Исчерпание ресурса
Рубрика | Сюжет месяца / Деловой климат
Текст | Иван ОСЯНИН, к.э.н.
Рецессия или стагнация? Час от часу не легче.
Спор о терминах
Весной 2013-го вышел ряд мрачных прогнозов по состоянию дел в отечественной экономике. Если независимые эксперты бьют тревогу с начала года, то в апреле уже Минэкономразвития ухудшило прогноз по росту российской экономики на 2013 год до 2,4% с 3,6%, а позже Андрей Белоусов (глава МЭР) заявил о высокой вероятности провала в рецессию уже к осени 2013 года. В этот же период был разработан доклад Центра развития ВШЭ, в тексте которого также упомянута высокая вероятность рецессии даже при отсутствии внешних шоков. Однако на совещании правительства 16 мая версия МЭР изменилась: заместитель министра Андрей Клепач заговорил чуть более оптимистично — уже не об опасности рецессии, а о вероятности стагнации.
Дискуссия о том, что ждет экономику РФ — рецессия или стагнация, сродни гастрономическому спору о предпочтении хрена и редьки: как известно, один другой не слаще. Если говорить в строгих экономических терминах, то стагнация — рост ВВП менее чем на 2–3% в год в течение нескольких лет, а рецессия — не критичное, но достаточно длительное снижение ВВП. И то и другое ведет к снижению уровня жизни населения, отсутствию научно-технического прогресса — одним словом, ко всему тому, что называют застоем в экономике. На некоторых промежутках времени рецессия может переходить в стагнацию и наоборот.
В этом смысле слова А. Клепача о том, что экономику ждут не отрицательные темпы роста, а положительные, но на уровне 1,7% или 2%, принципиально картины не меняют и больше похожи на бюрократические попытки несколько смягчить впечатление от пессимистичных прогнозов своего же ведомства. А между тем исходные данные для негативных сценариев налицо. Рост ВВП на протяжении последних пяти кварталов снизился с уровня в 5% до 1,1%, что отметил и министр экономического развития Андрей Белоусов.
Нефть не виновата
Отрадно, что, хотя в числе первой причины такого спада все еще указывается подавленное состояние мировых рынков и падение объемов экспорта, замшелый тезис о падении цен на нефть как основного триггера спада не был назван. И действительно, пусть в последние месяцы стоимость нефти снизилась на 18%, однако ее средняя цена все еще находится на уровне в 110 долл./барр., что в любом случае выше цены, заложенной в бюджет. Похоже, что обвала цен на нефть в ближайшей перспективе и не состоится — хоть в Европе и США продолжается спад, но практически все опережающие индексы экономических настроений растут.
Однако в стагнирующей экономике РФ фактор цен на нефть подобен ловушке, которая работает в одну сторону. При снижении цен, очевидно, негативные последствия в виде спада не заставят себя ждать, а вот на рост нефтяных котировок (даже если он состоится) излишне уповать не стоит. В 2009–2011 годах 79-процентный рост цен привел к росту ВВП на 12%. А в 2011 году рост цен на нефть в 40% дал лишь 4,24% ВВП.
Одним из натуральных показателей, на который следует обратить пристальное внимание, является объем железнодорожных перевозок, который в I квартале 2013 года снизился на 4,1% по сравнению с 2012 годом. Учитывая, что в структуре погрузки грузов на железнодорожном транспорте более 60% занимают каменный уголь, нефть и нефтепродукты, строительные грузы, железная и марганцевая руда, этот показатель свидетельствует о снижении деловой активности среднего и крупного бизнеса в РФ. Что касается автомобильного транспорта, который используется малым и средним бизнесом, по данным Росстата, падение объемов грузоперевозок в этом сегменте составило 3,6% по сравнению с тем же периодом в 2012 году.
Причиной такого негатива кроме пока все-таки неблагоприятной внешней конъюнктуры является и целый набор внутренних факторов, важнейший из которых — высокий уровень внутренних процентных ставок по кредитам.
Что и кто душит рост
Андрей Белоусов в докладе на заседании правительства говорил о том, что по итогам I квартала ставки по кредитам превысили 12%, и это слишком много для предприятий. Если наложить уровень процентных ставок, который приводит глава МЭР, на один график со ставкой рефинансирования и средним уровнем рентабельности предприятий по отраслям, мы увидим такую картину (см. рис. 1).
Рис. 1. Уровень рентабельности по отраслям в сравнении со средней ставкой
по кредиту. Данные Росстата
Процентная ставка зачастую выше уровня рентабельности, по сути, лишает доступа к кредитным ресурсам большинство предприятий внутри РФ, в то время как кредиты зарубежных банков доступны лишь для ограниченного числа действительно крупных компаний. Складывается парадоксальная, но отнюдь не новая ситуация, когда на фоне стерилизации денежной массы, проще говоря, инвестирования нефтяных доходов в ценные бумаги иностранных эмитентов, крупные российские корпорации активно наращивают внешний долг, который уже достиг 30% ВВП.
В этом свете разумным выглядит то, что в мае ЦБ не стал повышать ставку рефинансирования, хотя по-хорошему ее следовало бы и снизить, вплоть до уровня в 2,5–3% годовых. Однако священная корова российской финансовой политики — борьба с инфляцией — вряд ли позволит это сделать. То, что инфляция в РФ давно определяется немонетарными факторами, а именно ростом аппетитов монополий и жизненно необходимо направлять средства стабфондов в реальный сектор экономики, уже даже как-то неприлично повторять.
Душит экономический рост вплоть до перехода то ли к стагнации, то ли к рецессии и значительное падение инвестиций как со стороны государства (на 8%), так и со стороны крупных инфраструктурных компаний на 10% в прошлом году при значительном оттоке капитала за рубеж. Более того, большинство крупных компаний пересмотрели инвестиционные планы в сторону снижения и в 2013 году.
Неспокойна также ситуация на мировом газовом рынке. Из-за расширения добычи сланцевого газа в США ожидается снижение экспорта и по этой статье. Есть и другие проблемы: отставание роста производительности труда от заработных плат, быстрое укрепление курса рубля.
Таким образом, в экономике России сложился целый букет структурных недостатков, и сейчас ресурс ее развития в прежней идеологии исчерпан. Будет ли снижение ВВП на 1–2% или его рост в 2–3%, все это не так важно, поскольку достижение долгосрочных стратегических целей, закрепленных в указе президента «О долгосрочной государственной экономической политике», где речь идет о таких правильных вещах, как создание высокопроизводительных рабочих мест, увеличение объемов инвестиций, снижение сырьевой зависимости и т.д., возможно при росте в 6–8%.
Для сохранения стабильности в том ее понимании, что у населения не падает уровень жизни, по оценкам современных экономистов, необходим рост в 5%. А мы, получается, сталкиваемся с угрозой перехода в рецессию даже при отсутствии значимых внешних негативных явлений.
Не приносит своих плодов и формально проводимая правительством политика модернизации. Под видом технопарков создаются офисные центры, вокруг громкого проекта «Сколково» происходят коррупционные скандалы, масштаб убытков «Роснано» в отсутствие значимых результатов деятельности вызывает недоумение общественности.
При этом существующая система образования не только не ориентирована на подготовку большого количества квалифицированных специалистов, но, напротив, качество образования по всем возможным индикаторам неуклонно снижается, не то что не создавая научный потенциал, но даже значительно отставая от советской образовательной системы. Строить инновационную экономику и при этом не уделять должного внимания реальному качеству знаний – затея, возможная только при условии ориентации на переманивание ученых из-за рубежа, что при текущих ориентирах финансирования отрасли невозможно.
Печально. Хоть и ни одна из перечисленных проблем и не ускользает от внимания отдельных чиновников, с той или иной степенью успешности реализуются программы поддержки экономики, результаты, по крайней мере пока, неутешительны. Вместо достижения целевых ориентиров правительство постоянно проделывает один и тот же нехитрый трюк, перекладывая планируемые показатели на будущее. Это ведет к нарастающему технологическому отставанию России не только от развитых, но и от развивающихся стран, усиливает сырьевую ориентацию экономики, ухудшает инвестиционный климат в стране.
Решение этих проблем требует многократного увеличения инвестиционной и инновационной активности в стране, что в текущих условиях не представляется возможным.