Минус на минусе
Текст | Михаил ДЕЛЯГИН
Плюсы нового бюджета буквально тонут в море его минусов.
Проект федерального бюджета на 2006 год содержит ряд качественно новых и весьма плодотворных конструктивных принципов. Проблема в том, что они в основном лишь заявляются, но на практике не реализуются совсем либо умело извращаются.
Так, например, переход к трехлетнему бюджетному планированию, осуществление которого наконец-то начато после долгих разговоров, безусловно, позитивен и остро необходим. Однако отсутствие твердых обязательств, гарантированно не подлежащих изменению в течение всех трех лет, превращает этот переход в хотя и правильную, но вполне бесполезную декларацию.
Эти обязательства больше всего нужны в сферах межбюджетных отношений и реализации инвестиционных проектов. Однако в первой Минфин оставил за собой право внесения практически любых изменений в свои же первоначальные декларации, а во второй решением правительства предусмотрено ежегодное согласование заново основной части значимых параметров со всеми заинтересованными ведомствами.
Исключительно важным и принципиально новым для бюджетного процесса является установление конкретных содержательных социально-экономических целей реализации бюджета (некоторые конкретные параметры «достойной жизни для граждан» и «устойчивого роста для экономики»).
Однако этот колоссальный шаг вперед практически полностью нейтрализуется следующими факторами:
— указанные цели — часть не бюджета, а документа Минфина «Бюджетная политика 2006—2008 годов», имеющего откровенно рекламный характер;
— цели намечены лишь на 2008 год и не содержат промежуточных ориентиров на 2006 год (кроме повышения зарплат бюджетникам), что «отвязывает» их от бюджетного процесса;
— постановка данных целей не сопровождается (за несколькими непринципиальными исключениями) предусмотренными в бюджете-2006 мерами, обеспечивающими их исполнение.
Правительство также осознало, что сокращение государственных расходов не приводит ни к оздоровлению экономики, ни к стимулированию экономического роста. В результате расходы бюджета увеличатся с 16,1% ВВП в 2004 году и ожидаемых в 2005 году 16,6% ВВП до 17,5% ВВП в 2006-м. Рост непроцентных расходов еще выше: соответственно с 14,8% и 15,5% до 16,7% ВВП.
Отказ от принципиальной установки на минимизацию вмешательства государства в экономику, в том числе и за счет последовательного неисполнения его неотъемлемых функций, — подлинная революция в экономической политике российских реформаторов.
Если раньше прогнозы правительства отличались исключительно мировой ценой нефти, то теперь внятно выражен вклад в экономический рост активной государственной политики:
— государственные расходы инвестиционного характера (ранее предававшиеся анафеме на основе догм либерального фундаментализма) в 2006 году должны ускорить экономический рост на 0,3 процентных пункта ВВП, а к 2008 году их вклад будет на уровне 0,5 процентных пункта ВВП;
— налоговые новации должны ускорить экономический рост на 0,2 процентных пункта ВВП в 2006 году и на 0,1—0,2 процентных пункта ВВП в 2007—2008 годах.
Вместе с тем увеличение государственных инвестиций не сопровождается необходимыми мерами по усилению финансового контроля, что с высокой степенью вероятности превратит их в инструмент коррупции, а не модернизации.
Решения о реализации тех или иных инвестиционных проектов принимаются непрозрачно (так, расходование средств Инвестиционного фонда вообще не регулируется бюджетом — этот вопрос целиком передан в ведение правительства), без должного обсуждения и даже простого информирования общества (как здесь не вспомнить Тихоокеанский трубопровод, решение о строительстве которого было принято без необходимого технико-экономического обоснования).
Проект федерального бюджета на 2006 год рассчитан, исходя из роста ВВП на 5,8%. Таким образом, ожидается прекращение начавшегося в 2005 году замедления экономического роста (за первое полугодие — с 7,7 до 5,6%, за год в целом — с 7,1% в 2004 году до 5,9% по официальному прогнозу, хотя вероятно, что годовой рост будет, как и в 2004 году, ниже уровня первого полугодия).
Это предположение строится на том, что замедление роста экономики вызвано в основном замедлением увеличения экспорта нефти с 12—14% в прошлые годы до 2—3% в 2005 году. Считается, что благодаря сохранению темпов развития остальных отраслей удастся сохранить и темп роста, достигнутый в первой половине 2005 года.
Но данная гипотеза безосновательна, так как игнорирует два принципиально важных фактора.
Во-первых, экономика России привыкла к нарастанию притока нефтедолларов и воспринимает это как постоянное и уже необходимое условие. Ограничение их притока и даже простое замедление его приведут не к переходу экономического роста на более низкий, но стабильный уровень, а к его постепенному затуханию, так как угнетающий экономику разрыв между реальным уровнем поступления нефтедолларов и ожидаемым, основанным на экстраполяции результатов прошлых лет, будет не постоянным, а увеличивающимся.
Во-вторых, уже в 2004 году внешняя конъюнктура — мотор экономического роста — практически перестала «работать»: при ее баснословном улучшении рост даже несколько замедлился (с 7,3% в 2003-м до 7,1% в 2004 году). Причина — возникновение и прогрессирование объективно обусловленных факторов, тормозящих экономический рост. Они сохранятся в 2005-м и в последующие годы и будут действовать до самого «сваливания» России в системный кризис. Их список довольно велик.
Текущие факторы, проявившиеся начиная с 2004 года:
— прекращение снижения инфляции (впервые за все время реформ, не считая дефолтного 1998 года) в силу ее немонетарного характера (основные факторы — произвол монополий и рост давления «силовой олигархии»);
— усиление бегства капитала (чистый отток частного капитала вырос с $1,9 млрд в 2003-м до $9,3 млрд в 2004 году);
— сокращение инвестиций в нефтедобычу (по данным Минэкономразвития, на 20%), в первую очередь из-за огосударствления отрасли — не только открытого, но и, самое главное, неформального;
— снижение ценовой конкурентоспособности российских товаров (по данным Минэкономразвития, на 20% только в 2004 году), убивающее несырьевой гражданский экспорт и стимулирующее импорт;
— разрыв между экспортерами сырья, а также связанными с ними предприятиями и остальной экономикой стал непреодолимым (захлопнулась «ловушка рентабальности»);
— ухудшение положения основной части населения: на начало 2004 года 17% не хватало денег на продукты, 53% — на товары первой необходимости, 85% — на покупку простой бытовой техники; в 2004 году при общем росте реальных доходов на 7,8% его ощутили на себе лишь 18%, а 39% охарактеризовали свою покупательную способность как сократившуюся (Левада-центр); в первой половине 2005 года 17% считали материальное положение своей семьи за последний год улучшившимся, а 27% — ухудшившимся (ФОМ); заявление Путина 5 сентября 2005 года о наличии в стране 25 млн человек с доходами ниже прожиточного минимума свидетельствует (при прекращении публикации этого показателя с начала 2005 года) о практическом прекращении снижения численности этой группы граждан;
— возникновение политической напряженности: за 2004 год доля считающих, что страна развивается правильно, упала с 51 до 35%, доля же тех, кто уверен в обратном, выросла с 35 до 52% (Левада-центр).
Системные факторы, свойственные всем российским реформам:
— незащищенность собственности (усиливающаяся в связи с ростом давления «силовой олигархии»);
— рост «силового» рэкета и коррупции (по данным ИНДЕМ, вымогаемые у предпринимателей взятки в 2005 году выросли по сравнению с 2001 годом в долларовом выражении в 8,5 раз, по отношению к ВВП — почти вчетверо, с 10,9 до 43,1% ВВП; «административный налог» достигает 20—25% с оборота, что губит бизнес);
— произвол монополий;
— массовая бедность, разрушающая человеческий капитал;
— рост региональной дифференциации;
— деградация коммерчески непривлекательной инфраструктуры (практически всей, кроме мобильной связи, экспортных трубопроводов и портов);
— деградация госаппарата (в силу освобождения его от всякого контроля со стороны общества и от ответственности перед страной).
Стратегические факторы, свойственные современной России как стране:
— технологически обусловленное экспортно-сырьевой ориентацией замедление роста;
— ограниченность экспортной инфраструктуры и ориентация ее на Европу (где не будет расти спрос на энергоносители, а с учетом политически приоритетных поставок каспийской и иракской нефти спрос на энергоносители России может даже снижаться);
— возможное уменьшение добычи газа с 2007 года;
— снижение экспорта вооружений с 2007 года из-за прекращения технологического прогресса в России;
— сокращение населения в трудоспособном возрасте после 2007 года.
С учетом изложенного можно с уверенностью предположить, что в 2005 году экономический рост не превысит 5,5%, а в 2006-м, даже с учетом благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, будет ниже 5,0%.
Заложенное в прогноз снижение цены нефти Urals с $48 за баррель в 2005 году до $40 за баррель в 2006 году (а по первому, инерционному, варианту и вовсе $28 за баррель), особенно с учетом первоначально предполагавшихся (и так же заниженных, с учетом $52,8 за баррель в июне — первой половине июля и вероятных $50 за баррель в течение всего года) $47 за баррель, выглядит откровенным издевательством над реальностью и здравым смыслом. Ведь уже несколько лет назад стало ясно, что небывалое по длительности (с весны 1999 года) удорожание нефти вызвано не уникальным сочетанием сиюминутных факторов, а прежде всего двумя фундаментальными причинами: очевидным столкновением человечества при сохранении темпов и характера его развития с нехваткой ресурсов уже в обозримом будущем (по меньшей мере к 2015 году) и превращением (после краха в апреле 2000 года «новой экономики» в США) фьючерсов на нефть в один из основных глобальных инвестиционных товаров — основное прибежище «горячих» денег.
Вне всяких сомнений, эти факторы сохранят свое действие и в 2005-м, и в 2006 году. А это означает, что всерьез прогнозировать снижение цены нефти Urals до $47 за баррель к концу 2005 года и до $35 за баррель к концу 2006-го (более чем на четверть, на 25,5% за этот год) на основании заявлений представителей Саудовской Аравии и США, не отличающихся принципиально от многократно делавшихся в прошлые годы, по меньшей мере безответственно.
Конечно, превышающая прогнозный уровень цена нефти будет способствовать более высокому экономическому росту. Однако названные негативные факторы все в большей степени компенсируют влияние благоприятной внешней конъюнктуры на экономику России. Поэтому сохранение мировой цены на нефть на уровне 2005 года и даже некоторое ее повышение не смогут спасти страну от замедления экономического роста с 5,3—5,5% в 2005 году (а не 5,9%, по официальному прогнозу) до 4,4—4,7% в 2006 году.
Прогноз социально-экономического развития России на 2006 год исходит из снижения чистого оттока частного капитала с $9,3 млрд в 2004 году до $8—9 млрд в 2005 году и заметного снижения в 2006-м с началом чистого притока с 2007 года. Но официальное предположение о существенном замедлении и последующем прекращении оттока капитала не подтверждено содержательными аргументами и потому безосновательно, а с учетом внутренней социально-экономической и политической ситуации в России — и неправдоподобно.
Усиление притока иностранного капитала в Россию (в первую очередь вызванное его защищенностью от давления «силовой олигархии» и связанными с этим неконкурентными преимуществами перед российским капиталом), скорее всего, как и в прошлые годы, не будет компенсировать выдавливание из страны российского капитала.
Проект федерального бюджета рассчитан, исходя из снижения инфляции с 11,7% в 2004 году до 11,0% в 2005-м и 7,0—8,5% в 2006-м (а в 2008 году инфляцию предполагается уменьшить до 4,0—5,5%). Установление довольно широкой вилки (в 1,5 процентных пункта) связано с тем, что при разной помесячной динамике цен соотношение среднегодовых уровней цен, на основе которого рассчитывается бюджет, может быть одинаковым при различных уровнях годовой инфляции (декабрь к декабрю). Например, при росте цен в начале года и его последующем затухании отношение средней инфляции рассматриваемого года к средней инфляции предшествующего будет выше, чем при основном росте цен в конце года.
Индексация расходов «в меру инфляции» осуществляется, исходя из среднегодовой (не «декабрь к декабрю») инфляции в 7%. В зависимости от месячной динамики роста цен инфляция, рассчитываемая как «декабрь к декабрю», может быть как ниже, так и выше этого уровня.
Однако даже при самых благоприятных для правительства условиях оно обязуется снизить инфляцию 2006 года до 8,5%, что представляется невероятным, как, впрочем, и снижение инфляции 2005 года до 11,0%.
Напомним, что в январе—августе 2005 года инфляция (даже с учетом весьма сомнительного уменьшения цен в августе на 0,1%) составила 8,3%. Для выхода на прогнозный уровень в оставшееся до конца года время она должна составлять в среднем 0,6% в месяц, что совершенно нереально, даже если принять во внимание начатое укрепление рубля и статистические возможности. Наиболее вероятная инфляция 2005 года превысит 12%, то есть уровень не только 2004-го, но и 2003 года. Из-за немонетарного характера она весьма устойчива и с трудом поддается усилиям государства, применяющего в основном заведомо неадекватные монетарные меры. Впрочем, можно предположить, что путем напряжения всех сил инфляцию 2005 года снизят до 11,3—11,5%, натужно изобразив таким образом политически значимое продолжение ее затухания.
С учетом немонетарного характера инфляции и неадекватности государственной политики (вызванной объективной невозможностью ограничить произвол монополий не только из-за слабости государства, но и потому, что иначе у бизнеса не останется денег для выплаты взяток и поборов «силовой олигархии») в 2006 году инфляцию с использованием всех средств (в том числе и статистического характера) удастся снизить не более чем до 10%. Но даже и при этом в 2007—2008 годах возникнет реальная угроза «ценового взрыва» в силу отложенных инфляционных ожиданий производителей.
Весьма показательно, что в 2006—2008 годах для намеченного увеличения реальной зарплаты бюджетников в полтора раза за три года их номинальную зарплату предполагается увеличить вдвое за то же самое время. Это означает, что составители проекта бюджета в полном соответствии со здравым смыслом заложили в расчет зарплаты бюджетников не официально объявленную ими же прогнозную инфляцию, а значительно более правдоподобную среднегодовую инфляцию на уровне чуть выше 10%. Тем самым они полностью дезавуировали все свои расчеты и обязательства по всем остальным статьям бюджета.
Таким образом, проект федерального бюджета на 2006 год основан на заведомо недостоверном прогнозе социально-экономического развития, а следовательно, и сам является заведомо нереалистичным и представляет собой прямой обман населения, бизнеса и государственных структур России.