Андрей АНДРЕЕВ: правительство должно восстановить платежеспособный спрос
Текст | Василий СТРЕЛЬНИКОВ
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН
ОАО «Приборный завод ‘’Тензор’’» — дубнинская высокотехнологичная компания, выпускающая целый спектр систем для обеспечения безопасности и управления промышленными объектами.
Предприятие, относившееся прежде к самой передовой в СССР отрасли — атомной, и сегодня работает на переднем крае мировых технологий. Председатель совета директоров компании Андрей Андреев убежден, что улучшить положение высокотехнологичного сектора может только изменение экономических условий ведения бизнеса в этой сфере.
— Андрей Алексеевич, как чувствует себя сегодня, в условиях кризиса, предприятие, производящее такую нужную продукцию — системы пожарной и общей безопасности?
— Да, кризис — свершившийся факт. Это невозможно отрицать, но постоянно говорить и слушать: кризис, кризис, кризис — уже надоело. Мы живем в период длительного снижения платежеспособного спроса, и когда этот период закончится, никто не знает.
В этих условиях без вмешательства государства, как одного из основных игроков на рынке, не обойтись, что и происходит сейчас. И основные усилия правительства должны быть направлены на восстановление платежеспособного спроса.
Мы, как и все, испытываем трудности, связанные с формированием портфеля заказов. Сегодня крупные компании, для которых мы в первую очередь поставляем оборудование и системные решения, пересматривают свои инвестпрограммы и планы развития. Как минимум на 600 млн руб. сократился наш объем заказов на этот год — это примерно 30% от общего объема!
В такой ситуации стоит задача не только сопоставимого уменьшения издержек, структурного реформирования компании, сокращения персонала, но и поиска дополнительных точек опоры для устойчивости.
Так получилось, что в благополучные времена мы не провели радикальное, рыночное реформирование компании. Дело в том, что завод является одним из градообразующих предприятий, и правление, совет директоров, осознавая социальную ответственность бизнеса, не делали резких шагов по оптимизации кадровой структуры.
Сегодня это очень серьезно сказывается на работе предприятия. И в максимальной степени учитывая социальные факторы, мы все-таки проводим и структурное реформирование, и сокращение. Приходится уменьшать штатную численность управленческих уровней, контрольных и сервисных служб, а также структурировать весь бизнес-сектор компании по профильным направлениям имеющегося бизнеса.
Актуальная для нас тема — выстраивание системы продаж. Мы реформируем коммерческую службу предприятия, чтобы более эффективно работать на свободном рынке.
— А какие ваши бизнес-направления больше всего пострадали?
— Все: сокращение объемов по всему спектру. И это, безусловно, не радует, особенно в связи с тем, что мы в основном работаем по госзаказам и по контрактам с госкорпорациями.
Государством, как вы знаете, заявлена большая программа по развитию атомной энергетики — строительству больше десятка новых энергоблоков. Эту программу Владимир Владимирович Путин еще в бытность его президентом сравнивал с новым ГОЭЛРО.
Сегодня соответствующие проекты до нас пока не доходят. С февраля месяца мы не можем подписать с корпорацией «Росатом» контракт на поставку систем противопожарной защиты для вновь строящихся энергоблоков. А в этом направлении мы находимся в особо трудной ситуации. Нашей продукцией являются программно-технические комплексы управления и комплексные системно интегрированные решения для крупных объектов, и этот продукт требуется постоянно обновлять. Он очень быстро развивается, что обязывает нас осваивать производство постоянно обновляемого оборудования, компьютеров и программного обеспечения — для того, чтобы сохранить спрос на нашу продукцию.
Стараемся искать заказчиков. У нас были большие надежды на поставку систем контроля, управления противопожарной защиты и охраны для ОАО «РЖД», но… Там тоже, к сожалению, сокращена инвестиционная программа. Потому что объемы перевозок сокращаются, и произошло уменьшение выручки.
Не сомневаюсь в том, что в конечном счете наша продукция будет востребована: без качественных систем безопасности, выполненных на современных комплектующих, учитывающих отечественные условия функционирования промышленных объектов, не обойтись. Задача предприятия сейчас — сохранить потенциал и пережить нынешние тяжелые для всей экономики времена.
— Может ли государство помочь вам в решении ваших проблем? Ведь крупные структуры, госкомпании создают мощный мультипликатор, и нарушение платежной дисциплины с их стороны сказывается на всей экономике — это не частное дело их менеджмента…
— Безусловно. Первое и главное, на мой взгляд, что должно сделать государство — сформулировать приоритеты, назвать те отрасли, которые оно намерено поддержать. Нужно обеспечить работу на этих приоритетных направлениях ресурсами, нужно как можно быстрее принять программы развития госкорпораций и поддерживать те сектора, инвестиции в которые обеспечат цепную реакцию развития смежных секторов.
А гневные окрики в адрес отдельных олигархов никакого системного эффекта не дадут: корпорации будут брать под козырек, а потом всеми правдами и неправдами уходить от исполнения убыточных обязательств, устанавливать фактически запретительные условия для вхождения в проекты субподрядчиков.
«РусГидро», например, оплачивает только десятипроцентный аванс в рамках фиксированной цены и окончательную оплату предусматривает в течение четырех месяцев после окончания работ. То есть подрядчик фактически должен в период выполнения работ привлечь кредитные ресурсы на 90% от суммы контракта, с запасом на случай изменения цен и на время, превышающее период выполнения работ.
Фактически это запретительные условия — я не знаю ни малых, ни крупных компаний, которые обладают собственными средствами в достаточном объеме для выполнения контрактных обязательств на этих условиях.
— То есть важнейшая проблема сегодня — проблема неадекватных тендерных условий?
— Да. Авансовый платеж по контракту должен покрывать прямые затраты на изготовление продукции или предоставление услуг. Тогда предприятию не нужно будет идти за кредитом в банк. То, что было бы уплачено в качестве процентов, пойдет в дело. А сейчас? При кредите под 20—25% мы оказываемся в минусе!
— Актуальнейшая проблема тендерных условий — это жесткая ориентация этих условий, заложенная в Законе о госзакупках, на минимальную цену…
— Совершенно верно. В разных ситуациях должны использоваться разные критерии: цена, соотношение «цена — качество», стоимость эксплуатационных расходов после гарантийного обслуживания… А ориентироваться только на цену — значит проигрывать в долгосрочной перспективе. Вспомните известную русскую пословицу: скупой платит дважды…
Особенно важно учесть дополнительные факторы, если речь идет о сложных инженерных системах, их качестве, ремонтопригодности, электромагнитной устойчивости, в конце концов референтности и продукции, и ее поставщика.
— То есть требуется реформа Закона о госзакупках?
— Не реформа — коррекция.
И параллельно должны быть отрегулированы взаимоотношения между крупными госкомпаниями и следующим эшелоном бизнеса. Потому что сейчас они складываются по принципу: кто сильный, тот и прав.
Наконец, очень важно сегодня, именно в период кризиса, изменить финансовую, кредитную политику в государстве. И до кризиса, и особенно после него реальный сектор у нас способствует развитию финансового, а не наоборот.
Реальный сектор в стране сегодня работает буквально на грани возможного. Высокие кредитные ставки были до кризиса — а уж в кризис тем более они взлетели.
Долгое время пытались не пустить на российский рынок иностранные банки. Но именно наличие стопроцентных «дочек» иностранных кредитных организаций предоставляло реальному бизнесу кредитные средства на приемлемых условиях. «Тензор» уже на протяжении многих лет работает по ряду проектов с банком «Сосьете Женераль Восток» — у этого банка всегда были самые разумные ставки, самые комфортные условия сотрудничества… Мы очень довольны этим сотрудничеством.
То, что сегодня происходит в кредитной сфере, определяется словосочетанием «кризис недоверия». В банках нет специалистов, знающих промышленность, которые могли бы уменьшить эту неопределенность для кредитных комитетов.
Но мне представляется, что, если бы Центробанк последовательно снижал ставку рефинансирования, вся экономика — и реальный, и финансовый сектор — вздохнула бы с облегчением. Сейчас уже трижды сделан этот шаг, и хотя снижение пока небольшое, нужно продолжать двигаться в этом направлении.
— Как вы в целом оцениваете антикризисную политику правительства?
— Как вполне компетентную. То, что нужно любой ценой сохранять ключевые предприятия, правильно, потому что именно такие предприятия составляют основу экономики России. Но при этом нужно создавать стимулы и для развития малого и среднего бизнеса, который пока такой основой не стал.
Минэкономразвития проводит активную политику поддержки малых и средних предприятий, выделяя большие средства. Однако эффективно действующих каналов доставки выделяемых средств до предприятий практически нет. Если мы не дифференцируем тех, кому помогаем, то ставим в одинаковые условия производственные и торговые предприятия, а это, на мой взгляд, неправильно: поддержка должна быть частью структурной политики.
Вы знаете, в России построены автосборочные заводы таких компаний как «Тойота», «Ниссан», «Опель», «Рено». Вполне можно разработать и реализовать программу модернизации и создания новых российских предприятий по производству автокомпонентов с привлечением для этого малых и средних предприятий.
Говоря о налоговой политике, в очередной раз подтвержу свою позицию, которую уже высказывал в вашем журнале: я убежденный противник налога на добавленную стоимость.
Что происходит? Мы говорим о том, что налоги должны мотивировать определенные секторы экономики, что это инструмент структурной политики, почему же мы облагаем налогом добавленную стоимость — то есть создание нового? Я уже не говорю о тех проблемах, которые возникают с этим налогом: экспортеры его по году не могут получить у фискальных органов, вынуждены месяцами судиться.
Сейчас тема замены НДС налогом с продаж отошла на второй план, а хотелось бы, чтобы государство перешло от слов к делу — и кризис как раз причина ускориться с решением вопроса.
— То есть самое главное для высокотехнологичного сектора — решить проблему с НДС?
— Нет, конечно, это не самое главное. Самое главное — спрос на нашу продукцию. А НДС и налоги вообще — это условия ведения бизнеса, более комфортные или менее комфортные.
Существует мировой океан: во всех его слоях есть жизнь, даже там, где повышенная соленость, где очень холодно, и у раскаленных подводных кратеров. Но при этом есть слои мирового океана, где жизнь наиболее интенсивна, там для животных и растений наиболее комфортная среда. Так же и в экономике. Хочется, чтобы условия ведения бизнеса соответствовали этой наиболее комфортной среде…
Знаете, я считаю, что кризис не нужно воспринимать как стихийное бедствие. Когда гроза, гром, дождь, с одной стороны, неприятно — промозглая погода, но с другой — мы понимаем, что это важно, что растениям нужна влага, и даже радуемся этому.
Так же и в экономике. Явления спада и подъема как на отдельных рынках, так и в народном хозяйстве в целом известны и хорошо изучены. Чтобы цикличность не сулила сюрпризов, необходимо прогнозирование — как на уровне компаний, так и на уровне государства. Дабы чувствовать себя спокойно, жить и работать нужно так, словно завтра будет кризис.
У нас пока не так. Были планы по удвоению ВВП — где они теперь? Очевидно, что они как минимум отложены на время. Что же это за планы такие, которые сформулированы не исходя из реальной обстановки, а исходя из желаний?
Да и сама цель мне не кажется такой уж привлекательной. Цель — не количественное увеличение ВВП, а достойный образ жизни, качество жизни людей. Это градостроительная политика, инфраструктура, жилье, образование… Основной потенциал страны — это ее граждане, а не объем ВВП. Чем они более образованные, развитые, здоровые, тем лучше для страны. Существует интегральный количественный показатель, отражающий уровень социального развития страны. Он называется индексом развития человеческого потенциала (ИРЧП).
Очевидно, что необходимо ставить задачу повышения именно этого показателя, несмотря на его неблагозвучность по сравнению с ВВП.
— Когда, с вашей точки зрения, наступит время, в которое в России будет выгодно производить?
— Создавать добавленную стоимость производя промышленную, сельскохозяйственную продукцию, занимаясь строительством, сложными услугами теоретически выгоднее, чем заниматься торговыми или биржевыми операциями — потому что это дает больший доход, это более надежный, малорисковый бизнес.
Но у нас в стране все поставлено с ног на голову — как было поставлено в начале 90-х годов, так и продолжает стоять по сей день. Производить в стране невыгодно. Выгодно добывать сырье с целью продажи, заниматься торговлей и спекулятивными сделками.
Без комплексного развития экономики, без развития производящей экономики мы не сможем себе обеспечить того образа, уровня жизни, к которому стремимся и которого достойны.
Сегодня мы живем в эпоху глобализации, глобальной, не контролируемой государствами конкуренции: если сейчас что-то не производим мы, это будут производить и поставлять другие. В сегодняшнем международном разделении труда Россия — сырьевая держава.
Без целенаправленной политики по развитию наукоемких отраслей бизнес самостоятельно не решит задачу изменения сырьевой ориентации. То, что декларируется сегодня — интегрированные судостроительная, авиастроительная корпорации, другие госкорпорации, это, на мой взгляд, движение в правильном направлении.
Очень важно эти системообразующие отрасли сохранить, развить. Но для того чтобы сделать это, государство должно поставить задачи по развитию отечественной микроэлектроники, роботостроения, приборостроения… Кроме того, нужно создавать условия для того, чтобы переоснащать наши предприятия.
Многие наши предприятия родом из СССР, они экономически нерациональны. Я считаю, что на базе многих из них можно создавать технопарки: сообщества более мелких предприятий на общей базе. Это позволит повысить эффективность использования советских промплощадок.
То есть восстанавливать инновационный, высокотехнологичный потенциал экономики необходимо системно, последовательно — альтернатива этому для России, с ее многовековыми традициями развития науки и технологий, просто неприемлема.