Андрей АНДРЕЕВ: модернизация начинается с целеполагания
Рубрика | Приборостроение
Текст | Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ
Фото | Лев ВЕРХОТИН
Приборный завод «ТЕНЗОР» (г. Дубна), базовое предприятие советского атомного приборостроения, не утратил своих позиций и в пореформенные годы. Он сумел сохранить положение одного из ведущих поставщиков приборов специального назначения для атомной отрасли, ОПК и Вооруженных сил, а также приборов гражданского назначения для широкого круга потребителей.
Председатель совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» Андрей Андреев убежден, что путь к восстановлению и дальнейшему развитию отечественного приборостроения лежит через создание спроса на инновационную продукцию со стороны государства. И стимулирование развития инновационных отраслей налоговыми и иными методами.
— Андрей Алексеевич, президент Путин несколько раз публично говорил о важности развития отечественной электроники и приборостроения, этим темам постоянно уделяет внимание также руководитель Администрации президента Сергей Иванов. Как вы оцениваете это внимание к вашим проблемам?
— Разумеется, позитивно, тем более что это не только разговоры, но и конкретные решения.
При этом отмечу, что у электроники и приборостроения при всей их близости разные судьбы. Например, для нас, приборостроителей, возможность выбирать, какую элементную базу использовать, — это плюс. А для электронщиков — минус.
После распада СССР мы смогли создать массу разработок с использованием иностранной элементной базы: американской, европейской, японской, а также иностранного программного обеспечения… Прежде всего гражданских разработок.
Что касается военных и специальных, то существуют ограничения на использование элементной базы и ПО. Электроника и софтвер должны быть свободны от закладок: это называется организационно устойчивая элементная и программная база.
Потому используются преимущественно отечественные электроника и ПО. Например, система ГЛОНАСС строится почти исключительно на российских компонентах. Что, с одной стороны, большой плюс для развития российских высоких технологий.
Но, с другой, приборостроители сталкиваются с определенными проблемами с отечественной элементной базой. Почти два десятилетия невнимания к проблемам электроники привели к ее отставанию от иностранных производителей.
— К недостаточному качеству и надежности компонентов?
— Совершенно верно. К примеру, есть проблема использования при создании приборов микросхем и микропроцессоров, не обладающих радиационной стойкостью. Это резко снижает сроки службы приборов и компонентов систем, используемых в условиях повышенного радиационного фона, как, например, в околоземном пространстве, что существенно снижает сроки службы приборов системы ГЛОНАСС и увеличивает затраты на ее эксплуатацию.
Система ГЛОНАСС — крупнейший отечественный высокотехнологический проект последних лет — оказалась существенно дороже, чем первоначально планировалось. И для поддержания в работоспособном состоянии системы стране придется потратить в несколько раз больше средств, чем потратили бы при использовании передовой радиационно стойкой элементной базы.
Мое мнение: при построении системы нужно последовательно решить проблемы, связанные с созданием всех ее компонентов и, следовательно, развитием всех смежных отраслей промышленности, прежде всего электронной. Необходимость снижения эксплуатационных затрат требует развития производства отечественной высококачественной элементной базы. И раз уж это не было сделано до создания системы, проблему качества, надежности, соответствия современным требованиям нужно срочно решать сейчас!
— А какова ситуация в приборостроении? Оно скорее живо или…
— Отечественное приборостроение живо, но понесло большие потери. Например, из пяти производственных объединений атомного приборостроения только три можно считать реально работающими. При этом компания «ТЕНЗОР» находится в наилучшем состоянии из них… Аналогичная или худшая ситуация и в других подотраслях приборостроения.
А когда-то приборостроительная отрасль являлась одной из важнейших отраслей машиностроения в СССР. Развитие приборостроения рассматривалось как приоритетное направление экономической политики государства, важный аргумент в споре двух систем — социалистической и капиталистической, непременное условие обеспечения экономической и военной безопасности страны.
Научные и технические достижения отечественного приборостроения обеспечили успехи страны в освоении космического пространства, создании ядерной энергетики, современного вооружения и военной техники и высокотехнологичных медицинских систем…
Разрушение планового хозяйства, реализация программы «шоковой терапии» в начале 90-х годов привели к разрушению приборостроительной отрасли, ее научной, технологической и материальной базы. Многие предприятия остались без перспективных разработок и современного оборудования.
Нарушилась технологическая цепочка, в которой были задействованы разработчики, производители и потребители высокотехнологичной продукции. Подавляющее большинство отечественных предприятий — даже мировых лидеров в области приборостроения — были поставлены в такие условия, когда приоритетными задачами являлись сохранение производственной базы и квалифицированного коллектива, о финансировании передовых разработок не могло быть и речи…
Выжили приборостроительные предприятия, как я уже сказал, во многом за счет того, что получили доступ к зарубежной элементной базе, ПО, а также технологиям и технологическим системам. Многие современные российские уникальные приборы сделаны на зарубежной элементной базе, которую, кстати, российские специалисты знают и применяют лучше зарубежных.
Что касается конкретно нашего предприятия, то за 20 пореформенных лет оно сумело продемонстрировать конкурентоспособность, живучесть. «ТЕНЗОР» сумел преобразоваться из завода в компанию, действующую на открытом рынке, выигрывающую тендеры с весьма сложными требованиями.
В частности, тендер по поставке систем противопожарной защиты на атомные станции для «Атомстройэкспорта». Компания «Атомстройэкспорт», которая строит станции по всему миру — в европейских странах, в Китае, Индии, других государствах, привлекает «ТЕНЗОР» в качестве субподрядчика и поставщика оборудования. Это прежде всего системы управления пожарной защитой.
«ТЕНЗОР» производит также системы физической защиты, контроля проникновения, которые в рамках соглашения Клинтона — Ельцина по программе снижения военной угрозы начала 90-х годов используются на стратегических объектах МО РФ. Кроме того, наши средства обнаружения проникновения и физической защиты охраняют склады химического оружия, российскую авиабазу в киргизском Канте, аэропорт в Моздоке и другие военные и специальные объекты… Так что «ТЕНЗОР» выпускает вполне конкурентоспособную продукцию и конкуренции не боится.
В последнее десятилетие промышленное приборостроение начинает постепенно, эволюционно восстанавливаться. В поддержку этого процесса в 2007 году была принята Федеральная целевая программа «Развитие электронной компонентной базы и радиоэлектроники» на 2008–2015 годы. Всего на подъем отечественной электроники запланировано потратить более 100 млрд руб., около трети из которых уже выделено.
Кроме того, огромную положительную роль для подъема отечественного приборостроения способно сыграть создание Евразийского экономического сообщества.
— Оно позволит восстановить утраченные кооперационные связи между предприятиями на территории бывшего СССР?
— Не только. Уже в 2009 году Межгосударственный совет ЕврАзЭС принял решение о создании Центра высоких технологий ЕврАзЭС, который разработал Концепцию Евразийской инновационной системы. ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» поддерживает инициативы ЕврАзЭС и является партнером (участником) Евразийского делового совета.
Это шаги в правильном направлении, но их недостаточно.
— Какие еще шаги необходимы, с вашей точки зрения?
— Самое главное — сформировать широкий, массовый спрос на приборостроительную продукцию. Прежде всего в потребительском секторе.
Например, всем прекрасно известны трудности, с которыми сталкиваются энергосбытовые компании при получении оплаты за поставленную энергию как с физических, так и с юридических лиц. Они обусловлены и технологическими, и правовыми ограничениями, связанными с отказом от поставки электроэнергии. Из-за этого образуются многомиллиардные задолженности потребителей за поставленную электрическую и тепловую энергию.
Эффективное решение проблемы — использование токоограничителей, которые позволяют регулировать объем поставляемого ресурса. Допустим, возникли у индивидуального потребителя или организации задержки по оплате — ему ограничивается объем поставки ресурсов на 30%. Сохраняются задержки — поставка ресурса ограничивается на 50%, потом на 70%…
— То есть потребителя не лишают возможности получать ресурс вовсе, но «поджимают»?
— Совершенно верно.
Такие устройства созданы нашим предприятием, они остро необходимы в российском ЖКХ и энергоснабжении. При этом понятно, что установить эти приборы подобно счетчикам воды, то есть на средства потребителей, не удастся. Если потребитель не очень хорошо платит за электроэнергию, он не станет платить и за установку устройства.
Следовательно, токоограничители должны устанавливаться в обязательном порядке энергоснабжающими организациями и управляющими компаниями в соответствии с нормативными документами о порядке энергопотребления, принятыми на государственном уровне. Это выгодно в конечном счете и энергосбытовым компаниям — они не будут сталкиваться с неплатежами и необходимостью компенсировать их за счет опережающего роста тарифов, и государству, так как повысится энергоэффективность, и потребителям — для них снизятся тарифы.
— Итак, спрос на приборы должен формироваться прежде всего за счет повышения технологических требований?
— Именно так. Государство должно как пролоббировать рождение инновационного продукта, помочь в финансировании НИОКР, так и способствовать процессу его внедрения — от точки создания до точки реализации на рынке, только тогда он станет реально востребованным.
И роль государства в создании спроса и предложения на инновационный товар важна не только в приборостроении и сфере высоких технологий. Возьмем сакраментальную российскую проблему — качество дорог. Мы сегодня живем в открытой стране и имеем возможность путешествовать. Например, в Испанию, южную страну с очень жарким в летние месяцы климатом. Там даже на автомагистралях с высокой транспортной нагрузкой не появляются колеи. А у нас на трассе Москва — Дубна колея, и не только на ней…
О чем это говорит? О том, что качество асфальтового покрытия не соответствует современным технологическим требованиям.
И так — почти везде. На большинстве наших вновь построенных или отремонтированных дорог уже через год, через два появляется колея… Хотя есть специальные добавки, полимерные протекторы и др., которые меняют свойства полотна проезжей части, адаптируют его к температурным характеристикам.
Организации, ведущие строительство и ремонт, не заинтересованы в том, чтобы на дороге было хорошее покрытие, — они заинтересованы в том, чтобы чаще ремонтировать покрытие и больше зарабатывать на все новой и новой укладке «пластилинового» дорожного полотна.
Для того чтобы изменить ситуацию, нужно, чтобы стандартами было предусмотрено: строительство дороги — это поставка услуги жизненного цикла. Если по технологическим требованиям положено, чтобы дорога служила пять лет, — значит, строительная или ремонтная организация обязаны гарантировать, что дорога будет эксплуатироваться этот срок без ремонта, а в случае необходимости ремонта выполнять его за свой счет. Это в конечном итоге будет выгодно всем.
Когда такое требование будет внесено в строительные техрегламенты, мы получим качественные дороги.
— Первая скрипка в формировании спроса всегда принадлежит государству?
— Как правило. Причем даже в создании спроса на бытовые товары. Вспомним историю бритвенных станков «Жилетт». Все началось с того, что компания «Жилетт» выиграла право быть официальным поставщиком бритвенных станков для Армии США.
Естественный спрос существует только на продукты первой необходимости, а также на нефть, газ, золото и драгоценные металлы, некоторые другие сырьевые товары. На все остальное спрос нужно формировать — или силами транснациональных корпораций, или силами государства.
В создании спроса нужно опираться на зарубежный опыт — например опыт Китая и Индии, таких же, как мы, стран БРИКС, которые успешно развивают свои высокотехнологичные отрасли.
— Идти китайским путем?
— Широко использовать китайский опыт. Он состоит в следующем: поиск и выявление мировых лидеров в нужном промышленном сегменте с последующим созданием совместных предприятий, работающих на территории Китая. Подобные СП позволяют перенимать передовой технологический опыт и формировать собственный кадровый потенциал. И затем уже создавать собственные предприятия и разработки. Не последнюю роль играет также стимуляция высоких технологий за счет налоговой системы.
Успешно работают на территории Китая и мировой лидер в электронике компания Siemens, и крупнейший производитель датчиков System sensor. А ведь вспомним: еще 20, даже 10 лет назад Китай не был силен ни в инженерной области, ни в программном продукте. Россия же в этих вопросах до сих пор обладает преимуществом, даже несмотря на 20 лет невнимания к высоким технологиям. Если наложить ключевые элементы китайской модели на наш опыт в области приборостроения и потенциал в вопросах схемотехники и программного обеспечения, то результат для развития будет весьма ощутимый.
— Какие должны быть требования на тендерах по высокотехнологичной продукции/услугам?
— Говоря о проблеме тендеров, прежде всего замечу, что, к сожалению, в России за последние пять лет сложилась недопустимая практика в сфере организации и проведения госзакупок — из-за прорех в законодательстве. И самое неприятное, что это касается объектов, которые относятся к особо ответственным, в том числе техногенно опасным.
К участию в тендерах зачастую допускаются компании, не имеющие так называемой референции (производственной истории) на том или ином рынке. И если решающим фактором для победы в тендере является только минимальная предложенная стоимость оборудования, то выигрывает не всегда самый достойный.
Мы с нетерпением ждем принятия закона о федеральной контрактной системе. Надеемся, что там будут прописаны особые условия в отношении конкурсов на изделия с длительным жизненным циклом, в которых будут учитываться не только стоимость работ, но и эксплуатационные затраты для потребителя, время жизни изделия. А также соотношение цена/качество.
Необходимо защитить потребителя от ситуации, когда тендер выигрывает компания, не имеющая производственной базы, — только за счет того, что дает демпинговую цену. Каждая крупная компания — производитель комплексных систем безопасности может с вами поделиться историями о визитах новоиспеченных победителей конкурса с предложением купить оборудование, обозначенное в тендере, но по уже более низкой цене.
Так что на тендерах жизненно необходимы определенные квалификационные требования.
— И репутационные…
— Безусловно. Не должно быть такого, что в случае поставки сложных технологических систем выигрывали компании, не имеющие квалификации, опыта и компетенции.
Известна, например, практика в США в сфере поставок оборудования для атомной энергетики. В Америке не имеющая опыта работы в данном сегменте компания никогда не получит госзаказ.
То же самое справедливо в отношении компаний оборонной промышленности. Хотя и в США поставщики определяются на тендерной основе.
В российской тендерной практике нужно использовать лучший мировой опыт и для сложных систем принимать во внимание не только первоначальную стоимость поставки, но и эксплуатационные затраты и время жизни изделия.
— Какие налоговые условия необходимы для развития приборостроительной отрасли?
— Я сторонник того, чтобы НДС был заменен налогом с продаж. Но, к сожалению, доминирует другая точка зрения: нужно наполнять бюджет, и прежде всего решается именно эта задача. Отсюда налоговая политика и политика таможенная — когда платежами облагается все, что на виду.
У нас фискальная политика прежде всего направлена на решение текущих фискальных задач, а не на стимулирование экономики. Со всего, с чего можно взять деньги, их обязательно возьмут.
Однако налоги необходимы в первую очередь как стимуляторы экономической активности в нужном государству и обществу направлении. Прежде всего для поддержки инновационных направлений деятельности.
— Какие это могли бы быть меры?
— Во-первых, освобождение от налога на прибыль средств, полученных безвозмездно в рамках целевого финансирования на осуществление научно-исследовательской, экспериментальной и образовательной деятельности — независимо от источника такого финансирования.
Во-вторых, освобождение инновационных предприятий, использующих общую систему налогообложения, от уплаты НП в течение первых двух лет работы, то есть налоговые каникулы, а также снижение этого налога на 50% в последующие два года.
В-третьих, увеличение для малых инновационных предприятий предельного годового значения по выручке для применения упрощенной системы налогообложения до 240 млн руб. в год.
…Не менее важно использовать налоговый инструментарий для решения социальных и экологических проблем. Например, таких, как благоустройство — оно сегодня далеко не на первом месте.
На мой взгляд, для того чтобы проблема благоустройства решалась максимально широко, необходимо разрешить исключать затраты на благоустройство из налогооблагаемой базы.
— То есть благоустройством территорий должны заниматься предприятия?
— Своих и прилегающих — несомненно. При условии, что затраты на благоустройство уменьшают налогооблагаемую базу.
— Как вы оцениваете кадровую ситуацию в высокотехнологичных отраслях?
— За последние 20 лет система профтехобразования понесла значительные потери, которые были и в высшей школе. Самое опасное — рабочие, инженерные профессии стали непрестижными.
Сегодня предприятию самому приходится формировать состав квалифицированных рабочих, инженеров, направлять их на обучение. Государство свою функцию в сфере профессионального образования — инфраструктурную для экономики — выполняет очень плохо. Нет пропаганды нужности, общественной важности профессий, связанных с производственной деятельностью, — такой, как была когда-то.
Помните замечательные фильмы: «Девять дней одного года» — про атомщиков, фильмы про ученых, про летчиков… О труде и жизни квалифицированных рабочих — ведь важен не только умственный труд, но и квалифицированный физический. Теперь ничего подобного нет — отсюда и снижение внимания молодежи к производственным специальностям.
Формированием квалифицированного корпуса рабочих необходимо заниматься — это предмет заботы и предприятий, и государства. Их нужно целенаправленно обучать — и в теории, и на практике. Здесь опять-таки важно использовать китайский опыт, где буквально за десять–пятнадцать лет такой корпус был создан практически с нуля. Это вполне посильная задача и для нас.
— Как вы оцениваете ситуацию в российском образовании?
— Слухи о кончине российского технического образования сильно преувеличены. Да, много утрачено, да, многое нужно возрождать. Но основа образовательной системы сохранена, научные и практические школы в основном целы.
Возьмем нашу атомную отрасль. Если вы побываете на конференциях и семинарах для молодых специалистов, которые регулярно проводятся ведущими предприятиями отрасли при поддержке госкорпорации «Росатом», то убедитесь в этом сами. Много интересных инициатив, перспективных решений, масса примеров государственного мышления. Все это свидетельствует о сохранении потенциала высшей школы.
Хуже обстоит дело с подготовкой высококвалифицированных рабочих кадров. Основное препятствие для развития и модернизации системы профтехобразования — нерешенность вопросов финансирования учреждений начального и среднего профессионального образования.
Промышленные предприятия, которые самостоятельно занимаются подготовкой кадров для своего производства — зачастую базовой подготовкой, вынуждены нести колоссальные дополнительные затраты, так как часто становятся «профобразовательным трамплином» для подготовленных ими кадров, которые это и не скрывают. Необходима четко сформулированная государственная программа модернизации профобразования, которая, во-первых, максимально приблизила бы соответствующие учреждения к потребностям современного производства, во-вторых, дала бы возможность компаниям, вкладывающим средства в подготовку и повышение квалификации персонала по наиболее значимым для экономики направлениям, получать налоговые льготы.
В последние годы финансирование российского образования быстро растет, но процесс его реформирования катится по рельсам, проложенным в 90-е годы. Тем самым сокращались возможности для перехода к инновационной экономике и устойчивого роста в будущем.
Следует помнить о том, что система образования формирует интеллектуальные, инженерные ресурсы, которые являются важнейшим фактором экономического развития государства, поскольку обладают необходимыми технологическими знаниями и умениями и способностью их постоянно наращивать.
Система образования, с одной стороны, создает новые ресурсы для новых технологий; с другой — формирует национальную элиту, то есть компетентные, энергичные и при этом нравственные силы, способные перевести страну в качественно новое состояние.
В связи с этим можно сформулировать стратегическую задачу: система образования должна готовить ученых, инженеров, менеджеров и специалистов разного творческого уровня, способных: а) поддерживать существующие технологии и продукты; б) заимствовать новые технологии и продукты; в) разрабатывать новые технологические принципы и технологии.
Для каждого технологического уровня должна формироваться своя цепочка образования: школа, лицей, колледж, университет. Должны создаваться образовательные кластеры как элементы региональных и федеральных инновационных систем.
— Как членство России в ВТО скажется на российском высокотехнологичном секторе?
— Позитивный эффект будет только в том случае, если российские предприятия смогут предложить конкурентоспособную продукцию или услуги. В электронике мы отстаем, в сфере программного обеспечения в целом находимся на мировом уровне. Что же касается приборостроения, то в каких-то сферах мы на уровне, но в целом по отрасли нам далеко до лидеров. И самостоятельно, без целенаправленной политики со стороны государства на формирование инновационного спроса и предложения нам будет трудно преодолеть это отставание.
России следует пойти по пути международной кооперации. И пусть это будет не чисто российский продукт, главное — что он станет передовым и конкурентоспособным.
— Как вновь сделать отечественную экономику инновационной?
— Прежде всего понять реальное положение, в котором мы оказались. Все российские предприятия, занятые в приборостроении, пока даже сообща не могут конкурировать с лидерами мирового рынка. Но, как известно, дорогу осилит идущий, и начинать процесс нужно с формирования государством инновационного спроса и предложения, а это сразу за собой потянет и обновление производственного оборудования, и освоение новых технологических процессов, и, главное, сформирует в России климат инновационной востребованности в обществе профессиональных элит от ученых до высококлассных рабочих.
Кроме того, не следует забывать о том, что советская фундаментальная наука оставила нам богатое наследие. И, как ни странно, до сих пор потенциал многих приоритетных идей талантливых российских ученых остался нереализованным. Это все — наши конкурентные запасы и преимущества.
— В чем, на ваш взгляд, залог успеха модернизации, которая объявлена в стране, вроде как идет уже несколько лет, но практических результатов коей пока не видно?
— Любое дело начинается с правильной постановки задач, как частных, так и общей цели, которой все они служат. Мы хотим создать собственный томограф, гражданский самолет? Прекрасно!
Давайте вспомним советский опыт. Мы же знаем, как решать соответствующую задачу, — решать ее нужно системно. Когда начинался советский атомный проект, заранее продумали все необходимые составляющие. Для создания атомных реакторов нужны определенные химические элементы — значит, нужны горно-обогатительные комбинаты для получения сырья, требуется тонкая химическая технология для их синтеза — и, следовательно, соответствующие предприятия, подготовленный персонал, научные разработки…
— Что же должно быть главной целью, которой подчинены все другие задачи?
— На первом месте должен быть человек, его здоровье, воспитание, образование, качество его жизни. Население России должно непрерывно расти.
Нужно начинать модернизацию с целеполагания: с улучшения условий труда и жизни людей — тогда все встанет на свои места.
Нашей стране нужны здоровые, воспитанные, высокообразованные граждане. С модернизацией, подчиненной такой цели, мы, уверен, преобразим Россию.
Миссия компании: «ТЕНЗОР» оберегает людей»
Приборный завод «ТЕНЗОР» был основан в 1968 году Министерством среднего машиностроения и начал свою производственную деятельность в 1973 году. За годы деятельности завод освоил выпуск большой номенклатуры приборов и аппаратуры для физических исследований, средств автоматизации и контроля для предприятий атомной промышленности, изделий народного потребления, претерпел неоднократные увеличения производственных площадей и модернизацию оборудования.
В настоящее время ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» работает в составе холдинга — группы компаний «ТЕНЗОР», располагающего мощной конструкторской и производственной базой, высококвалифицированным полуторатысячным коллективом.
ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» имеет совершенную систему производства, соответствующую требованиям ИСО 9001, 14001, OHSAS 18001, SA 8000, СРПП ВТ.
Основные направления деятельности: проектирование, разработка, производство, монтаж и обслуживание изделий, систем и программно-технических комплексов для контроля, управления и диагностики АЭС; интегрированных систем безопасности объектов; охраны и противопожарной защиты объектов.
В составе холдинга: сборочно-монтажное, микроэлектронное, механообрабатывающее и химико-гальваническое производства; аккредитованные метрологическая и испытательная базы, полигоны испытаний охранной и противопожарной техники.
Виктор ГОЛУБЕВ, генеральный директор ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР»:
— По моему мнению, инновационная экономика, формирование которой стоит сегодня на повестке дня, невозможна без развития науки. Имею в виду как фундаментальные исследования, так и опытно-конструкторские разработки.
Система поддержки науки и обеспечения ее связи с производством существовала в советское время, сегодня подобной системы нет. А значит, предприятиям неоткуда брать серийные разработки, никто не поможет им увидеть развитие той или иной сферы на десятилетия вперед как в технологическом, так и в экономическом плане, кроме них самих.
Без системы развития науки, ОКР не может быть никакой инновационной экономики. И не может быть подъема отраслей приборостроения, которое сегодня остро необходимо стране.
Например, медицинское приборостроение — в советское время мы находились в этой сфере на мировом уровне. В СССР был хороший кардиостимулятор — надежный, эффективный. Сегодня он, конечно, уже устарел, мы приобретаем импортный стимулятор. Но у нас были собственные передовые разработки. Однако ОКР сегодня почти не финансируются — и позиции в этой области приборостроения мы утратили.
Зато создаются крупные инновационные центры «в чистом поле». Туда приносят множество разработок, но это случайная совокупность, поскольку нет научного планирования! Мало того, что может быть воплощено на практике в реальном времени и дать системный эффект.
Гораздо ценнее было бы, на мой взгляд, финансировать инновационные центры, где в прошлые годы создавались передовые разработки, сохранились научные школы, кадровый потенциал.
АНДРЕЕВ Андрей Алексеевич родился 31 марта 1955 года в Краснодаре.
В 1979 году окончил с отличием МИФИ по специальности «Физика твердого тела»; во время учебы в вузе был ленинским стипендиатом. С 1979 по 1980 год работал инженером в Физическом институте им. П.И. Лебедева Академии наук СССР. С 1980 по 1983 год учился в аспирантуре физического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В 1984 году защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Физическая электроника» с присуждением ученой степени кандидата физико-математических наук. С 1984 по 1994 год работал научным сотрудником НИИ ядерной физики МГУ. С 1987 по 1998 год — председатель совета добровольного общества по созданию и развитию молодежного жилищного комплекса «Искра» Ленинского района г. Москвы.
С 1991 по 1992 год стажировался и работал научным сотрудником в Физической лаборатории II Института Эрстеда Копенгагенского университета. Автор 16 научных работ в области физики твердого тела и физической электроники.
С 1994 по 1996 год — вице-президент совместного российско-германского предприятия «Стиплер». В апреле 1995 года избран членом совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР». С апреля 1998 по май 2010 года — председатель совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР», с мая 2010 года — генеральный директор ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР». Является членом президиума Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ». С июня 2012 года снова — председатель совета директоров ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР».
Награжден нагрудным знаком «Академик И.В. Курчатов» IV степени (2010 год), медалью Ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2007 год), юбилейной медалью «30 лет движению МЖК» (2001 год), знаком отличия «За заслуги перед Московской областью» (2003 год).
Женат, имеет четверых детей.