Михаил ГРУШЕВСКИЙ: я фактически стал зачинателем политической пародии
Рубрика | Гостиная
Текст | Юрий КУЗЬМИН, Анастасия САЛОМЕЕВА
Фото | Из архива Михаила Грушевского
О чем говорить с самым известным в стране мастером политической пародии? Конечно же, о героях его эстрадных номеров, политике нынешней и минувших лет, а еще о давнем увлечении известного актера — спорте. У нас в гостях эстрадный пародист и телеведущий Михаил Грушевский.
— Михаил, публике вы известны прежде всего как политической пародист. Вы без опасений решились на такой, в общем-то, новый для нашей страны и рискованный жанр двадцать с лишним лет назад?
— Пусть это прозвучит немножко громко и, надеюсь, не слишком пафосно, я вольно или невольно фактически стал у нас в стране зачинателем жанра политической пародии. Я начал публично пародировать Горбачева в самый разгар перестройки, и тогда многим моим коллегам казалось, что это совершенно небезопасно и что меня ждут очень серьезные неприятности.
— Эти страхи были преувеличены? Наверное, вы бы не стали пародировать Сталина в его времена…
— Ну да, инстинкт самосохранения никто не отменял. Старшеклассником я пародировал Брежнева, как, наверное, и вся страна, но делал это только в кругу школьных друзей, которым доверял, и, естественно, мне не приходило в голову выступать со своими пародиями в актовом зале. Я понимал, что это обернется неприятностями, прежде всего для моей мамы — она была членом партии, секретарем парткома, а это ко многому обязывало.
Горбачев был первым политиком, которого я стал пародировать публично. Дело было в 1988 году. Тогда это произвело фурор!
Почему я на это решился? Просто поверил, что пришли новые времена, что теперь я могу пародировать нашего политического лидера с эстрады без неприятных последствий. И когда я «поймал» голос Горбачева, его манеру говорить, лексическую составляющую его речи, я вышел на эстраду.
— Говорят, что вы не просто копировали голос своего героя, но и старались, как говорят актеры, войти в его образ…
— Ну да, произошло проникновение в образ. Я понял, как Горбачев думает, как у него строятся фразы… Если помните, у Михаила Сергеевича частенько бывали развернутые пресс-конференции, и я, наблюдая их по телевизору, иногда ловил себя на том, что знаю, как и что он ответит на только что прозвучавший из зала вопрос. И вот: Горбачев брал свою коронную паузу, а я за это время придумывал ответ, а через несколько секунд слышал, как Михаил Сергеевич почти слово в слово это повторял.
— А как вы относитесь к Горбачеву как к политическому деятелю? Как оцениваете его вклад в историю нашей страны?
— Я считаю, что Михаил Сергеевич — очень значимая личность в масштабе не только Советского Союза и России, но и всей мировой политики. Он и Борис Ельцин при всей противоречивости результатов их действий, которые, конечно, очень трудно просчитывались и, мне кажется, были вообще непредсказуемы, — два очень крупных политика. Так получилось, что они действовали почти в унисон, при всех своих внутренних конфликтах и противоречиях.
— Что бы сегодня ни говорили о Горбачеве и о том, какую роль он сыграл в истории нашей страны, я считаю, что он дал нам самое главное — ощущение свободы. К Борису Николаевичу у меня отношение более противоречивое.
— Да, Горбачев дал нам свободу, и уже в этом величие его личности. Повторюсь, я с огромным пиететом отношусь к роли Горбачева в истории не только Советского Союза, но и всего мира при всех, так сказать, плачевных последствиях. Впрочем, не могу сказать, что ностальгирую по Советскому Союзу. Я ностальгирую не по стране и не по той политической системе, а скорее, по каким-то личностным вещам, каким-то своим детским ощущениям — по социальному и материальному равенству например. Хотя лично для меня материальное расслоение — это не такая уж большая трагедия, я легко воспринимаю богатых людей и никому не завидую.
Что же касается Ельцина, то я ему очень симпатизировал. И знаете, что меня всегда интересовало в Ельцине и вызывало огромное уважение? Горбачев — это человек, окончивший МГУ, долго работавший в Москве, приобретший лоск. Ельцин же — глубокий провинциал, прораб, типичный представитель кондовой партноменклатуры. Он не получил мощного классического образования, которое помогло бы ему составить представление об устройстве мировой экономики, философии, демократических ценностях. И при всем этом он проделал колоссальный, на мой взгляд, путь эволюции личности — от вдолбленных идеологических догм к пониманию, что по-настоящему развиваться может только свободная страна со свободной экономикой.
Горбачев заложил фундамент всего этого, но свобода, в том числе и свобода слова, и свобода в экономике, была почти абсолютной именно при Ельцине. Опять же, сейчас можно сколь угодно долго спорить, можно ли было это сделать лучше, чище, менее криминально, менее варварски. Но то, что Ельцин, подчеркиваю, человек из глубокой провинции, прошедший классический путь партаппаратчика, пришел к пониманию того, что советская коммунистическая система себя полностью изжила, в этом он пошел дальше Горбачева. Михаил Сергеевич был осторожнее, может быть, в силу личностных качеств, может быть, в силу своего особенного понимания устройства страны. Он до последнего держался за фетиши ленинизма и советского строя, мог рассуждать о том, что частная собственность должна быть ограничена… А Борис Николаевич, еще вчера полностью «вмонтированный» в эту систему, смог сбросить с себя ее догмы и освободить от них страну. И в этом, я считаю, его величие.
Я понимаю тех, кто обвиняет Ельцина в том, другом, пятом, десятом, но не могу не уважать этого человека за то, что он поднялся над стереотипами, штампами и клише, которым его учили, и смог окружить себя блистательными умами. В последнем, кстати, может быть, и кроется причина того, что Горбачев проиграл Ельцину в конкурентной борьбе. К сожалению, Михаил Сергеевич окружал себя преимущественно людьми, которые были ниже его по интеллектуальному уровню. Вспомните: в свите Горбачева ярких личностей было очень немного. У Ельцина все наоборот: вокруг него были люди, может быть, очень спорные, но яркие и образованные. Мы можем сколько угодно мусолить фамилию Чубайса, но то, что это очень интеллектуальный человек, отрицать трудно. Ельцин не боялся конкуренции людей харизматичных, неординарных, интеллектуальных. Я помню, как он по простоте своей говорил: «Я за Гайдара, потому что он очень умный», и уже это идет в его пользу.
— Вы сказали, что не ностальгируете по Советскому Союзу. А из-за того, что страна, в которой вы родились и выросли, была разделена, не переживаете? Вот вы москвич, но ваши бабушка и дедушка родом с Украины, теперь независимой страны, с которой нас разделяет государственная граница.
— Да, моя мама родилась в Москве, но бабушка приехала сюда из Киева, а дедушка из Одессы. Соглашусь с вами, что разделение страны, пожалуй, наиболее болезненное последствие распада Советского Союза.
— И я бы не сказал, что в этом распаде роль Ельцина была очень уж положительной…
— Ну что вы! К декабрю 1991 года, когда было подписано Беловежское соглашение, Украина уже более полугода, как проголосовала за свою независимость, и там, как говорил Михаил Сергеевич, «процесс пошел», остановить это никто уже не мог.
Возможно, катализатором распада Советского Союза послужил августовский путч. Только мы никогда не узнаем, что было бы, если б не случилось той неуклюжей попытки ГКЧП спасти СССР, недаром же говорят, что история не знает сослагательного наклонения.
— Я тоже участвовал в событиях августа 1991 года. И, честно говоря, до сих пор не могу понять, что же это было на самом деле. Есть ощущение, что мы тогда приняли участие в каком-то представлении…
— Что вы, какое там представление! Неужели вы думаете, что все эти мало связанные друг с другом люди — Крючков, Язов, Варенников и другие — могли быть актерами в каком-то шоу? Нет, мне кажется, ими двигал искренний порыв, им казалось, что спасти Союз можно — нужно только припугнуть зарвавшуюся региональную элиту. Безусловно, это не была попытка кровавого переворота, эти люди хотели приструнить Ельцина, Назарбаева, Кравчука и других, но результат получился ровно противоположный.
И здесь опять же, возвращаясь к заслугам Михаила Сергеевича, надо сказать, что за те несколько лет, что Горбачев возглавлял СССР, к августу 1991 года он привил и простым людям, и властной элите демократические ценности и понимание необходимости законных демократических процедур. Даже те жесткие люди, входившие в ГКЧП и хотевшие, казалось бы, более жесткой модели управления, не готовы были просто ввести диктатуру и приказать всем заткнуться. Им хотелось вынести этот вопрос на Верховный Совет, устроить голосование…
— Среди ваших героев на эстраде есть Ленин и Сталин — фигуры прошедшей истории, влияние которых, однако, ощущается до сих пор. Ваше отношение к этим персонажам и Российской империи — стране, которую благодаря их стараниям мы навсегда потеряли?
— Здесь у нас опять будет разговор в сослагательном наклонении. Мы, к сожалению, не можем вернуть себя в пресловутый 1913 год, время экономического расцвета Российской империи. Мы не можем знать, что было бы с Россией, если бы потом не провокация с началом Первой мировой войны, войны бессмысленной и бездарной, куда дала втянуть себя наша страна и следствием которой, возможно, и стали революции 17-го. Увы, нам не дано узнать, что было бы, если б страна развивалась эволюционным путем, если бы в России смена власти была более спокойной — просто произошла бы, например, конституционная реформа. Какую роль играла бы такая Россия с совершенно другим экономическим, военным и интеллектуальным потенциалом в мире? И какой вообще была бы мировая история, если бы мы миновали тот идиотский кровавый эксперимент, который начала в нашей стране группа наглых, но талантливых аферистов, разыгравшая осенью 1917-го революционную карту?
Да и внутри революционной темы есть много любопытных вопросов. Ну хотя бы роль евреев на переломных этапах нашей истории. Почему революция втянула в себя так много евреев? Возможно, это был протест — и если бы царский режим не вводил те искусственные ограничения для евреев, ничего такого не было бы. Все это, конечно, безумно интересная часть нашей истории, если бы только не было так горько осознавать, как много Россия проиграла за те семь с лишним десятилетий, что она жила при коммунизме.
Что же касается Ленина, то, мне кажется, он был талантливым и очень фартовым человеком — судя по тому, сколько случайностей сыграло на него. Хотя, насколько мне известно, он не был самым одаренным в той плеяде так называемых революционеров. Самым талантливым считался Троцкий, а Троцкий, как мне кажется, это своего рода Борис Абрамович Березовский того времени — сумбурный и фонтанирующий идеями человек, но бросающий их реализацию на полпути. Тем не менее военная победа революции — это же заслуга Троцкого, не Ленин расписывал, куда какие войска переводить.
— А Сталин?
— Это небездарный человек, безусловно. И, на мой взгляд, то уничтожение партийной элиты, к которому Сталин прибегнул, — вынужденная для него мера по избавлению от людей, бывших свидетелями его очень непростого подъема. Сталин тоже не был самым ярким и талантливым человеком среди своих сподвижников. И в тот момент, когда Ленин уже стал недееспособным, ему нужно было использовать множество комбинаций, чтобы оттеснить своих соперников, а пройдя через все это, он методично стал убирать тех, кто вольно или невольно был втянут в его игры.
— Сегодняшних политиков, за исключением Жириновского, вы, кажется, почти не пародируете?
— Владимира Владимировича я немного пародирую. Вот Дмитрия Анатольевича не пародирую. А Жириновский — это же просто хлеб для пародиста, это наше все! Если бы не было Владимира Вольфовича, наш юмор потерял бы процентов 70 своего успеха.
— А как вам Жириновский как политик?
— Мне кажется, Жириновский очень полезный человек для нашей политической системы. Во-первых, тот самый его излюбленный прием провокации просто блестящий. Во-вторых, Владимир Вольфович может говорить то, на что другие не решаются. Часто спорные вопросы через Жириновского зондируют, и потом через какое-то время в той или иной форме многие из них воплощаются.
— Ваше отношение к нынешней политической элите?
— На мой взгляд, сейчас очень ответственный момент для сложившейся политической системы. Мне показалось, что при всех заслугах нынешней правящей элиты, когда она подходила к решению 2012 года, то есть к обратной рокировке Путин — Медведев, там недооценили тот эффект, который это может вызвать.
Это было сделано очень небрежно. Как если бы сборная Бразилии по футболу вышла играть со сборной Северной Кореи. Бразильцы понимают: что бы они на поле ни делали, они обыграют соперников в любом случае, потому что сборная Северной Кореи априори не может выиграть у сборной Бразилии. И здесь было то же ощущение: что бы мы ни сделали, как бы это ни преподнесли, личный рейтинг Путина настолько высок, что не имеет никакого значения, как мы выиграем, народ все примет. И в итоге обратная рокировка получилась не столь эффектным и триумфальным ходом, каким, наверное, казалась вначале тем, кто его придумал.
А ведь все это можно было сделать гораздо более изящно — провести какое-то общественное обсуждение, организовать праймериз…
Конечно, я понимаю, что ситуация требовала некой большей управляемости в стране, и политической элите удалось этого добиться, но что осталось в итоге на политическом конкурентном поле? Выжженная земля, которую опять надо обрабатывать и засеивать.
— А что, на ваш взгляд, нужно было сделать, чтобы и стабильность обеспечить, и демократические процедуры соблюсти?
— Мне кажется, из всех вариантов, что могли здесь быть, самым спокойным, с учетом изменения Конституции и введения шестилетнего президентского срока, был бы следующий: Медведев идет на свой второй срок, за первые три года этого срока Путин остается равновесной ему фигурой, а во вторые три года немного дистанцируется. За это время можно было бы вырастить новую сильную политическую фигуру, которая к 2018 году могла бы претендовать на президентское кресло.
Кстати, я абсолютно не уверен в том, что в 2018 году Путин захочет идти на новый президентский срок. Но осмелюсь высказать и такую вещь: на мой взгляд, Дмитрию Анатольевичу делать это в 2018 году тоже, возможно, не следует. По сути, должность председателя правительства — это тяжелая рутинная ежедневная работа, в которой Дмитрий Анатольевич не смотрится, а в президентской деятельности все-таки много дел, связанных с международными отношениями, с представительской работой, где Медведев был на своем месте. Вот Путин был абсолютным премьер-министром, суперпремьером, учитывая и его авторитет, и политический вес человека, восемь лет отработавшего президентом. Буду рад ошибиться — в том плане, что пройдет какое-то время, и Дмитрий Анатольевич заматереет и станет крепким премьер-министром, приобретет политический вес, а следом и симпатии избирателей, но, к сожалению, пока я в это мало верю.
В то же время я уверен: Путин тоже задумывается о том, что будет после 2018 года и как вообще будет выглядеть общий политический ландшафт, и поэтому не удивлюсь, если к следующим выборам конкурентная среда в нашей политике приобретет более здоровый вид.
— Отсутствие конкуренции на политической арене, в общем-то, и привело многих к протестам…
— Конечно. Лично я на этих президентских выборах голосовал за Михаила Прохорова. И не потому, что считал, что Путин не должен становиться президентом еще раз, — я был абсолютно уверен, что он победит в первом туре. Прохорова я поддержал просто для картины, чтобы некая новая личность в нашей политике получила какой-то солидный процент голосов, чтобы было ощущение конкуренции.
Давайте посмотрим на обратную рокировку Путин — Медведев, не забывая об изменении Конституции и введении шестилетнего президентского срока, глазами людей, далеких от власти и не участвующих в политическом процессе: два президентских срока по шесть лет — это 12 лет, то есть политическая конкуренция у нас появится не раньше 2024 года. Ну послушайте, это очень тяжело воспринимается даже с психологической точки зрения!
И потом просто кровь из носу нужно наконец убрать это позорное слово «подряд» из нашей Конституции, когда речь идет о президентском мандате. Где-то есть ограничение по срокам президентства, где-то — нет. В конце концов это тоже наше с вами право голосовать за Путина до скончания века, разве нет? Это не есть антидемократия, это разновидность демократии.
Ну хорошо, или давайте, как в других странах, ограничим президентский мандат двумя сроками, не важно, следуют они друг за другом или нет. А с этим «подряд», которое случайно или неслучайно попало в Конституцию, получается какая-то казуистика. Хорошо, что у Путина вообще хватило терпения, политического ума и уважения к Конституции, чтобы не разыграть дешевый фарс с отставкой Дмитрия Анатольевича через год или полгода. Слава богу, хоть в такой форме было некое торжество прописанного в Конституции порядка избрания президента.
Да и шесть лет президентского срока, на мой взгляд, — это слишком много. Четыре года действительно мало, но пять лет было бы идеально. Вот для Государственной думы пять лет — это как раз перебор. Думские выборы должны быть чаще, потому что это очень хорошее конкурентное пространство, так мы узнаем новых политиков. А иначе откуда им взяться?
— Давайте от политики перейдем к спорту, которым, насколько я знаю, вы увлекаетесь очень давно. Откуда у вас такое увлечение?
— Это началось еще в детстве. Со спортом у меня вообще все очень удачно совпало. Смотрите: 1972 год — я первоклассник, ученик 279-й московской школы на проспекте Мира, и в том же году проходит хоккейная Суперсерия СССР — Канада. Как я мог ею не увлечься?
— В семь лет вы что-то понимали в хоккее?
— Не очень понимал, но все взрослые вокруг меня болели. А когда в семье только об этом и говорят, ребенку трудно не заинтересоваться.
В школе я ходил в шахматную секцию. Почему? Потому что в том же 1972 году в Рейкьявике проходил знаменитый матч между Борисом Спасским и Робертом Фишером. И вся страна за ним следила. Я помню, как приходил домой, а дома только и обсуждали, что же такое там Спасский конем сделал. Причем это обсуждали люди, которые даже шахматными любителями не были.
Или вот еще: моя бабушка обожала фигурное катание, и я прекрасно помню, как выступали Пахомова с Горшковым или самые первые победы Родниной с Зайцевым. Вообще хочу вам сказать, что я очень счастливый человек. В детстве, когда я стал болельщиком, моими идолами были Третьяк, Роднина и многие другие, и вот сейчас жизнь подарила мне возможность тесно общаться с людьми, благодаря которым я полюбил спорт. С Третьяком, например, я подружился, а с Ириной Константиновной часто встречаюсь на мероприятиях. Я, кстати, дружил и с еще одним своим кумиром — Николаем Николаевичем Озеровым. Это был просто потрясающий человек!
— Вы ведь Николая Николаевича тоже пародировали?
— Да, и он очень лояльно относился к моим пародиям, часто приходил послушать. Мое знакомство с Озеровым было таким: как-то я принимал участие в сборном концерте в СК «Олимпийский», и Николай Николаевич оказался там среди зрителей. Это было в перестройку, году в 1989-м, и я пародировал Горбачева. И вот однажды утром у меня дома раздается телефонный звонок — звонил Николай Николаевич! Представляете, что я почувствовал: кумир моего детства разыскал мой домашний телефон и звонит мне для того, чтобы сказать много хороших и добрых слов.
Потом мы подружились, я неоднократно бывал у него в гостях, и мы очень тепло общались. Знаете, это был очень аристократичный человек, никогда не допускавший фамильярности, – например, ко мне, даже когда мы уже были накоротке, он всегда обращался на «вы».
— То есть спорт возник в вашей жизни как предмет любви?
— Это любовь прежде всего.
И, конечно, надо отдать должное советской системе. Да, в том, как советская пропаганда подавала международные хоккейные матчи, соревнования по фигурному катанию, шахматные турниры, было много политики: победы советской сборной трактовались как доказательство преимущества социалистического строя. Но благодаря этой пропаганде мы действительно любили спорт.
— А как вы оцениваете то, что происходит в спорте сегодня? Вот вы правильно заметили: в советские годы спортсмены были нашими кумирами, а в современной России этого уже нет.
— К сожалению, сегодня у нас есть провалы в отдельных видах спорта. Например, сборная СССР по шахматам была непобедима, о российской сборной такого сказать нельзя, хотя в ней есть сильные шахматисты мирового уровня. В фигурном катании у нас, к сожалению, тоже провал. Но в хоккее мы по крайней мере конкурентоспособны и можем выигрывать чемпионаты мира.
Что же касается кумиров среди спортсменов, то сейчас просто немного другое время. Сейчас нет героев, но есть звезды. В том числе в спорте. Есть звезды того же хоккея — Овечкин, Ковальчук, Малкин. Они очень популярны, но не являются, конечно, такими культовыми фигурами, какими были когда-то Харламов, Мальцев и Третьяк. Ценности изменились.
— И если раньше все знали блестящих спортсменов, то сегодня гораздо более известны некоторые удачливые предприниматели…
— Да, сместились приоритеты. И это не есть хорошо или плохо — это просто данность эпохи. Так не только в России, но и во всем мире. Билл Гейтс, Марк Цукерберг, покойный Стив Джобс популярнее, чем спортсмены или, допустим, режиссеры. Люди, которые стали мультимиллиардерами, сегодня гораздо в большей степени являются идолами. Ну, допустим, все знают Стивена Спилберга, но истерику в каком-нибудь нью-йоркском кафе, скорее, вызовет появление не его, а Билла Гейтса.
Кстати, мне как-то рассказывали такую историю. В Лос-Анджелесе, как известно, звезда на звезде, и никто из обывателей не обращает внимания, когда видит за столиком кафе какого-нибудь Ричарда Гира. И вот когда в одном модном ресторане появился Горбачев, к нему выстроилась очередь за автографами, причем среди тех, кто в ней стоял, были как люди непубличные, так и мегазвезды Голливуда.
— Совсем скоро России предстоит принять крупные международные спортивные события — зимнюю Олимпиаду в Сочи в 2014 году и финальный тур чемпионата мира по футболу в 2018-м. С одной стороны, это поднимет престиж нашей страны на международном уровне, но, с другой, подготовка к этим событиям — дело чрезвычайно затратное и, как мы видим из публикаций прессы, коррупционное. На ваш взгляд, эти события России нужны или нет?
— Думаю, что все-таки нужны.
А про коррупцию вот что скажу. Недавно я был на дегустации, где компания-производитель рассказывала много интересного про алкогольные напитки, и заканчивал презентацию рассказ о коньяках и арманьяках. Нам, в частности, сообщили, что, когда арманьяк после дистилляции выдерживают в специальной дубовой бочке, часть жидкости испаряется — эти испарения виноделы называют «долей ангелов». В связи с этим я предлагаю: давайте называть все эти откаты, взятки и другие проявления коррупции «долей ангелов».
К сожалению, так называемая коррупция является неотъемлемой и движущей составляющей нашей экономики. Если этого не будет, не запустится весь механизм. Командно-приказной порядок ушел вместе с СССР, страха перед санкциями партии больше нет, взаимодействие на предельной порядочности у нас, увы, пока не работает. Работает только шкурный интерес. Ну что делать, если любое крупное событие в нашей стране пока не обходится без коррупции? Мы должны этим переболеть. Конечно, можно говорить: зачем нам эта Олимпиада, если 70% ее бюджета обязательно разворуют. Послушайте, ну в конце концов, как бы цинично это ни звучало, — если воруют, значит, есть что разворовывать, и это уже плюс!
Одним словом, я считаю, что все эти события: Олимпиада в Сочи, Универсиада в Казани, чемпионат мира по футболу в Москве — очень большое дело. Как бы там ни было, это качественный рывок России вперед, и при всех сопутствующих издержках знаковые вещи для нашей страны.
Давайте договоримся встретиться лет через десять после Сочинской Олимпиады, и я уверен: в следующий раз мы будем говорить о том, что благодаря Олимпиаде-2014 у нас в спорте произошло то-то и то-то со знаком плюс. Вот та же Суперсерия 1972 года, о которой я уже говорил, какое она имела огромное значение для отечественного хоккея! Если бы ее не было, у нас не было бы и сегодняшних побед в этом виде спорта, тех же Овечкина, Малкина и Ковальчука родители не отдали бы в спортивные секции, и они бы не стали хоккеистами!
Со временем все эти спортивные события, которые в скором времени примет наша страна, станут культовыми, войдут в историю. Быть может, благодаря чемпионату мира мы станем футбольной супердержавой, и у нас, как в Бразилии, год за годом будут рождаться десятки новых футбольных звезд. Так что давайте как-то перетерпим все эти коррупционные издержки и будем считать, что это «доля ангелов» и что она не превышает санитарно-гигиенической нормы.
ГРУШЕВСКИЙ
Михаил Яковлевич, актер, телеведущий, эстрадный пародист.
Родился 29 декабря 1964 года в Москве.
Окончил Московский институт стали и сплавов.
После окончания вуза недолго работал в научно-исследовательском институте. В 1988 году поступил на работу в театр-студию «Гротеск», вскоре стал выступать на эстраде, принимать участие в юмористических и сатирических передачах на телевидении, в частности в телепередаче «Куклы», где озвучивал политических деятелей.
В 2005 году снялся в роли композитора Никиты Богословского в телефильме «Звезда эпохи» (реж. Ю. Кара).
Вел ток-шоу «Бабий бунт» на телеканале РЕН ТВ.