Виктор КОЛЕСНИКОВ: система образования в стране должна стать принципиально иной!
Рубрика | Босс номера
Текст | Николай ПЕТРОВ
Фото | Александр Данилюшин
Виктор Алексеевич Колесников — известный российский педагог и философ образования, доктор философских наук, профессор, заслуженный учитель Российской Федерации, директор Иркутского регионального колледжа педагогического образования (ИРКПО) — справедливо считается одним из ведущих экспертов по проблемам (См. интервью Виктора Колесникова в №№11/2009, 10/2011.) трансформации отечественной системы образования.
Наш разговор был посвящен тому, как происходит эта трансформация в связи с вступлением в силу нового Закона «Об образовании» и в каком направлении она должна идти исходя из логики общественного развития в нашей стране и в мире.
Вчитываясь в закон
— Виктор Алексеевич, как вы оцениваете начальный этап реализации нового Закона «Об образовании»?
— Новый Закон «Об образовании», вступивший в действие с 1 сентября 2013 года, по большому счету (а может, это задумка инициаторов-разработчиков закона?) направлен на создание во многом новой образовательной практики. В нем действительно четко прописано большое количество изменений, в которых образование давно нуждалось.
Это касается единой структуры уровней системы образования, в которую теперь официально включено дошкольное образование (ранее бывшее дошкольным воспитанием), несмотря на то что содействовало организованному освоению дошколятами образовательного минимума, без которого успешное освоение той или иной программы начальной школы, будь то «Перспективная начальная школа», «Инновационная начальная школа», «Школа 2100», «Гармония», «Планета знаний» и т.д., невозможно. Поэтому определение места дошкольного образования как исходного пункта, важного стартового звена всей системы образования — это попадание в десятку с данным нововведением.
Таким же попаданием в яблочко является определение статуса обучающихся при освоении образовательной либо профессионально-образовательной программы. Это же можно сказать и о разделе «Статус педагога» и т.д. Подобных емких и нужных нововведений в законе немало.
Чего не скажешь о вводимых только двух уровнях профессионального образования: среднее профессиональное и высшее, да еще в условиях, когда помогли «уйти» начальному профессиональному образованию, вместо которого появились, с одной стороны, модифицированные профессиональные центры, а с другой, реорганизуемые из училищ техникумы, колледжи. При этом мы как-то всегда забываем про сарказм Ивана Крылова, искрометно подметившего: «А вы, друзья, как ни садитесь; / все в музыканты не годитесь».
Можно училище хоть в академию переименовать, но если в переименованном профессиональном образовательном учреждении нет духа, атмосферы, уклада жизни в целом, олицетворяющего новый статус, то все наши имитации изменений окажутся формальными, безжизненными, никому не нужными. Хотим мы того или не хотим, но постоянно возникает вопрос: а стоило ли ломать устоявшуюся структуру НПО, в выпускниках которой ощущается острая нехватка, чтобы на ее обломках создавать что-то новое? Может, стоило расширить перечень функций, изменить структуру, обновить содержание работы профучилищ и лицеев, и этого было бы вполне достаточно?
Да и ступень среднего профессионального образования в новом законе смотрится как тупиковая: она есть, но сама по себе, не в системе профессионального образования. В этой ситуации ее, может быть, стоило включить, вживить вообще в структуру высшего образования, рассматривая его (СПО) как неоконченное высшее, как практико-ориентированное образование в структуре высшего профессионального, как бакалавриат (но в рамках вуза, университетов). Вузы получили сегодня право реализовывать образовательные программы статусом ниже университетского, но для этого надо либо создать эти звенья, являющиеся по статусу ниже, либо перейти на договорные отношения с техникумами, колледжами. И вся загвоздка в последнем варианте как раз в содержании договоров взаимодействия двух самостоятельных юридических лиц: здесь можно, с одной стороны, заняться словесно-формальной тавтологией (она будет для отчета о якобы реализации нового в деятельности), либо наломать дров, пытаясь создать реальные инновации. Сразу на память приходят предостерегающие выступления экспертов, профессуры на пленарной части VI форума регионов России, состоявшегося в апреле 2013 года на экономическом факультете МГУ им. Ломоносова: «Не стремитесь сегодня внедрять что-либо новое, если не хотите неприятностей! Базы (думаю, и нормативной, и научно-методологической) для данных инноваций в стране нет. Живите спокойствием!» а жизнь не просто настаивает, она требует осмысленных перемен.
Замыслы нового вектора в развитии образования мы вроде бы, как видно из его содержания, уловили верно: без инновационного образования у России нет будущего. Но при этом, вчитываясь в закон (а тем более когда видишь первые шаги по его реализации в массовой образовательной практике), начинаешь приходить к целому ряду не очень приятных выводов.
Во-первых, мы стремимся создавать новое, однако обязательно с позиции прежних, укоренившихся подходов, по существу, ничего не меняя. Но мы же тем самым компрометируем своей деятельностью вполне толковые положения закона. И эта практика, кстати, характерна не только для образовательной сферы.
Во-вторых, мы научились цитировать новые документы, озадачивать учительские, преподавательские коллективы, образовательные сообщества в регионах, но при этом забываем о главном, о сути, то есть о соблюдении диалектического единства формы и содержания. Мы принимаем решения, документы, законы, но организация работы по их воплощению в жизнь остается прежней, без учета кардинально изменившихся условий в социуме.
Выдающийся российский ученый Сергей Петрович Капица по данному поводу заметил, что, не понимая сути происходящих в окружающем нас мире изменений, невозможно создавать новое. Речь идет о том, что сущность происшедших в социуме изменений должна пройти через головы людей, руководителей, политиков, деятелей образования, культуры…
Слова Сократа о том, что я знаю, что ничего не знаю, — это о нашей кризисно-интеллектуальной ситуации современности в области гуманитарного познания изменяющегося мира. Точнее, о нашей неспособности глубоко научно осмыслить кардинально меняющуюся ситуацию и принять за основу иную, в том числе нелинейную, стратегию действий. В итоге мы на перекрестке «семи дорог», как поет Андрей Макаревич. Об этой ситуации прозорливо сказал Сенека: если не знаешь куда плыть, то никогда и никакой ветер не будет попутным. А мы ох как нуждаемся в таком ветре сегодня!
Мы же имеем сегодня парадоксальную ситуацию: исходя из существующего большого числа проблем, вызовов, ставших перед нами, возникла необходимость изменить стратегию и тактику своих действий. Нет смысла в наши дни видеть все происходящее либо в черных, либо в белых тонах (то есть вот это все правильно, а это неправильно, как мы привыкли все упрощенно понимать ранее). На этом никакой стратегии не построить.
Бурные изменения в обществе следует рассматривать в нюансах, которых стало чрезвычайно много. И они меняют смысл сущего. Многое в наши дни нуждается в уточнении, углубленном понимании, во взгляде, не совпадающем с нашими традиционными воззрениями на жизнь и умозаключениями по ней.
Нам хорошо известны слова Гёте: «Остановись мгновение, ты прекрасно!». А наш современник поэт Игорь Губерман сделал глубокомысленное уточнение: «Не потому мгновение прекрасно, / А потому, что оно неповторимо!», и таких неповторимостей, нюансов в жизни множество, их нельзя игнорировать.
Настоящие, выразительные мгновения, по дневниковым записям Вернадского, меняют течения, направления жизни. Даже многовековая человеческая мудрость сегодня обретает иной, нетрадиционный смысл. «Знал бы где упасть, соломки бы подстелил» — гласит поговорка. И действительно, ранее для нас была важна соломка, чтобы не набить шишек.
А вот сегодня шишки ценнее соломки, потому что, только ощутив боль, почувствовав ошибку (да еще не один раз), человек вынужден думать, мыслить, менять поведение, формирующее новый опыт. То же самое могу сказать по научным вызовам, сделанным до эпохи активного развития научно-технической революции (50–70 и даже более лет назад). Хорошо известна фраза классика социальной мысли: «Бытие определяет сознание». При этом мы имели в виду материальное бытие.
Сегодня в энтээровскую эпоху в отличие от доэнтээровской все принципиально не так. В ХХI веке следует вести речь о другом бытии — духовном, если мы желаем, стремимся преодолеть усиливающиеся негативные тенденции в обществе. Таком духовном, что поможет обретать смыслы, ценностные ориентиры (а не сиюминутный прагматический расчет), позволяющие каждому из нас самостоятельно по-новому видеть пути решения проблем современности, в том числе в образовательной сфере.
На утвердившемся и во многом кризисном положении сегодняшней цивилизации выход на духовный уровень говорит о необходимости установления качественно измененных общественных отношений. По существу, современные ученые и мыслители выдвигают тезис о преодолении современной цивилизации, ее тупиковых векторов в развитии.
— Возникает вопрос: а может ли образование содействовать этому?
— На мой взгляд, не только может, но и должно, призвано это делать в силу своего предназначения быть впередиидущим, быть факелоносцем реально требуемых преобразований в жизни.
Сегодня как никогда ощущается, что дух и буква образования должны являться производной основой от жизненной, социальной реальности, не быть оторванными от нее ненужными ЕГЭ и другими бессмысленными преобразованиями, не позволяющими видеть глаза ребенка, движение его души… Важнейшим инструментом преодоления сегодняшних цивилизационных негативов является институт образования. А он у нас сам от современности, от новых трендов, общемировых тенденций отстает. Какое-то неприятие им самой жизни…
Получается, что в практике образования мы действуем вопреки умозаключению великого русского писателя и мыслителя Федора Достоевского: «Жизнь выше понятия жизни. Жизнь превыше всего». Только через осознание такого подхода, понимание того, что нам давно пора пытаться и учиться понимать сложные, жизненные (противоречивые, хаосные, разово проявляющиеся и вроде исчезающие) процессы и явления, мы сможем выйти на инновационный и громко стучащийся в двери образовательных учреждений стиль мышления, действия.
В этом плане новый Закон «Об образовании» определяет некоторые ориентиры. Совершенен ли он при этом? Конечно, нет. В нем содержатся конкретные варианты, формулировки, требования по преодолению тех «болевых» точек, от которых устала наша система. Большое преимущество нового закона, повторяюсь, заключается в том, что он по смыслу направлен на создание новой образовательной практики. И образ этой практики, если целостно осмыслить его содержание, во многом не тот, с которой мы привыкли иметь дело.
Вижу, что речь идет в целом и о многоукладности отечественного образования. Оно не может быть только бюджетным. Но и платно-коммерческим. Инвестиционным. Программно-целевым… Это новые реалии нашего времени. Минимум (образовательный) обеспечивает государство. А вот вариант своего собственного саморазвития выбрать должен каждый сам, реализуя его через тот или иной уклад.
Вообще проблема самоопределения человека в выборе становится главенствующе-центральной в образовании. На мой взгляд, способность человека к осмысленному выбору в жизни должна стать ведущим критерием эффективности образования. Ибо только способность самостоятельно, без подсказки реализовать свой жизненный выбор и будет говорить о том, что человек вступает (только вступает) на порог мирообразования, начиная свое самообразовывание. И тогда далее пойдет его осознанное саморазвитие, в том числе и вопреки жизненным обстоятельствам (не зря древнекитайская мудрость гласит: «По течению плывет только мертвая рыба»).
То, чем мы занимаемся во многом сегодня, — это обучение, воспитание, социализация. И это не имеет ничего общего с образованием. Мы усваиваем стандарты, правила, заучиваем много информации, не помогающей нам, а наоборот, затуманивающей наши мозги.
Педагогически обоснованной социализацией молодежи мы только насаждаем ценности масскульта (то есть содействуем ухудшению ситуации), которые делают нас одноликими. Если говорить словами Ницше, то масскульт делает нас супершимпанзе, но не современными людьми.
Надо нам это? Убежден, и не только я, это порочная практика воспитания. Нужен выход на уровень образования за счет внедрения в серо-будничный повседнев высоких и нужных идей гражданственности, патриотизма, толерантности, утверждения солидаристических отношений между людьми, выхода на создание новых традиций как скрепов, сцепов уже современной жизни, а не только консервирующих прошлое. Из него надо выделить идеи, актуализируя их в нашей действительности.
Пока же обучение и образование — два берега реки, русло которой все более и более расширяется. Мы очень многого не можем понять еще в теории современного образования, которая по смыслу должна быть во многом изменена. Науку и образование надо реально объединять, а не только формально-ведомственно.
Новый закон в этом глобально-необходимом действии делает первый, неуверенный, детский шажок, не понимая, что такой шаг способен определить судьбу человека. И только отказавшись от предыдущего стандартно-стереотипного подхода к образованию (что заложено в новом законе), можно выйти на новый (последующий) уровень в его развитии. Иначе мы будем делать нелицеприятные для себя выводы по выполнению тех задач, которые ставим перед собой.
Яркий пример тому — один из нелицеприятных для нас выводов VI Cъезда работников образования Сибирского федерального округа, состоявшегося в ноябре 2013 года в Иркутске, по первому опыту реализации школьных государственных стандартов: страна, регионы не подготовились к реализации школьных госстандартов нового поколения. Это звучит неприятно, но честно.
Важны не только новые стандарты, но и готовность учителя, педагога к работе по ним. Еще Фрэнсис Бэкон заметил, что трудности возникают ни в процессах и явлениях, а в человеческом разуме. Прежде чем приступать к работе по реализации стандартов нового поколения, необходима многотрудная работа с учителями, преподавателями институтов повышения квалификации, руководителями учреждений.
Надо, чтобы новые идеи пришли через головы наставников детей и юношества. Только в этом случае мы можем говорить о том, что ресурсно-интеллектуальная база для решения задач нового этапа подготовлена.
Стандарт или матрица?
— Сегодня очень много говорят о профессиональном стандарте педагога. А каково ваше мнение по поводу такого стандарта?
— Это действительно новое явление для образовательной среды. Если мы говорим о стандартах для обучающихся в школах, лицеях, колледжах, вузах, которые неукоснительны для освоения, чтобы получить соответствующий документ об уровне образования, то надо вводить и профессионально-педагогический стандарт для занимающихся педагогической деятельностью.
Профстандарт педагога как условие и гарантия организации педагогической работы с обучающимися, которая позволит педагогу обеспечить усвоение его учениками нужного, требуемого объема знаний. Мне не нравится само слово «стандарт». Смысл его в российском образовании: шаг от него вправо или влево невозможен. Все только по стереотипу. В российском варианте госстандартов любое отступление от них рассматривается чуть ли не как преступление.
Но ведь мы имеем дело с человеком! И, работая с детьми, подростками, важно смотреть, что происходит в каждом конкретном случае у наших воспитанников. Ушинский в «Педагогической антропологии» сделал важнейший вывод о том, что если мы хотим воспитать человека во всех отношениях, то надо и подходить к нему системно, комплексно. Почему же мы забываем уже открытые до нас истины?
К слову сказать, у англичан смысл стандарта понимается так, что ниже этого уровня, планки опускаться нельзя, а выше можно. У немцев стандарт выступает как заданное направление. У нас же представление о нем как о матрице. По существу, так и есть. И это недопустимо.
На мой взгляд, в современном мире, в котором четко стали прослеживаться глобальные тенденции, стандарт должен предполагать нечто емко-сжатое и одновременно что-то высокое, ориентирующее на качественно-содержательный уровень, вектор, смысл. И проверять выполнение стандартов должен не чиновник от образования, так как его не волнует живая жизнь, атмосфера. У него проверка идет по бумагам.
У себя в региональном колледже мы даже шутим, когда приходят инспектирующие, и говорим, что студенты нам мешают работать и составлять большое количество отчетов, программ, пояснений, разъяснений, планов и т.д. В роли проверяющих, я просто убежден, должны выступать представители профессионально-педагогического сообщества, мастера своего дела, которые могут дать и объективную оценку сути практической работы, и толковые рекомендации по ее улучшению.
Смысл стандарта необходимо свести к концептуальным ориентирам, которых должен придерживаться педагог-наставник. Их надо четко сформулировать и разъяснить учителю. Но возможным это становится в условиях, когда педагог владеет методологической, а не только психолого-педагогической и методической культурой.
Говоря откровенно, сегодня все резервы повышения качества нашего образования сокрыты не в организации, не в меняющейся структуре учебной и воспитательной работы, а в методологии как учении о способах создания более современной образовательной практики в отличие от той архаики, которую мы имеем.
И профстандарт учителя в этом плане необходим, но не дай Бог нам построить, создать, сформулировать его по типологии обучающих стандартов. Он должен быть иным, нестереотипным, ориентирующим педагога на эксперимент, исследование, инновации, развитие у наставников фантазии, креативности, интуиции, обладание глубинным взглядом на подопечных, способности верить в возможности даже самого педагогически запущенного ученика.
Верить искренне, убежденно, личностно. Такой «нестандартный профстандарт» должен интриговать учителя, будоражить его мысль, разум. Нужен профстандарт как инструмент, механизм постоянного саморазвития учительства и формирования из каждого из нас не просто педагога, но андрогога.
— Согласно педагогическим словарям, андрогог — это педагог, который работает со взрослыми…
— Это понимание термина «андрогог» в «старой» педагогической науке. Но есть современное, философское, гуманитарное. И оно говорит о том, что андрогог наших дней — это человек, который в течение всей своей сознательной жизни занимается собственным саморазвитием: профессиональным, общекультурным, личностным — и постоянно выходит на новые рубежи. Такой человек сам для себя является самонавигатором.
Невозможно приставить к каждому взрослому человеку, педагогу наставника, определяющего пути его развития. Жизнь стремительно меняется, и надо чувствовать эту изменчивость. О сути такого человека хорошо сказал Осип Мандельштам: «Я и садовник, я же и цветок». То есть я сам себя взращиваю, совершенствую, преобразую…
Вот на это должен ориентировать педагогическое сообщество наш будущий профстандарт. Очень хочу, чтобы наш профессиональный стандарт был для нас интригующе-интересным, зовущим ввысь. Пусть даже мы взялись за него поздно (сначала надо было работать над ним, а потом уже над образовательными стандартами). Но лучше поздно, чем никогда.
Я верю в наш профессиональный документ, рождаемый, к слову сказать, по инициативе снизу — ищущих, дерзающих педагогов, руководителей, одним из которых является Евгений Ямбург. Убежден: наша вера в конструктивные преобразования поможет подняться учительству на новые рубежи в работе. Александр Суворов, веривший в русских солдат, спал в таких же походных условиях, как и они, ел с ними из одного котелка, и солдаты, видевшие эту веру полководца в них, совершали невозможное. В том числе невозможный к осуществлению переход через Альпы в 1799 году. Потому что вера удесятеряла силы и полководца, и рядовых.
Или противоположный пример. В ходе Отечественной войны 1812 года при переправе французской армии через реку Березину Наполеон усомнился в боевом духе своих солдат, бросил армию. Итог: французская армия терпит катастрофическое поражение…
Состояние души
— Вы не преувеличиваете роль, значение веры для человеческого общества, людей?
— Вы знаете, я говорю о вере как состоянии души человека, позволяющем преодолевать жизненные испытания, трудности и находить опору в жизненном бытии. Она формируется, вырастает из самых глубин человеческого естества. Индивид не может жить без веры, ибо он не просто существо, действующее на основе инстинктов. Мы не только вместилище рассудка; это не простое признание истины как формального акта.
Вера — это когда истина признается всей глубиной нашей души, духа, где говорит сердце, а не голос. Это состояние, в котором человек черпает жизненные силы на основе единения идеи, овладевшей человеком, образа и чувства.
Неслучайно в наше время ученые-гуманитарии говорят о необходимости перехода к новому уровню познания (традиционно оно базируется на разуме, рациональности). И переход к новому уровню познания получил название постижения как единение разума и веры (во втором случае это то, в чем мы убеждены, но доказать с позиций рациональности не можем). Сегодня как никогда мы видим, что успеха в жизни добиваются люди сверхцелеустремленные, убежденные, волевые, одержимые.
Мы только что отметили 20-летие Конституции РФ, которая во многом содействовала становлению новой России. Тем самым наш Основной закон ориентирует нас на освоение новых социальных реалий (направление на социальную защищенность человека; ответственность бизнеса перед законом; защита государства от внешних воздействий, укрепление государственности), что во многом будет содействовать становлению так необходимой для страны национальной идеи.
Нам как воздух нужна национальная идея для преодоления тех нежелательных состояний человеческого сознания, с проявлениями которого мы все чаще и чаще сталкиваемся. Еще в ХI веке митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати», говоря о месте тогдашней Руси в мировой истории, выдвигает положение, которое, по сути, и есть воплощение национальной русской идеи.
В течение всего последующего времени развития нашей государственности эта идея то затухала, то ярко вспыхивала, актуализировалась. А в наши дни, когда массовая индивидуализация социума стала общесоциальной тенденцией в глобализирующемся мире, индивидуальная выраженность каждого из нас, если говорить в контексте национальной идеи, должна быть представлена научным мировоззрением. Особенно в эпоху научно-технической революции.
Национальная идея для нашего общества сегодня — это как спасательный круг, который поможет нам выжить в бурно разворачивающихся изменениях, отчуждающих нас друг от друга, человека от природы, науку от реально усиливающегося в жизни хаоса… И способ осмысления этого состояния отчуждения — национальная идея, в фундаменте которой лежит научное мировоззрение. Успешно сформировано оно может быть только в условиях по-современному организованного образовательного процесса. И вера является стержнем национальной идеи.
Искусство очеловечивания
— Вы работаете с молодежью. Что учитываете в общении с ней прежде всего, чтобы быть не просто их наставниками, а неформальными лидерами, ведущими за собой?
— Вы знаете, у замечательного российского историка Василия Ключевского есть глубокие по смыслу слова, в которых он сравнивает молодежь с бабочками, которые летели на все яркое, блестящее, а попадали в итоге в огонь. Ничего в принципе и сегодня по смыслу не изменилось в устремлениях молодежи: интернет-зависимость, стремление к созерцательности, а не к осмысленному, однобокое толкование свободы, ведущее к безответственности, беспорядочным половым связям и т.д., и в итоге, говоря словами норвежского драматурга Ибсена, молодость мстит людям за подобное отношение к жизни. Мстит из века в век.
Почему такое происходит? Прежде всего потому, что мы, взрослые, работающие в образовании, стремимся смотреть на жизнь, самовыражение молодых однобоко, поверхностно, не утруждая себя попыткой углубиться в проблему, взглянуть на нее с позиций гуманитарного человековедческого подхода, базирующегося на знании современных культурологических, социально-философских, социологических концепций и подходов. Мы во многом живем архаичными воззрениями на жизнь, несмотря на то что все кардинально изменилось и продолжает меняться. Мы в лучшем варианте стремимся адаптироваться, приспособиться к окружающим условиям. Но дело в другом: надо постоянно осуществлять самореконструкцию, совершенствуя свое мировидение, позицию в жизни.
Посмотрите: в наши дни имеем совершенно иные условия социальной реальности, одной из ведущих тенденций которой является массовая индивидуализация социума (ее мы в своей деятельности, в том числе в образовании, либо игнорируем, либо недооцениваем). В чем это проявляется конкретно, если взглянуть на ситуацию извне, с высоты птичьего полета?
Вследствие массовой индивидуализации социума наших дней прогресс и смысл жизни четко разделены, как это было в середине ХХ века, они не олицетворяют друг друга. Ибо прогресс уже подвел нас к опасной черте возможной гибели человечества. Смыслом жизни эта прогрессирующая деятельность ныне не является. Смысл в другом — в выживании человечества, в возрождении человечности. Как следствие, инновационная деятельность в кардинально изменившихся условиях теперь не может быть связана коллективной выраженностью сообщества (что имело место 30–50 лет назад).
Во-первых, нам надо видеть и понимать глубинные основания происходящих серьезных изменений в человеческой природе, чтобы продуманно менять тактику, технологии работы с обучающимися. Что есть человеческая природа с позиции философской рефлексии?
Ее структуру я бы чисто условно представил в виде вертикали, основанием которой является биологическое начало человека (тело, телесность), доставшееся в наследство от биологического мира. Это еще не человеческая характеристика нас.
Человек проявляется на втором уровне — в индивидуальном самовыражении себя. Неслучайно Абрахам Маслоу, один из основоположников гуманистической психологии, в работе «Новые рубежи человеческой природы» отмечал, что из всех биологических существ именно человеку труднее всего быть человеком, ибо это требует проявления не стадности, а индивидуальности, что и обеспечивает качественное (в отличие от биологически-телесного) совершенствование.
Третий и последний, завершающий уровень структуры человеческой природы — реализация духовности в общественном окружении жизни. Без индивидуально проявляемой духовности никаких современных общественных отношений быть не может, они по-прежнему будут архаичными, не отвечающими духу перемен. Человеческая природа начинает реализовывать себя на втором уровне — на противопоставленности биологического и общественного. И именно этот уровень индивидуального самовыражения является самым уязвимым, так как он постоянно подвержен, если говорить языком синергетики, бифуркационным изменениям, настроям.
Данные бифуркации, критические «кипящие» точки пока невычислимы наукой. То есть реализация природного начала не поддается в современных условиях влиянию индивида (следовательно, индивид наших дней не сам собой управляет, им управляет его противоречиво действующая природа), и индивид чаще всего поступает неосознанно. Его действия — неосознанно-неопределенная поступочность, турбулентное состояние. Другими словами, индивид наших дней представляет собой не упорядоченное, а хаотическое самовыражение.
Это касается прежде всего нынешней молодежи, которая во многом поступает неосознанно, в силу того что биологическое и социальное начала в индивиде своим влиянием оказывают на молодого человека, его природу самые неожиданные влияния и решающие воздействия деструктивного характера. Можно сказать, что биологическое и общественное в нас делают с человеком что хотят.
Как следствие, неустоявшаяся природа молодого человека прежде всего терпит в наши дни катастрофу, что и ведет к увлечению молодежи наркотиками, алкоголем, сексом без обязательств, упрощенному пониманию жизни, торжеству грубости в ней, гламуризации… По существу, и это надо видеть, молодежь теряет саму себя.
Вот здесь сегодня и начинается сфера практической инновационной деятельности каждого конкретного профессионально-образовательного учебного заведения, каждого преподавателя — наставника молодежи. Иначе мы не сможем объяснить, почему в молодежной среде (да и в нашей взрослой) распространяются двойная, тройная мораль, цинизм, культ ханжества, грубости, обывательства, нездорового образа жизни.
На мой взгляд, стержневое и магистральное направление в работе с молодежью — это реализация индивидуального подхода. А не того, хорошо известного педагогике и заведшего нас в тупик в силу заскорузлости ее и узкой выраженности, ведущей к тому, что мы все чаще общаемся с молодежью на разных языках.
Современной педагогики не коснулась проблема глобального мира, который складывается на наших глазах. Это совершенно иной мир — во многом искусственный и при этом претендующий на естественность. Мир, в котором индивидуальное «я» все чаще и чаще одерживает победу над коллективным «мы». Мир, теряющий смысл в условиях необузданно развивающегося научно-технического (не человеческого!) прогресса. Этот мир уже разрушает человеческую природу. И человек в итоге за последние десятилетия кардинально изменился.
Педагогика на это никак не реагирует. Следовательно, востребованным в наши дни становится не педагогический, а широкий — гуманитарный — подход в работе с молодежью как путь раскрытия новой, меняющейся человеческой природы, соотнесенный с ее биоданностью и общественными отношениями. И гуманитарность сегодня — это методологически новое, это проясненные и уточненные понятия, помогающие нам в работе. Надо все-таки действовать с позиции индивидуального человеческого «я» и далее выходить на «штучную» работу с молодыми.
Парадоксальная ситуация: наука не прояснила, но практикам работать в новых условиях надо по-иному. И с чего же начинать?
На первый план в работе со студенческой молодежью выходят несколько иные векторы, ориентиры, помогающие реализовать «штучный» подход в подготовке специалистов. К ним следует отнести прежде всего выстраивание доверительных, партнерских отношений со студентами, которые основаны на доверии друг к другу, вере в обучающихся, реальной заинтересованности в их человеческом и личностном самосовершенствовании.
Это работа с обучающимися «глаза в глаза», преодолевающая заформализованность, технократичность учебного процесса. Это работа на души молодых людей (с чем у нас провал!), а душа, как известно, «обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь!». Наставникам молодежи сегодня надо высокопрофессионально сработать на смягчение нравов.
В молодежной среде ныне необходимо развивать неформальные объединения как путь выхода за пределы устоявшегося, традиций в сферу нового, принципиально иного. И именно такой педагогической работе с детьми и подростками надо учить будущих учителей!
Реально необходимое и трудное для нас, педагогов, сейчас — единение в работе современной гуманитарной науки, ее достижений и нашей практической деятельности. За счет фактического увеличения доли ученых среди педагогов-практиков. За счет нас, практических работников. Думающих практиков.
Для решения сложнейших проблем в человеческой сфере с позиции динамичности современного мира сегодня становится необходимым обладать новыми знаниями, «чтобы предвидеть», быть проницательным, работать на формирование способности молодых выбирать, выстраивать свои индивидуальные жизненные стратегии.
Быть на гребне времени
— Как сформировать инноватора в системе образования, ориентированной на усвоение стандартов? Возможно ли это в сегодняшних условиях или сама система образования должна стать принципиально иной?
— Думаю, что с учетом всего сказанного выше следует повториться: система образования в стране должна стать принципиально иной! Начиная от постановки, формулирования стратегических задач, определяющих новые подходы к их реализации и завершая подготовкой педагогических кадров. Нужен абсолютно новый взгляд на образование, его предназначение, миссию в современном обществе.
И в основе такого образования должен лежать не стандарт, а многоцветье идей, содействующих рождению талантливых и самореализующихся людей, способных не только адаптироваться к бурно меняющейся жизни (эта задача социализации — уже вчерашний день образования), но и осуществлять свою самореконструкцию, самоизменение, чтобы управлять инновационными процессами в себе и в жизни. Иного пути у нас нет.
— Что, на ваш взгляд, следует изменить в подготовке учителей сегодня, чтобы они по-настоящему были педагогами нового поколения?
— Что касается образования педагогического, то, на мой взгляд, сегодня существует много додуманностей. Мы прекрасно понимаем, что педагог — это властитель дум и душ подрастающего поколения. И его, несмотря на профиль предмета, преподавать который предстоит, надо готовить и как духовного наставника, приобщающего к новой этике, системе обновляющихся ценностей, взглядов на жизнь, что требует глубокой, основательной гуманитарной культуры.
Мы забыли слова выдающегося педагога и ученого Василия Сухомлинского о том, что ум воспитывается умом, совесть — совестью. И пытаемся готовить педагога-бакалавра за четыре года. Это недоученный педагог, который даже в отличие от выпускника колледжа и к учительскому столу встать не готов.
Достоинство выпускников педколледжей — их практикоориентированность. Их надо, по существу, поднимать до уровня прикладного бакалавриата. Бакалавр в педагогическом вузе — мертворожденное дитя. Вуз должен выпускать специалиста экстра-класса. А это магистр.
Системе педобразования России в ближайшие годы и десятилетия предстоит кардинально меняться, чтобы вывести все образование из состояния турбулентности. Но суть этих преобразований следует определять с позиции глубокого методологического осмысления того, что мы имеем, в каком обществе находимся и каким образом будем через систему образования, в том числе профессионального, преобразовывать сегодняшнюю российскую действительность, чтобы не консервировать отстало-застаревшие воззрения и стереотипы, привычки, а учиться отвечать на проблемы, которые ставит перед нами Время. И без обладания педагогом духовной культурой как составной частью гуманитарной образованности мы на новый уровень подготовки учителей не выйдем.
Сегодняшний фиговый листок гуманитарной мозаики ничего и никому не дает. И последнее (третье) поколение госстандартов среднего педобразования строится по кукушиному принципу: всем девкам (дисциплинам) по серьгам (пусть и дешевеньким), чтобы никого не обидеть. Надо ли так дробить образованность педагога нового века, когда решение всех вопросов переходит на совершенно иной, сложно-объемный, интеллектуальный уровень, а мы пытаемся формировать упрощенные представления, изучая области знаний между делом, пропедевтически.
А вот что касается педагогической практики студентов колледжей, то здесь вообще допущен ляп: обязательность ее оплаты учителям школ не предусматривается! Мол, вы там (видимо, в регионах?) решите, нужны ли эти расходы вам.
Это крупнейший просчет разработчиков стандартов, ибо педагогическая практика в подготовке учителя — святая святых, которая системно закрепляет в навыках, практических умениях усилия преподавателей, методистов, кураторов, воспитателей, вспомогательных работников колледжей.
У нас в ИРКПО даже комендант учебного корпуса Галина Хабриевна играет главные роли в студенческой театральной студии, чем мы, педагоги и руководители, гордимся. Ибо это прекрасный пример того, что в образовании нет главных и второстепенных ролей, абсолютно каждый работает на результат. Своей индивидуальностью, в лучшем случае — харизмой, личностным обаянием.
Неслучайно Дмитрий Лихачев, выдающийся отечественный ученый — культуролог и гуманист, однажды вопрошающе воскликнул: «Если нет искусства, то тогда зачем все остальное?». Школьным, студенческим коллективам сегодня как воздух нужна не стандартно-размеренная, повторяющаяся из года в год одномерная работа, а события в ней, яркие и неоднородные, увлекающие, зарождающие желание самопроявиться, что невозможно без усилий, напряжения, целеустремленности, сосредоточенности, новаторства и умения быть коммуникабельным.
Нам важно, чтобы молодые по внутреннему зову, по движению души стремились быть на гребне Времени, сохраняя при этом спокойствие (ни в коем случае не равнодушие!) вопреки внешне бушующему современному миру, угрозам и риску в нем. Это и будет реальной работой по становлению новой этики молодых.
Без основательной гуманитарной культуры, социокультуры сегодня невозможно воспитывать умение постигать сущность явлений, процессов умом, чтобы сердце при этом позволяло верить в себя. Неслучайно поэтому видные мыслители нашего времени все острее и острее ставят вопрос о том, что гуманитарное познание становится сегодня наиважнейшим способом единения в нас рациональности и веры, убеждений как качественно нового уровня нашей духовности (не основанной только на рациональности). Все это как раз и говорит о том, что новые подходы к объяснению, познанию (с позиций постклассики) мира все-таки прорисовываются.
Но целостно-концептуальный подход все еще не определен, нам предстоит сделать прорыв в выходе на новые уровни самореализации человека (преодолевающего силу привычки и действующего убежденно, активно, целенаправленно, обладающего развитой интуицией как методом непосредственного видения новой реальности) и в подготовке педагогических кадров, способных работать над новой цельновыраженной духовностью подростков, молодежи.
Мы пока в начале большого пути обновления теории и практики российского образования.
В нередкие минуты поэтического вдохновения у меня рождаются стихи, четверостишия. Одним из них я бы хотел завершить свое выступление:
Я убежден: дерзать нам надо,
Чтоб следом за мечтою явь пришла,
И, я свое неординарное рождая,
Прорывы чтобы совершались и настоящие
человеческие дела!
Иркутский региональный педагогический колледж — старейшее учебное заведение Приангарья. Он является наследником основанной в 1872 году учительской семинарии, созданной по инициативе генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Петровича Синельникова, где велась подготовка учителей начальных классов. Это одна из первых учительских семинарий в Сибири. В 1920 году с восстановлением Советской власти в Иркутске учительская семинария была переименована в опытно-педагогический техникум.
В 1937 году на базе опытно-педагогического техникума открыто Иркутское педагогическое училище №1. В 1996 году педагогическое училище преобразовано в Иркутский государственный педагогический колледж.
В настоящее время педагогический колледж — это более тысячи студентов дневного и заочного отделений, при этом больше половины из них — выпускники сельских школ.
Сегодня это колледж с собственной концепцией развития, со сложившейся корпоративной культурой. Среди последних достижений колледжа четыре диплома лауреатов конкурсов в номинации «100 лучших ссузов России», диплом первой степени Департамента образования Иркутской области «Лучшие библиотеки образовательных учреждений — 2007», диплом лауреата «Трудовая слава России», дипломы лауреатов всероссийских конкурсов «Лидеры образования» в 2004 и 2006 годах. ИГПК №1 по итогам конкурса Министерства образования и науки вошел в золотую десятку лучших педагогических колледжей России (2004 год).
Колледж имеет широкие возможности для качественной подготовки специалистов разного педагогического профиля на пяти отделениях: гуманитарном, начального обучения, художественного образования, физической культуры и математическом.
Ряд отделений готовит специалистов не менее чем по двум специальностям.
Появились новые, востребованные рынком труда специальности: «Специалист по работе с молодежью и молодежными организациями», «Специалист по ритмике и хореографии, изобразительной деятельности и компьютерной графике, сценической деятельности и театру», «Руководитель школьного телевидения», «Администратор локально-вычислительных сетей». По этим же специальностям развернута система постдипломного образования.
Для некоторых специальностей реализуется двухступенчатая подготовка специалистов «колледж — вуз».
Подготовка специалистов в колледже осуществляется по следующим формам обучения: дневная, заочная, экстернат; сочетание указанных форм; на бюджетной и платной основе.
За годы своего существования учебное заведение выпустило более 15 тыс. учителей, среди них — 24 заслуженных учителя РФ, сотни выпускников являются отличниками народного просвещения.
Высокий уровень подготовки практико-ориентированных специалистов обеспечивает научно-кадровый потенциал учебного заведения: 15 заслуженных учителей, работников культуры и спорта, 15 почетных работников среднего профессионального образования, две трети коллектива имеют высшие и первые квалификационные категории, за последние пять лет 22 сотрудника колледжа успешно защитили диссертации, 12 педагогов окончили магистратуру.
Колесников Виктор Алексеевич, директор Иркутского регионального педагогического колледжа. Родился в г. Зима Иркутской области. После восьмого класса средней школы поступил в Иркутское государственное педагогическое училище №1 (ИГПУ №1) на школьное отделение (специальность — «Учитель начальных классов»). После училища продолжил образование на историческом факультете Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина, который окончил с отличием.
По окончании вуза в 1980 году Виктор Колесников принят на работу в ИГПУ №1 преподавателем истории и педагогики. В 1984 году Виктор Алексеевич назначается заведующим отделением физического воспитания, с 1985 года — заместителем директора по учебной работе, с 1989 года он является директором ИГПУ №1.
За этот период педагогическое училище стало одним из ведущих учебных заведений региона. В 1996 году приказом Министерства образования РФ училище первым в регионе было преобразовано в педагогический колледж (ИГПК №1). В 2004 году по результатам участия во всероссийском конкурсе, организованном Минобразования России, колледж в числе десяти учебных заведений страны выбрали в качестве базового по разработке и реализации инновационных стратегий развития в педагогическом образовании.
В 1998 году В.А. Колесников успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук по теме «Образование как способ становления современного человека. Методологический аспект». А в 2005 году — диссертацию на соискание ученой степени доктора философских наук по теме «Образование как способ личностной самореализации человека в современном обществе». В 2005 году с отличием окончил Московскую академию государственного и муниципального управления. Он является членом Президиума Иркутского научного центра СО РАО, членом Российской ассоциации политической науки, председателем областного отделения Российского философского общества (РФО), членом Президиума РФО (г. Москва). На протяжении последних 15 лет Виктор Колесников избирается председателем совета директоров средних педагогических учебных заведений области.
Виктору Алексеевичу присвоено почетное звание «Заслуженный учитель РФ» (1998 год). Он награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2004 год), является лауреатом Всероссийского конкурса «Лидер образования — 2002», удостоен нагрудных знаков «Директор года» в 2006, 2007, 2008, 2009 годах — по результатам всероссийских конкурсов «100 лучших ссузов России», организуемых Комитетом Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экономике, Комитетом Государственной думы по образованию и науке и Международной академией качества и маркетинга. В ноябре 2007 года Виктор Алексеевич награжден авторитетной общественной наградой Геральдической палаты России — орденом «За вклад в просвещение».
Женат, воспитывает двоих детей.