещей. В первую очередь — оценка президентом политической ситуации в стране и сравнительных политических возможностей оппозиции. Выборы мэра Москвы продемонстрировали, что позиции власти достаточно прочны в том городе, который в последнее время считался наиболее оппозиционным из крупных городов страны. И результат, который получил Навальный, — 600 тысяч, или 27% — как хотите считайте, — в условиях, когда власть не мешала набирать столько процентов, сколько можно было набрать, показал президенту, что силы у оппозиции есть, но преувеличивать их не стоит.
Второе, что было важно, — письмо, которое написал Ходорковский президенту. Пусть в этом письме он не признал свою вину. Но то, что личный враг президента написал ему письмо с просьбой о помиловании по гуманитарным соображениям, могло трактоваться президентом как личная психологическая победа над своим давним и до сих пор бескомпромиссным противником. И здесь, я думаю, Путин решил, что Ходорковского можно выпустить и Ходорковский примет определенные условия. И он их принял: выехать из страны, не заниматься политической деятельностью и не требовать возврата того бизнеса, каким он когда-то владел.
У активисток Pussy Riot срок подходил в любом случае. И это тот балласт, который был не нужен. Вспомните, ведь поначалу к ним довольно мягко относились. Но затем какие-то процессы внутри Церкви потребовали от церковных властей прежде всего просить центральную власть проявить больше жесткости. Я думаю, что центральная власть учла эту просьбу своих союзников в Церкви. Что касается экологов, то, опять-таки, наказание, которое они в любом случае понесли — недели отсидки, — должно было показать Greenpeace, что с Россией лучше не связываться.
Однако все это не новый политический стиль, но, скорее, определенные штрихи к стилю действующему, постепенно эволюционирующему. Причем эту эволюцию стиля управления страной нельзя сводить лишь к ужесточению. Есть элементы ужесточения, есть — вовлечения, большей открытости, есть элементы полемики, когда вам разрешается какие-то вещи говорить, но и на вашу голову сыплются самые разные суждения, даже обвинения. То есть идет более открытая политическая борьба, но с применением самых разных ударов. Очевидно, что у власти сегодня достаточно силы и возможностей работать с оппонентами в таком боевом ключе.
Власти проводят разные черты на асфальте. Есть красная черта, достаточно очевидная. Если вы не доходите до красной черты, можете говорить разные вещи, действовать так, как вам заблагорассудится. Если вы заходите за красную черту, следуют санкции.
Власть считает, что для того чтобы какие-то неприятные или опасные действия прекратить, необходимо с самого начала продемонстрировать жесткость. Потому что если мямлить, проявлять какую-то непоследовательность, то вас будут провоцировать дальше и дальше. Если бы сразу отпустили экологов, положим, не устраивая процесса, не везя их в Мурманск, то в этом случае могли бы быть подобные инциденты и в будущем.
Пресекать немедленно и жестко — таков общий подход, и он вряд ли изменится. Необязательно жестоко, ибо жестокость порождает отрицательную реакцию. А жесткость призвана показать: «Не надо, потому что станет только хуже».
Тренин Дмитрий, политолог, директор Московского центра Карнеги. Родился в 1955 году. В 1972–1993 гг. служил в Вооруженных силах СССР и РФ; в частности, был офицером связи в отделе внешних сношений группы советских войск в Германии (г. Потсдам) и сотрудником делегации СССР на советско-американских переговорах по ядерным и космическим вооружениям в Женеве.
В 1977 году окончил Военный институт в Москве, в 1984-м — Институт США и Канады РАН.
С 1986 по 1993 год преподавал в Военном институте. В 1993–1997 гг. работал старшим научным сотрудником в Институте Европы РАН, а в 1993 году — в Военном колледже НАТО в Риме.
Автор, соавтор и редактор многих книг на русском и английском языках.
Работает в Карнеги-центре со дня его основания. Также является председателем научного совета и руководителем программы «Внешняя политика и безопасность» Московского центра Карнеги.