Политик, книжник, меценат
Текст | Анастасия САЛОМЕЕВА
Злые языки говорят, что «на детях гениев природа отдыхает». История графа Николая Петровича Румянцева, сына прославленного военачальника, чьи победы не раз приносили славу российскому оружию, опровергает эту народную мудрость. Он не отличился на поле брани, как его отец, но стал толковым государственным деятелем и внес огромный вклад в просвещение России.
Николай Петрович Румянцев родился 3 (14) апреля 1754 года в селе Стряпкове Юрьевского уезда Владимирской губернии, в имении, принадлежащем его матери — графине Екатерине Михайловне Румянцевой, урожденной княжне Голицыной. Отцом его был блестящий полководец — граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский. Герой военных кампаний и мудрый государственный деятель, он был человеком ярким и славился норовистым характером, что современников не особенно удивляло: поговаривали, что отцом графа был не сподвижник Петра I Александр Иванович Румянцев, а сам император. Личная жизнь Румянцева-Задунайского тоже вызывала много пересудов: с законной супругой он после нескольких лет брака разъехался и с тех пор жил отдельно и, видимо, в свое полное удовольствие. Трех же сыновей полководца — Николая, его старшего брата Михаила и младшего Сергея — воспитывала мать. Женщина умная, она постаралась дать им хорошее домашнее образование, потом попыталась послать учиться за границу, но не получилось — не одобрил муж. Старший сын оказался не склонен к наукам, но вот успехи младших детей, и особенно Николая, мать радовали.
Дипломат
Как было заведено в те годы, мальчики были записаны в военную службу. Николая с Сергеем определили в Конный полк, затем Николая перевели в Семеновский полк. С начала 1770-х оба брата находились при дворе Екатерины II и были среди ближайших придворных императрицы. В 1774 году государыня, вняв просьбам Николая, отправила молодых людей учиться за границу, а руководить их обучением взялся знаменитый барон Фридрих Мельхиор Грим, известный публицист, хитроумный царедворец и многолетний корреспондент Екатерины, с которым Румянцевы особенно сблизились в те годы. В Европе Николай провел два года, за это время он прослушал годовой курс лекций в Лейденском университете (Нидерланды), посетил Германию, Италию, Францию, Швейцарию, Австрию.
Вернувшись в 1776 году в Санкт-Петербург, Николай некоторое время нес придворную службу, но быстро стал тяготиться ею и принялся хлопотать о перемене ее на дипломатическую. Именно в это время, как считают исследователи, Румянцев и заинтересовался историей и начал отыскивать и изучать источники по истории России и славянских народов. В 1781 году императрица, наконец, удовлетворила просьбу графа: он был назначен полномочным министром при Курфюрстском округе Нижнего Рейна и ряда других соседних курфюрстах, а также при сейме Священной Римской империи. Следующие 15 лет своей жизни Румянцев провел главным образом во Франкфурте-на-Майне, отстаивая интересы России в германских княжествах, подыскивая в семьях местных князей невест для великих князей Александра и Константина, а с началом Великой французской революции служа также посредником между российским двором и эмигрантами-роялистами.
Нельзя сказать, что в эти годы карьера Румянцева развивалась особенно успешно. Несмотря на то что на дипломатической ниве у него были и победы, которые отмечала императрица, славу искусного государственного мужа он тогда не приобрел. Так что вряд ли можно строго судить графа Румянцева-Задунайского, по воспоминаниям современников, на склоне лет лишь сокрушенно качавшего головой, когда речь заходила о его сыновьях: ни один из них, по мнению блестящего полководца, не отличился на избранном поприще (эту досадную неудачу граф списывал на то, что наследники пошли в нелюбимую супругу и род Голицыных). Генерал-фельдмаршал, скончавшийся в конце 1796 года, не мог знать, что из трех его сыновей самую успешную карьеру сделает Николай, служебный взлет которого пришелся на начало XIX века.
Николай Петрович покинул пост посланника во Франкфурте-на-Майне и вернулся домой в 1796 году, вскоре в России появился новый император — Павел I, еще в бытность свою великим князем хорошо относившийся к графу. Румянцев был пожалован в действительные тайные советники и назначен одним из директоров только что созданного Вспомогательного для дворянства банка. Однако в 1798 году что-то произошло, и граф, удаленный от двора, был вынужден покинуть Россию. В Санкт-Петербург он вернулся лишь в 1801 году с воцарением Александра I.
На высших должностях
Молодой император, как известно, начал свое правление с реформ. Румянцев не был среди тех, вместе с кем Александр I задумывал эти преобразования, он относился к тем, кому предстояло воплощать реформы в жизнь. Уже летом 1801 года граф был назначен сразу на две должности: он стал членом Государственного совета, преобразованного в Непременный совет, и директором Департамента водяных коммуникаций. Последний пост граф занимал почти восемь лет, до весны 1809 года, и за это время он сделал многое для совершенствования системы водных сообщений империи и эксплуатации ее водного хозяйства. В частности, Румянцев озаботился подготовкой инженерных кадров для отрасли, послав несколько российских специалистов учиться за границу, при нем было завершено строительство Мариинской водной системы, соединяющей Волгу с Балтийским морем, достроен Мытищинский-Московский водопровод, улучшены условия судоходства на ряде рек, обустроено несколько каналов Санкт-Петербурга.
Особый интерес представляет и деятельность Румянцева на посту министра коммерции, на эту должность он был назначен осенью 1802 года с началом министерской реформы и занимал ее до 1811-го, когда министерство было упразднено, а его функции переданы Департаменту внешней торговли Министерства финансов. Румянцев, в многочисленных корреспонденциях называвший себя сторонником свободной торговли и врагом привилегий для иностранных компаний в ущерб национальным интересам, принимал активное участие в развитии российской торговли и промышленности. Он много сделал для укрепления внешнеэкономических связей. В частности, чтобы снизить зависимость России от импорта из Англии и Франции, он развивал торговые морские пути, альтернативные Балтике — через Одессу (Румянцев покровительствовал знаменитому герцогу де Ришелье, превратившему Одессу из маленького городка в крупный торговый и культурный центр) и другие порты Черного моря, а также через Азовское море. Румянцев пытался наладить торговое сотрудничество с Японией, о чем речь пойдет ниже. Большое внимание первый министр коммерции уделял и созданной в 1799 году Российской Американской компании (РАК). Компания эта была довольно необычной структурой, сочетавшей в себе сразу несколько функций: это было монопольное объединение, занимавшееся торгово-промысловым делом в Русской Америке (Аляска, Алеутские острова, Александровский архипелаг, позднее также Форт-Росс) и на Курильских островах, ведавшее обустройством российских поселений на территории Северной Америки и их управлением, а также имела полномочия по освоению новых земель. РАК пользовалась огромной государственной поддержкой, а среди ее пайщиков были первые лица империи, в том числе и сам Александр I.
К заслугам Румянцева можно отнести и шаги, направленные на развитие слабой в то время российской промышленности. Например, по инициативе графа в Тульской губернии появился первый в России завод по производству сахара из сахарной свеклы. Кроме того, граф принимал активное участие в изменении российского торгового законодательства и выработке тарифной политики. Он был инициатором издания еженедельника «Санкт-Петербургские коммерческие ведомости» (1802—1811 годы) и ряда других экономических изданий.
Справедливости ради стоит сказать, что улучшить внешние торговые дела Российской империи министру не удалось, но его вины в этом нет: начало XIX века было не самым удачным периодом для укрепления внешнеэкономических связей. Амбициозный Наполеон Бонапарт то и дело ввергал Европу в военные конфликты, участвовать в которых приходилось и России, отношения же империи со странами антифранцузских коалиций — Англией, Швецией, Австрией, Пруссией — всегда оставались напряженными. К тому же страна вела войну с Османской империей (1806—1812 годы) и Ираном (1804—1813 годы).
В 1808 году Румянцев получил еще одно назначение: он стал министром иностранных дел. Деятельность графа как главы МИДа вызывает споры и по сей день. Николай Петрович слыл среди современников убежденным франкофилом. Он не таясь высказывал свое неодобрение участия России в антифранцузских коалициях и считал, что нашей стране нужно быть союзницей Франции и, не вступая в борьбу со столь сильным противником, заниматься решением накопившихся внутренних проблем, а во внешней политике сосредоточиться на решении других вопросов, связанных с Турцией и Польшей. Назначение на пост министра иностранных дел империи человека с подобными настроениями после заключения Тильзитского мира было, безусловно, выгодно Александру I и приятно Наполеону.
Как глава МИДа Румянцев сопровождал Александра I на встречу с Наполеоном в Эрфурте (осень 1808 года), вел с Францией переговоры по турецкому вопросу, затем, когда императоры решили сделать Англии предложение о мире (эта попытка не удалась), как представитель Александра I находился в Париже. В 1808—1809 годах не без пособничества Франции произошла Русско-шведская война, закончившаяся поражение шведских войск. Румянцев вел переговоры со шведами, в результате которых был заключен Фридрихсгамский мирный договор, по которому России передавалась территория Финляндии в качестве Великого княжества. За Фридрихсгамский мирный договор Румянцев получил чин государственного канцлера — высший чин в Российской империи. В 1812 году граф провел переговоры о заключении союзного договора между Россией и Испанией.
В 1810 году Непременный совет был вновь реформирован и опять стал Государственным советом. В том же году граф Румянцев был назначен его председателем, а фактически заместителем первого председателя совета — Александра I. Эту должность государственный канцлер занимал до 1814 года.
Первая кругосветка
Имя Николая Петровича Румянцева вписано и в историю организации первой русской кругосветной экспедиции. Российские государственные деятели, ученые, путешественники и купцы мечтали о кругосветном плавании давно — с первой половины XVIII века, однако воплотить эту смелую идею в жизнь отечественным мореплавателям удалось лишь в начале XIX века. И так случилось, что в это время российское правительство заинтересовали сразу два проекта кругосветной экспедиции.
Автором первого был остзейский дворянин, в то время капитан-лейтенант, а в будущем адмирал Иван Федорович Крузенштерн. На рубеже 1799—1800 годов он, уже опытный мореплаватель, закаленный в боях и дальних походах, подал начальству записку о том, как выгодно было бы империи организовать кругосветное плаванье. Во-первых, потому что морским путем удобней поставлять грузы в Русскую Америку. Во-вторых, потому что торговать с Китаем российской пушниной, добытой в колониях, практичней тоже через море. В-третьих, потому что не может быть лучшей практики для российских моряков, чем дальние путешествия. Несмотря на здравые мысли, изложенные в плане Крузенштерна, этот проект несколько лет пролежал под сукном. Однако в 1802 году на проект обратил внимание новый морской министр адмирал Николай Семенович Мордвинов, поспешивший познакомить с ним и своего коллегу, министра коммерции Румянцева.
Второй проект кругосветной экспедиции министры получили в 1802 году от РАК, а представил его один из основателей компании и де-факто ее глава камергер Николай Петрович Резанов. План кругосветного путешествия, разработанный Резановым, преследовал чисто практические цели. Доставлять продукты, товары и необходимые инструменты из метрополии в русские американские колонии традиционным путем — сначала на подводах через Сибирь до Охотска, а потом морем — было чрезвычайно сложно и дорого. РАК хотела освоить морской путь.
Вооружившись этими двумя проектами, Румянцев написал подробную инструкцию к экспедиции, представил план путешествия императору и получил его согласие на экспедицию. О том, какую роль сыграл граф Румянцев в организации первой русской кругосветки, можно судить по позднейшим высказываниям Крузенштерна — а мореплаватель неоднократно говорил, что все это предприятие состоялось именно благодаря Николаю Петровичу. Поначалу целью экспедиции была доставка грузов в Русскую Америку, продажа колониальной пушнины в Китае, затем у нее появилась еще одна миссия — налаживание торговых и дипломатических отношений с Японией. Главой российской дипломатической миссии в Японии был назначен Резанов. Помимо этого, на экспедицию были возложены научно-исследовательские задачи.
В Великобритании были куплены два небольших парусника, получившие названия «Надежда» и «Нева». Большую часть средств на снаряжение экспедиции выделила РАК. Содержание одного корабля взяла на себя императорская казна, второго — РАК и Румянцев. 26 июля (7 августа) 1803 года «Надежда», которой командовал Крузенштерн, и «Нева», под командой капитан-лейтенанта Юрия Лисянского, получившие высочайшее дозволение идти под российским военным флагом, вышли из Кронштадта.
Однако из-за спешки ли, или по какой другой причине, должностные лица, снаряжая первую русскую кругосветку, сделали одну очень большую ошибку: у нее оказалось два руководителя — Крузенштерн, утвержденный начальником экспедиции в 1802 году, и плывший вместе с ним на «Надежде» Резанов, незадолго до начала плавания назначенный Александром I полным хозяйствующим лицом экспедиции. Ни к чему хорошему такое двоевластие, конечно, не привело — в море Резанов и Крузенштерн не на шутку разругались.
Недопонимание между членами экспедиции и то и дело возникавшие ссоры, конечно, осложнили и без того трудное путешествие, но не расстроили его. В ноябре 1803 года русские корабли вышли в Южное полушарие, побывали у берегов Бразилии, а затем, обогнув мыс Горн, начали плаванье в Тихом океане. В мае 1804 года у Гавайских островов «Надежда» и «Нева» разделились: Крузенштерн взял курс к российским берегам — в Петропавловскую гавань на Камчатке, откуда ему предстояло доставить дипмиссию в Японию, а Лисянский продолжил исследовать Гавайские острова, а затем направился к Алеутским островам и Аляске. В Петропавловске конфликт между Резановым и Крузенштерном достиг своей кульминации, но в конце концов, стиснув зубы, соперники заключили мир, и «Надежда» отправилась в Японию, к порту Нагасаки корабль приблизился в сентябре 1804-го.
Российская миссия в Японии успехом не увенчалась. Страна восходящего солнца, уже более полутора веков упорно не желавшая знаться с иностранцами, отказалась от предложения соседа наладить взаимовыгодную торговлю. И «Надежда», протомившись в ожидании официального ответа императора у японских берегов полгода, отправилась назад, на Камчатку. Правда, на обратном пути Крузенштерн воспользовался ситуацией и повел корабль новым и плохо изученным европейскими мореходами курсом — через Корейский пролив в Японское море, проводя по пути гидрографические исследования, а оттуда проследовал в Охотское море. В Петропавловске Крузенштерн и Резанов расстались.
Резанов, как известно, отправился с инспекцией в Русскую Америку, и дальнейшую его историю мы знаем очень хорошо. По прибытии он был поражен бедственным положением российских колоний. Купив у английского торговца корабль «Юнона», наполненный провиантом, он раздал продукты голодающим колонистам и начал строить еще одно судно — «Авось». В феврале 1806 года эти два корабля направились в Калифорнию, в то время испанскую колонию, где Резанов намеревался закупить продукты для Русской Америки. Затем была помолвка 42-летнего вдовца Резанова с 15-летней красавицей Марией де ла Консепсьон Марселлой Аргуэльо, дочерью коменданта крепости Сан-Франциско. Вскоре после этого, получив обещание суженой ждать его возвращения, Резанов отбыл на Аляску, а оттуда в Россию. По пути в Санкт-Петербург камергер сильно заболел и 1 марта 1807 года умер в Красноярске. Архив, собранный в результате первого русского кругосветного плавания, Резанов завещал Румянцеву.
Еще будучи на Аляске, Резанов приказал основать самое южное в Северной Америке русское поселение — Форт-Росс в Калифорнии. Неподалеку от него российские моряки нашли залив, которому дали имя Н.П. Румянцева (ныне залив Бодега), затем здесь был основан порт, также носивший имя графа. Кроме того, на свой страх и риск Резанов успел отправить «Юнону» и «Авось» на Сахалин, чтобы освободить остров от японских поселений (в те годы прав на Сахалин не было ни у одной страны). Набег удался, российским морякам также удалось освободить другой спорный остров — Итуруп на Курильской гряде. Российская власть, впрочем, эту акцию не поддержала, и вскоре японцы вернулись и на Сахалин, и на Итруп, а отношения между нашими странами еще больше испортились.
Что же касается «Надежды», то она направилась в Южно-Китайское море и встретилась с «Невой» в Макао. Отсюда, продав китайцам русскую пушнину и загрузившись местными товарами, русские суда двинулись в обратный путь через Индийский и Атлантический океаны. Неблагоприятные погодные условия у мыса Доброй Надежды заставили их опять расстаться, и в Кронштадт корабли возвращались уже по отдельности. «Нева» прибыла домой 22 июля, а «Надежда» — 7 августа 1806 года. Результаты первой русской кругосветки привлекли внимание всего мирового сообщества. Благодаря нашим соотечественникам на географических картах появились новые острова, заливы, проливы, были уточнены координаты островов, открытых предшественниками российских мореплавателей. Экспедиция собрала богатый океанографический, геологический, метеорологический и этнографический материалы. Ну а кроме того, была решена и практическая задача: снабжение российских колоний и колониальная торговля стали производиться морским путем.
После первого российского кругосветного путешествия Крузенштерн и Румянцев крепко сдружились. Мореплаватель стал частым гостем в доме государственного канцлера, его постоянным корреспондентом в частной переписке и одним из консультантов графа в его историко-географических исследованиях. Холостяк Румянцев был крестным отцом старшего сына Крузенштерна и принимал активнейшее участие в устройстве всех его детей.
После службы
Как известно, Тильзитский мир был непрочным и недолгим, а его условия России невыгодны. В 1811 году отношения России и Франции обострились, а в июне 1812 года произошло то, что рано или поздно, наверное, должно было случиться: армия Наполеона вторглась в Россию. Как пишут мемуаристы позапрошлого века, известие о начале войны спровоцировало у престарелого Румянцева инсульт, за которым последовал паралич. От болезни Румянцев оправился, но следствием ее стала частичная глухота. Вскоре после всех этих событий государственный канцлер подал императору прошение об отставке, однако Александр I принял ее лишь в 1814 году, звание государственного канцлера было за графом оставлено.
С 1812 года граф фактически отошел от государственной службы. Остаться в центре общественной жизни ему помогла любовь к истории, когда-то бывшая просто хобби, а ставшая делом жизни. Еще в молодости Румянцев начал собирать рукописи, документы об отношениях России с другими странами и к зрелым годам стал обладателем ценной библиотеки. Входило в нее около 30 тыс. книг и более 700 рукописей. К этой коллекции добавились собрания предметов быта, камней, нумизматических и археологических материалов, рисунков. Большая часть сокровищницы Румянцева находилась в его особняке в Санкт-Петербурге, на Английской набережной. Частыми гостями этого дома стали известные историки, археографы, филологи, этнографы, библиофилы, люди, ставшие членами так называемого Румянцевского кружка. Сообщество это сформировалось еще вокруг Румянцева-сановника, но его работа стала особенно активно развиваться с выходом графа в отставку.
В частности, Румянцев и соратники занимались издательской деятельностью, благодаря чему российская общественность познакомилась с ценными историческими документами и памятниками древнерусской словесности. Например, живо интересуясь историей развития российской дипломатии, Румянцев еще в бытность посланником в германских княжествах предлагал Екатерине II приступить к изданию грамот и договоров, заключенных между Россией и иностранными государствами. Но государыня эту идею отвергла, несмотря на то что все связанные с ней издержки граф был готов взять на себя. Спустя почти 20 лет, будучи уже министром иностранных дел, Румянцев, наконец, смог осуществить задуманное. В 1811 году он получил разрешение императора на создание Особой комиссии печатания государственных грамот и договоров при Московском архиве Коллегии иностранных дел. К работе в комиссии были привлечены известные ученые, а издательские расходы брал на себя Румянцев. Выход первой части «Собрания Государственных грамот и договоров» задержала война, и он состоялся в 1813 году. Всего при жизни графа вышло три тома «Собраний», четвертый — спустя два года после его смерти. Опубликовано в них было более тысячи документов XIII—XVII веков. В числе других известных изданий кружка — «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым», «Памятники Российской словесности XII века», «Белорусский архив древних грамот», «Законы великого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя и великого князя Иоанна Васильевича с дополнительными указами и с образцами почерков», «Софийский временник, или Русская летопись с 862 по 1534 год». Всего же Румянцев выпустил более 40 книг и потратил на это свыше 300 тыс. руб.
Еще одно направление деятельности кружка — организация исследований, в поисках старинных источников и на средства Румянцева ученые оправлялись в экспедиции по России и зарубежью.
Опять на край света
Кроме того, Николай Петрович стал организатором еще одного кругосветного плавания — экспедиции Коцебу на бриге «Рюрик». От большинства кругосветных экспедиций, предпринятых российскими моряками в первой половине позапрошлого века, это путешествие отличало два момента. Во-первых, то был единственный случай, когда все расходы на экспедицию взяло на себя не государство и не РАК, а частное лицо — граф Румянцев. А во-вторых, это предприятие преследовало исключительно научно-исследовательские цели.
Инициатором путешествия считается И.Ф. Крузенштерн, предложивший идею графу Румянцеву. Экспедиция должна была найти так называемый северо-восточный морской проход, путь из Тихого океана в Атлантический от Берингова пролива. Также путешественникам предстояло исследовать побережье Северной Америки и ранее не изученные районы Аляски, пройти совершенно новым маршрутом по Тихому океану и изучить острова в тропической его части. Командиром экспедиции был назначен лейтенант Отто Евстафьевич Коцебу, сын очень популярного в то время писателя Августа Коцебу. Это было второе кругосветное плавание молодого лейтенанта, свое первое он совершил юнгой на «Надежде».
Специально для экспедиции был построен бриг «Рюрик». В конце июля 1815 года этот очень небольшой, но функциональный парусник, снабженным всем необходимым оборудованием для проведения океанографических, астрономических и физических исследований, вышел из Кронштадта, а спустя три года, в июле 1818-го, торжественно проплыл по Неве и бросил якорь напротив дома графа Румянцева на Английской набережной.
Путешествие оказалось очень результативным: экспедиция, в состав которой входило 34 человека, сделала немало географических открытий. Так, в Тихом океане Коцебу были открыты и исследованы несколько сотен островов и атоллов. В частности, в архипелаге Туамоту — острова и атоллы, получившие имена Румянцева (Тикеи), Крузенштерна (Тикахау), Спиридова (Такапото), цепь атоллов Рюрика (Арутуа); в архипелаге Маршалловы острова — атоллы и острова Кутузова (Утирик), Суворова (Така), Нового года (Меджит), Румянцева (Вотье), Салтыкова (Темо), Чичагова (группа атоллов Эрикуб), Аракчеева (группа Малоэлап), Траверсе (Аур), Крузенштерна (Аилук) и Гейдена (Ликиеп). У западного берега Аляски был открыт залив, который путешественники поначалу приняли за проход в Атлантический океан, а потом назвали именем его первооткрывателя — Отто Коцебу. Там же, в Чукотском море была найдена бухта, получившая имя помощника капитана корабля Глеба Семеновича Шишмарева.
Экспедиция уточнила координаты некоторых раннее открытых островов Тихого океана, впервые в истории провела научное исследование Маршалловых островов, провела много океанографических, геодезических, метеорологических и этнографических исследований. Результаты путешествия были опубликованы Румянцевским кружком в 1821—1823 годах в издании «Путешествие в Южный океан и в Берингов пролив для отыскания северо-восточного морского прохода, предпринятое в 1815, 1816, 1817 и 1818 годах…». Есть сведения, что Румянцев в последнее десятилетие своей жизни также помогал снаряжению и ряда других дальних морских экспедиций.
След в истории
К концу жизни Николай Петрович Румянцев стал почетным членом многих академий и ученых обществ. Он ушел из жизни 3 (15) января 1826 года. Похоронен граф в своей родовой усадьбе в Гомеле. Кстати, этот белорусский город очень многим обязан Румянцеву и хранит память о нем и поныне.
Богатейшей же коллекции Николая Петровича предстояло стать основой Румянцевского музея, одного из первых общедоступных музеев России. Скорее всего, этого хотел сам государственный канцлер, хотя документально он это свое желание не зафиксировал, но, видимо, высказал его младшему брату Сергею, ставшему его наследником. Почти три года ушло у последнего из Румянцевых на то, чтобы передать богатейшее собрание государству (а оно поначалу не очень-то этого и хотело), и наконец осенью 1831 года Румянцевский Музеум распахнул свои двери для посетителей.
В Санкт-Петербурге музей просуществовал 30 лет, и к началу 60-х положение его было очень незавидным — у государства не хватало средств на его содержание, а у посетителей иссяк к нему интерес. Пока столичные власти ломали голову, что же делать с музеем, на выручку пришла Москва, вызвавшаяся взять на себя содержание румянцевских коллекций. В 1861 году музей был перевезен из Петербурга в Москву. Так возникло новое учреждение — Московский публичный музеум и Румянцевский музеум — созданное в результате слияния Румянцевского музея с собраниями Московского публичного музея. Собрания разместились в Доме Пашкова. В Москве музей стремительно развивался и вскоре стал крупным культурным и научным центром. В советские годы его фонды были распределены между несколькими музеями Москвы и Ленинграда, а библиотека Румянцевского музея стала базой для создания Государственной библиотеки им В.И. Ленина (ныне Российская государственная библиотека).