Анатолий СОБОЛЕВ: реформа регулирования в строительстве должна приводить к улучшению качества и безопасности, а не к анархии
Рубрика | Строительная безопасность
Текст | Иван ФЕДОРОВ
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН
Эксперт нашего журнала — президент Северо-Европейской строительной компании Анатолий Соболев — комментирует переход на систему СРО и сложившуюся в результате ситуацию в области безопасности строительных работ.
— Анатолий Анатольевич, ваше отношение к СРО в строительстве?
— Реформа регулирования в строительной индустрии, связанная с переходом на саморегулирование в собственно строительстве, инженерных изысканиях, проектировании, может войти в число наиболее неудачных реформ в России последнего двадцатилетия. Такое впечатление, что проводится она под девизом «Мы ищем лучшее решение среди плохих».
Прежде всего реформа драматически — до 32 раз! — увеличивает затраты бизнеса. Раньше лицензионный сбор при получении лицензии был порядка нескольких десятков тысяч рублей: например, моей компании несколько лет назад лицензия на три вида деятельности на пятилетний срок обошлась в 60 тыс. рублей. После введения системы СРО один только вступительный взнос — до 100 тыс. рублей, компенсационный взнос — 300 тыс. рублей, ежегодный членский взнос — 50–200 тыс. рублей (за пять лет от 250 тыс. до 1 млн рублей), страховка 20–100 тыс. рублей ежегодно: за пять лет выходит 100–500 тыс. рублей. То есть за пять лет затраты строительной организации выросли с примерно 60 тыс. до суммы в 650–1900 тыс. рублей, то есть увеличились по сравнению со стоимостью пятилетней лицензии в 11–32 раза!
Вступительный взнос — от 50 тыс. рублей, ежегодный членский взнос — от 120 тыс. рублей. Ежегодно страхование от 100 тыс. рублей. Взнос компенсационный, с получением разрешения на работы по одному договору на 500 млн по организации строительства (генеральный подряд) — от 1 млн рублей. И чем выше сумма договора, тем выше взнос и может доходить до 10 млн рублей. При необходимости получения разрешения на проектные и изыскательские работы за пять лет набирается 2180 млн. Таким образом, в идеале на пять лет получаем расходы в размере 4330 млн рублей.
При этом обратите внимание: все эти взносы идут мимо бюджета. Если раньше государство получало лицензионные сборы, то теперь не получает ничего!
— Система СРО фактически резко увеличивает минимальный эффективный объем строительного бизнеса?
— Совершенно верно. Они больно бьют по карману компаний, которые и так отнюдь не в шоколаде. Многие руководители малого и среднего бизнеса с грехом пополам пытаются гасить долги по зарплате за предыдущий год… Но деньги искать придется — и это приведет к снижению объемов строительства и экономии на качестве строительных работ.
При этом, вступив в СРО, средний строительный бизнес оказывается в рабстве.
— Почему?
— Дело в том, что взнос в компенсационный фонд СРО — невозвращаемый. Уплата такого взноса приковывает небольшую компанию к данному СРО навсегда.
Руководство СРО понимает это и получает возможность «доить» малую и среднюю компанию все новыми и новыми поборами, фактически шантажируя тем, что приостановит/отзовет допуск. Это самое настоящее крепостное право.
Вообще возникает вопрос: почему взносы в СРО одинаковы, с одной стороны, для компаний разной величины, с другой, для разных видов строительно-монтажных работ (СМР) и других работ в строительстве? Почему компании, выполняющие работы на миллиарды, поставлены в один ряд с небольшими организациями?
Апологеты СРО уподобляют их купеческим гильдиям дореволюционной России. Но было, как известно, три гильдии в зависимости от размера капитала — и для каждой из них существовали свои пошлины. Почему же в данном случае всех уравняли — причем «по первой гильдии»?
Работы в строительстве бывают дорогостоящие и относительно недорогие; «вес» тех или иных видов работ в стоимости строительства объекта также различается. Например, работа проектировщиков (для них существуют отдельные СРО) составляет 5–10% от стоимости строительства. Почему взносы в их СРО (кроме вступительного) такие же, как в строительных СРО?
При этом компенсационные и другие взносы рассчитаны, судя по всему, от фонаря: очень сомнительно, что при определении сумм компенсационных или членских взносов учитывались статистика аварий, оценки рисков, связанных с опасностью работ, судебная практика выплаты компенсаций по возмещению вреда. Больше похоже на то, что в основу определения соответствующих ставок были заложены просто «хотелки» СРО по зарплатам и премиям.
— Кто был более всего заинтересован в новой системе? Чиновники надзорных организаций, стремящиеся приватизировать свой участок контроля?
— С одной стороны, чиновники, многие из которых или сами пересели в СРО, или посадили туда своих близких, прикрываясь антикоррупционной риторикой. Помните, в рамках кампании по «продвижению» СРО много говорилось о том, что они будут бороться с недобросовестными строительными организациями, а раньше лицензии получал кто угодно, за взятки: процветала коррупция и т.п.
Но ведь в новой системе возможностей для недобросовестной строительной организации стало гораздо больше! Сегодня в прессе и Интернете полно объявлений о получении допусков СРО за сходную цену — они публикуются совершенно открыто; сформировался целый рынок продажи готовых недорогих фирм с допусками СРО.
Раньше недобросовестного чиновника можно было уволить, взяточника — привлечь к уголовной ответственности. Сегодня же СРО предоставлены возможности для тех же коррупционных поборов, но без риска быть привлеченными к какой-либо ответственности: система коррупции, по сути, просто легализована!
С другой стороны, в системе СРО заинтересованы крупнейшие генподрядные организации. Фактически это способ выдавливания с рынка малого и среднего строительного бизнеса.
Решение принималось под аккомпанемент разговоров о том, что малый и средний бизнес — источник аварийности. Но, простите, это что, малый бизнес виноват в аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, в московском аквапарке, в обрушениях рынков с гибелью десятков работников, в смытом очень средним штормом морском порту Сочи?..
Во всех этих случаях работы выполняли крупнейшие строительные организации, которые приобрели статус неприкасаемых! Именно этот статус является источником аварийности!
И, таким образом, политика сверхконцентрации строительного капитала, которая проводится с помощью СРО, мягко говоря, не будет способствовать увеличению безопасности строительных работ.
— Итак, суть реформы: государство переложило большинство своих задач в области контроля на некие псевдообщественные структуры, создав для них возможности «кормления»?
— Именно так. Аппарат контроля стал негосударственным и неподотчетным государству… И контроль как таковой «ушел» вообще.
СРО сегодня просто «складируют» деньги — никакой реальной работы, в частности, проверок на объектах нет. Документы в порядке — и все отлично.
А зачастую бывает так, что человек покупает за миллион рублей строительную фирму с допусками СРО и пытается заниматься строительством в меру своего понимания и с соответствующими последствиями отношения к строительству как к хобби. Бумаги в порядке, но подобная фирма в реальности представляет угрозу для людей.
Потому проверять нужно в офисах строительных и проектных организаций, на стройплощадках, смотреть, что за строители, какой у них инструмент, в спецодежде, в касках ли они или в чем придется… А также общаться с заказчиками — довольны те или нет, есть ли у них нарекания…
Такие проверки приведут к повышению качества и безопасности строительства, но ими СРО не занимаются. Зато был предложен не известный миру доселе способ обеспечения безопасности — коллективная ответственность СРО. То есть за любое технологическое нарушение, аварийную ситуацию отвечает теперь не компания-нарушитель, а СРО, и возмещение ущерба происходит из ее компенсационного фонда.
В СРО не менее ста организаций, большинство директоров даже друг с другом не знакомы. Как я могу нести ответственность за людей и организации, о которых ничего не знаю? Проверять их, что ли? И каковы будут последствия этой проверки, если я никак не могу повлиять на их принятие или исключение из СРО?
А в компенсационный фонд средства обязаны вносить все. Но при этом недобросовестная строительная организация теперь получает возможность покрывать свои ляпы за счет этого самого компенсационного фонда, то есть за счет других, добросовестных, компаний. Это приведет, во-первых, к массовой безответственности строительных организаций: «СРО покроет ущерб, нанесенный в результате нашего отступления от технологической дисциплины и правил организации строительного производства, на них можно сэкономить», во-вторых, к массовым выплатам из компенсационных фондов. Кстати, когда выплаты произведены, эти фонды нужно будет пополнять заново!
Коллективная ответственность СРО — это фактически система круговой поруки, принесенная когда-то на Русскую землю монголо-татарами. Глупость несусветная!
Гарантию безопасности и качества создает прежде всего индивидуальная ответственность как фирмы, так и ее владельцев и топ-менеджеров. Именно индивидуальная ответственность заставляет заботиться о репутации — этом главном регуляторе качества и безопасности строительства.
Один из крупнейших ляпов реформы — схема изъятия компенсационного фонда. Допустим, один из участников строительной СРО решил уйти из бизнеса и продает фирму-члена СРО неким лихим юристам, коих сейчас немало. Фирма доводится до банкротства с параллельным нанесением ущерба в результате заведомо плохо выполненных ею СМР подставным третьим лицам. И эти третьи лица через суд забирают компенсационный фонд…
— Но это мошенничество, для борьбы с ним необходимо подключать УБЭПы…
— Это мошенничество, для которого созданы все условия. И его еще нужно доказать, а для этого у правоохранительных органов должна присутствовать заинтересованность в раскрытии преступления — ее может и не быть. Много ли рейдеров понесли ответственность в России?..
Даже если есть реальная мотивация на раскрытие соответствующих преступлений, доказать их весьма непросто. Главный способ борьбы с преступлениями — устранять условия, способствующие их совершению. В данном же случае как раз созданы все условия для мошенничества.
Замечу, что система регистрации юридических лиц в СРО не фильтрует недобросовестных строителей. Такая фильтрация была бы более реальна, если бы регистрировались физические лица.
Другая ситуация: предположим, государственная проверка СРО нашла нарушения, и отзывается регистрация СРО. Как быть тем ее членам, которые к этим нарушениям непричастны? Кто им возместит убытки: СРО или государство? Сегодня это не определено.
— Как решают проблему ответственности за нарушения за рубежом, прежде всего в других переходных экономиках?
— Есть, например, чешский опыт: строители просто предоставляют банковскую гарантию, покрывающую риски строительства того или иного объекта. Кстати, аналогичный механизм в отечественном турбизнесе прекрасно работает!
В восточноевропейских странах распространен и другой способ — обязательное страхование строительных рисков, предоставление страховки на достаточную сумму. В такой системе страховые взносы обоснованы исследованиями, а не определены произвольно, как это сейчас делают СРО.
— Кроме того, в рамках реформы предусматривается отказ от ГОСТов и СНиПов…
— Да. Предполагается, что примерно 200 СРО, которые планируется создать в результате реформы, начнут сами созидать строительные нормативы, обязательные для своих членов. Но пока они не очень-то торопятся — это большие затраты. Не говоря уже о том, что непонятно, как будут вырабатываться единые подходы. Опыт СРО в других сферах говорит о том, что самоорганизоваться готовы в основном в сборе денег, а вот в том, что касается полезной работы, не очень получается.
В советское время безопасность в строительстве обеспечивалась неукоснительным соблюдением ГОСТов и СНиПов, взаимоувязанных между собой. Это была стройная система требований, наш, отечественный, весьма положительный в целом опыт.
Нам говорят: «Эта система устарела!» Да, часть норм устарела: в строительстве постоянно появляются новые материалы и технологии. Но, простите, базовые вещи остались прежними: прочностные параметры грунтов, бетона, да и законы тяготения никто не отменял!
Большинство ГОСТов и СНиПов — по металлоконструкциям, по бетонированию и другие — не утратили актуальность, в переписывании или отмене они не нуждаются. Например, есть СНиП II-23-85 по стальным строительным конструкциям: он во многом направлен на обеспечение безопасности строительных металлоконструкций для окружающих, это объемный документ, плод труда нескольких НИИ.
Способна ли хоть одна СРО разработать подобный документ? Вопрос, по-моему, риторический…
Чтобы здания не падали и люди не погибали от замыкания электропроводки, нужно развивать общенациональную систему технологических стандартов и нормативов в строительстве и усиливать контроль за их соблюдением — и при проектировании, и на стройплощадке. А не заменять эту систему «народным творчеством» СРО.
Кстати, не очень понятно, как регламентирующая деятельность СРО будет сочетаться с деятельностью органов госстройэкспертизы. Эксперты что, при согласовании проектов должны изучать регламентирующие документы 200 СРО, и что с чем им нужно согласовывать: непрофессиональные проекты с непрофессиональными же нормативами?..
И как будут работать проектировщики? У нас и так аховая ситуация в проектной сфере. Развал проектного дела сегодня такой, что почти каждой строительной организации приходится как минимум доделывать проект по месту, а то и переделывать его. Потому что крупных проектных организаций почти не осталось: есть небольшие проектные фирмы, в которых несколько ГИПов, а остальные специалисты работают на аутсорсинге, сидят дома и рисуют свой раздел проекта по своему разумению. А тут еще ГОСТы со СНиПами отменяют…
В новом законодательстве вообще масса нестыковок. СРО — некоммерческая организация и согласно Закону «Об НКО» должна быть создана в форме общественного объединения. А общественные объединения, согласно Закону «Об общественных объединениях», подразделяются на общероссийские, межрегиональные, региональные и местные.
Однако в законодательстве о СРО вопрос о территории деятельности вообще обойден молчанием. Законны ли проверочные мероприятия СРО из Москвы по отношению к ее члену, зарегистрированному на Камчатке? Будет ли действителен допуск СРО, выданный, допустим, вологодской СРО, во Владивостоке? Здесь существует простор для трактовок, а значит, и для произвола на тендерах, где требуются допуски СРО.
Отменяя лицензии, реформаторы забыли внести необходимые изменения в законы, например в знаменитый 94-й закон. Одно из требований к участникам торгов — наличие лицензии, о допусках СРО там ничего не сказано…
Сама отмена действия лицензий также вызывает вопросы. Эксперты-правоведы утверждают, что отмена действия лицензий, выданных государством до 2010–2013 годов, без каких-либо компенсаций, без согласия строительных организаций противоречит основополагающим принципам международного права, а также сложившейся практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Так, ЕСПЧ признавал в своих решениях лицензию, выданную государством для осуществления какой-либо деятельности, имуществом. Уважение к имуществу и запрет на лишение имущества на законных основаниях — одно из базовых положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Выданные ранее государством лицензии должны действовать до конца срока, на который они выданы (если не нарушены условия их выдачи), без дополнительной доплаты и без получения новых разрешений на виды деятельности, уже содержащиеся в лицензиях!
— Решения крайне непродуманны?
— Да, они принимаются в порядке импровизации, без плана и сценария. Постоянно происходят метания из стороны в сторону. Те же строительные лицензии уже один раз отменяли несколько лет назад, потом ввели опять, теперь отменили снова… Что ждать завтра?
Перечень видов работ, для ведения которых необходимо вступление в СРО, менялся, причем резко, три раза, и, насколько известно, готовятся четвертые поправки.
Качество подготовки документов просто ужасающее. Приведу для примера анекдотическую историю. 8 августа 2008 года выходит письмо Минрегиона №19512-СМ/08, в нем читаем: «Минрегион России рекомендует принимать распределение базовой цены проектирования, определенной с использованием справочников базовых цен, при определении стоимости проектных работ в следующих размерах: проектная документация — 60%; рабочая документация — 40%». Подпись — директор департамента регулирования градостроительной деятельности С.Н. Малышев.
24 октября 2008 года выходит новое письмо за номером №27321-ИМ/08: «Минрегион России рекомендует принимать распределение базовой цены проектирования, определенной с использованием справочников базовых цен на проектные работы, в зависимости от стадии проектирования в следующих размерах: проектная документация — 40%; рабочая документация — 60%». Подпись — и.о. директора департамента регулирования градостроительной деятельности И.В. Миронов. Только спустя девять месяцев (весьма символично) письмом от 22.06.2009 за №19088-СК/08 и подписью С.И. Круглика было аннулировано письмо за №19512-СМ/08.
По-моему, комментарии излишни.
Другой анекдот из жизни. В приказе №624 Минрегиона, направленном на регистрацию в Минюст, в п. 25 появляется новый вид объектов капитального строительства — «аэродромод», в нем дважды встречаются пункты 17.1 и 22.10. И это документ, предназначенный для ознакомления широкой публики!
Кстати, характерно, что нормы, регулирующие деятельность СРО в строительстве, внесены в Градостроительный кодекс, а не в Гражданский кодекс и законодательство об НКО, то есть являются частью отраслевого регулирования. Хотя, например, норма о невозврате средств из компенсационного фонда, отношения между СРО и ее членом, нормы о возмещении вреда, о невозврате средств компенсационного фонда должны быть в общегражданском законодательстве, гармонизированы с этим законодательством…
Понятно, что в данном случае мы имеем дело с торжеством лоббизма: через думский Комитет по строительству был создан канал для внесения норм в «ведомственный» кодекс — и вперед.
— А кто разработчик законодательства?
— Небезызвестный Институт экономики города. Это у нас признанные эксперты по строительному, жилищному законодательству — люди, ни дня не работавшие ни в строительной индустрии, ни в реальной экономике вообще, зато исправно умеющие петь либеральные мантры, которые до сих пор у нас служат паролем для прохождения экономического законодательства по инстанциям.
Они разрабатывали Жилищный кодекс, документ, справедливо считающийся одной из причин кризисной ситуации в российском ЖКХ. Например, по этому документу жители рабочих общежитий были лишены права приватизации своего жилья.
ИЭГ же выступал основным разработчиком Градостроительного кодекса, в котором полностью уничтожена старая система принятия генпланов, заменена на новую. Именно этот институт получил львиную долю заказов на разработку генпланов по новым, им же самим предложенным правилам.
Непосредственно ИЭГ разрабатывал скандально известный Закон «О долевом строительстве», который после принятия буквально парализовал жилищное строительство в стране. Только поправки в него дали возможность разморозить жилищное строительство.
Теперь новый творческий результат — поправки в Градкодекс, посвященные СРО. Как и в предыдущих случаях, это помесь ультралиберализма: дерегулирования всего и вся с жестким лоббизмом со стороны крупнейших строительных организаций, стремящихся монополизировать рынок.
Законотворчество в России вообще происходит по непрозрачным процедурам. Нет института независимой оценки качества законов до их принятия. Какие-то заключения пишутся, но их можно и не учитывать, и все происходит кулуарно.
— Что делать с этой реформой?
— Отменять. Сделать это ничуть не сложнее, чем ее запустить. Тем более что в большинстве субъектов Федерации и федеральных ведомств с крупными строительными программами активно действуют органы стройнадзора и госстройэкспертизы, чтобы окончательно не упустить ситуацию. Но сегодня органы госстройнадзора контролируют только наличие разрешений на строительство, соблюдение минимальных требований техники безопасности на площадке — и все…
Для отказа от реформы достаточно будет объявить о том, что лицензии, которые не утратили свою силу, продолжают действовать. И начать публичное обсуждение необходимых изменений в ранее существовавшую систему регулирования строительства — в частности, механизма оперативной корректировки ГОСТов и СНиПов.
— Вы предлагаете вернуться к прежней системе?
— Нет — реформа, на мой взгляд, необходима, но она должна была идти по пути усиления индивидуальной ответственности и уменьшения количества разного рода нахлебников, работают ли они по линии государства либо в неких формально общественных структурах.
— А нужны ли СРО в строительстве?
— СРО как добровольные профессиональные объединения могут существовать, это важный инструмент повышения качества строительства, технологического и организационного развития отрасли. Но они должны строиться на добровольных началах, решать те вопросы, которые им делегировали участники, и не предусматривать коллективной ответственности.
На мой взгляд, главный инструмент регулирования качества и безопасности строительства — индивидуальная ответственность компании за безопасность, а значит, требования по уставному капиталу, покрывающему эту ответственность, требования банковских гарантий и страховок. При этом отказываться от государственного контроля нужно не с сегодня на завтра, как это сделано в рамках реформы, которая сейчас проводится, а постепенно, по мере зрелости тех или иных сегментов рынка. Строительство жилых домов, школ, детских садов, промышленных предприятий, объектов транспорта должно жестко контролироваться и на уровне проекта, и в форме сдачи объекта — государству тем самым необходимо разделять ответственность со строительной организацией.
Возьмем, например, ситуацию в сфере спецстроительства — там сохранились и лицензии, и жесткий контроль. И в этой сфере соблюдаются все ГОСТы и СНиПы, качественные проектные организации, действительно работает квалифицированный персонал, а не числятся по бумагам советские инженеры пенсионного возраста, а в реальности работают гастарбайтеры-недоучки… Там никто не экономит на материалах, на стройплощадке идеально соблюдается техника безопасности, потому что есть риск эту лицензию потерять и никогда больше не быть допущенным к спецстроительству.
Так должно быть везде — в этом цель реформы, а не в том, чтобы устроить анархию в строительной отрасли и потом десятилетиями ее преодолевать. Государство не может сбрасывать с себя вопросы безопасности, потому что граждане спросят за аварии в строительстве именно с него.
Кстати, сегодня предпринимаются попытки сделать следующий шаг в развитии саморегулирования — ввести СРО в сфере промышленной безопасности. Государство опять-таки хочет снять с себя ответственность там, где появляются все новые и новые технологии, например химического производства. Представляете, что такое дать вопросы безопасности на откуп владельцу предприятия? Он позаботится только о самых непосредственных, часто встречающихся рисках. О риске каких-то глобальных катастроф он и думать не будет (если его не заставить), потому что их вероятность связана с большими временными промежутками, а предприниматели в нашей стране все еще живут среднесрочной перспективой. Сферу промышленной безопасности обязательно должно жестко контролировать государство!
И еще: государство обязано приложить усилия к тому, чтобы модернизировать имеющиеся предприятия. Большинство промышленных предприятий достигло предела выработки, потому что работает на старом оборудовании. Дайте заводам целевые кредиты на покупку оборудования — возможности России по импортозамещению резко возрастут. Наличие хотя бы части нового технологического оборудования резко снизит затраты на ремонт и позволит за счет высвободившихся средств купить или взять в лизинг дополнительную новую технику.
— То есть сегодня нужно сосредоточить внимание на созидательных задачах, а не на переделе сфер влияния в регулировании?
— Совершенно верно: на подъеме промышленности, на подъеме строительной индустрии, формировании работающих механизмов для такого подъема. А не на переделе финансовых потоков.