Игорь Корягин. С ним и без него

Текст | Леонтий БУКШТЕЙН

Есть масса счастливых людей, которые не задумываются над тем, зачем они пришли на нашу Землю. Ну, родились, ну, живут. Ну, работают где-то и кем-то. Отдыхают. Женятся. Растят детей. Ссорятся и расходятся. Старятся. А потом в какой-то момент понимают: жизнь прошла. Причем не совсем так, как вначале, возможно, хотелось. Или совсем не так.
Но бывают и другие судьбы. Вот одна из них.

Игорю Корягину в его родном Орле жилось вполне комфортно. Хорошо учился в школе, в институте. Работа после окончания вуза намечалась вполне престижная — Федеральное агентство правительственной связи и информации. Он использовал полученные знания на все сто, стал консультантом-советником одного из руководителей ФАПСИ. Обустроился в Москве, женился, родился сын. Правда, вскоре развелся. А дальше произошло событие, кардинально изменившее жизнь Игоря. Сопровождая шефа в одной из зарубежных поездок, он попал на операционный стол. Его еле спасли, после чего в сознании и душе Игоря все как-то переменилось. По возвращении в Москву он крестился, начал задумываться о проблемах бытия. Оставил престижную службу, занялся беспроводной подвижной радиосвязью, но не той, что стала теперь всем известной мобильной телефонной связью, а той, что применяют в государственных структурах.
Потом в стране что-то такое стряслось, после чего его знания резко упали в цене. Государство начала 90-х годов было не очень-то обеспокоено судьбой своих грамотных и работоспособных граждан. Теперь-то мы знаем, что его, государства, тогда оказалось слишком мало, чтобы защитить и поддержать тех, кто на него работает. Игорь Корягин еще тянул лямку на своем месте, арендуя офис в здании бывшего СЭВ, старался делать все возможное, чтобы работа была продуктивной и давала ощутимую отдачу и ему лично, и тем, кому предназначались ее результаты. Но, похоже, это были пустые или полупустые хлопоты. Так работать он не привык и не мог, заниматься же частным извозом или мелкой торговлей с рук как-то не хотелось. Можно было совсем потеряться, если бы не надежда. Надежда все же оставалась.

А потом она вообще материализовалась в виде вполне осязаемой Надежды — ведущего работника мэрии Москвы. Ее попросили оказать помощь компании, где он тогда трудился. Шел май 1992 года.

Параллельные пересекаются

В евклидовой геометрии, как известно, две параллельные прямые, проведенные на одной плоскости, никогда не пересекаются. Но есть еще и неэвклидова геометрия. Согласно ее постулатам две прямые, проведенные параллельно, обязательно пересекутся. Только в очень отдаленной перспективе, во Вселенной. В судьбах Игоря и Надежды случилась как раз такая геометрия: они долго шли параллельно, а в тот момент, когда традиционные плоскости в силу исторических причин видоизменились, началось сближение двух судеб, и образовалась на Земле та самая точка пересечения, в которой они оба оказались в одно и то же время.

Это все-таки был май. Встретившись однажды по службе, они вдруг открыли друг друга для самих себя. Уже не дети и даже не юные создания, они были зрелыми людьми: он — уже не один год в разводе, она — жена дипломата. Но их неудержимо понесло друг к другу, как несет в весеннем водовороте две льдины. Только столкновения не было. А был бурный поток чувств, сумасшествие от счастья находиться рядом, слушать друг друга, понимать мысли и чувства друг друга. Меньше чем через год они стали мужем и женой. Если кто-то утверждает, что настоящие чувства возможны только в пору юношества или ранней молодости, значит он не видел таких пар: они уже прошли немалую часть жизненного пути порознь, но остались молоды душой, в них не погас интерес к тому, что происходит с ними и вокруг них. К тому же у Игоря и Надежды не было примитивных житейских проблем: они были достаточно обеспеченны, чтобы вообще не интересоваться материальным положением друг друга. Просто сложили свои потенциалы и пошли по жизни вместе. 12 лет спустя их на этом и подловят так называемые родственники — люди, близкие по крови, но бесконечно чужие и чуждые в непонимании того, что соединило эту пару и чем она была сильна. Но все это еще впереди, пока же они об ни о чем подобном даже не думают и начинают строить планы на будущее.

Как совершают повороты

Осторожные люди совершают повороты медленно и осмотрительно. Импульсивные — сразу и как бог на душу положит. Но есть люди третьей генерации: они сперва думают и выбирают траекторию пути, а выбрав — поворачивают решительно и круто. Игорь Корягин так и сделал.
Однако cначала они с Надеждой поехали к заграничному морю, где вместо бессмысленных полосканий в теплой соленой воде Игорь детально изучал толстый фолиант под названием «Страховое дело», чем немало удивлял пляжное сообщество. И только Надежда знала, что он занят проверкой идеи о новом для него бизнесе. На мысль об этом Корягина натолкнул приятель Надежды, уже освоивший азы страхования. Но Игорь привык доверять собственным мыслям и ощущениям и потому принялся за теоретическое изучение нового дела. Это характеризовало его как будущего самостоятельного предпринимателя: если перед ним стояла задача, он отключался от внешнего мира и пребывал в том, своем, до тех пор, пока не находил алгоритма действий.

К последнему дню отдыха вывод был в общих чертах сформулирован: дело стоящее, нужно начинать. И они начали. Через месяц зарегистрировали страховую компанию. Имя ей подбирали долго и выбрали-таки: страховая компания «Дар».
В этом имени — они оба с их мессианством, заложенным долгой чередой предков, стремлением творить добро, помогать, оказывать содействие. Так они понимали свою миссию в этом бизнесе.

Ротарианец

Сначала показалось, что все это — красивая версия начала одной, пусть и сдвоенной, судьбы. Но вот факт: Игорь Корягин стал членом всемирно известного Ротари-клуба, Rotary International. Девиз клуба звучит очень знакомо: «Ротарианцы мира, объединяйтесь!» Только за ним нет нищеты и стремления что-то у кого-то отобрать и поделить. Наоборот, члены клуба объединены стремлением сделать мир лучше, светлее, цивилизованнее. Если заглянуть в документы этой организации, то мы прочтем, что «Rotary International — это всемирная организация представителей делового мира и интеллигенции, верящих в важность оказания гуманитарных услуг, помощи в обеспечении мира во всем мире, а также верящих в важность развития взаимопонимания между народами». Корягин как будто был рожден для такой общественной деятельности; эти идеи были ему близки, им он посвятил немало своего времени. Теперь на лацкане его пиджака всегда сияла эмблема Rotary International — зубчатое колесо.

По четвергам, когда ротарианцы всего мира собираются на свои встречи-заседания, Игорь приходил в клуб. Им, ротарианцам России, небезразлично, какой будет наша страна, каким будет ее бизнес, какими будут ее бизнесмены. Не проговорив этого, не обсудив, невозможно понять самих себя. Игорь хотел понимать, уже понимал.

Скажи, дружище, ведь
не «Даром»…

Вначале были испытания: у них подчистую обокрали квартиру. Кстати, первое воспоминание о страховых выплатах в условиях галопирующей инфляции начала 90-х годов — на всю страховую сумму, полученную за утраченное имущество, можно было купить один женский сапог (если бы обувь, конечно, продавали россыпью). Так что начинали они в полном смысле с нуля.

Как правило, в столице предприниматели-новички проходят долгий путь адаптации к новым условиям, вживания в бизнес-среду. У Игоря и Надежды хотя бы эта проблема решилась сразу: они уже являлись членами делового сообщества и были безоговорочно приняты в новом для себя качестве — как партнеры по бизнесу и одновременно как семья.

Корягины знали о страховом деле только то, что им рассказали друзья, и то, что Игорь вычитал в той самой тяжеленной книге, но они твердо решили начать со страховой медицины. Дело быстро двинулось вперед: зарегистрировав фирму 25 ноября, уже в декабре они получили первые страховые взносы. Московское лечебно-санаторное объединение, включающее в себя три поликлиники, два стационара, пансионаты и санатории, стало их первым и очень важным партнером. В то время лишь немногие понимали, что такое страховая медицина, и слабо представляли себе ее перспективы. Это сегодня уже ясно, что без нее — никуда, а в те годы даже грамотным и разумными руководителям приходилось доказывать выгоды нового дела. Причем у их компании было и остается непреложное правило, установленное Игорем: ни в коем случае не связываться с бюджетными средствами. Принцип простой и понятный всем сотрудникам фирмы: не думать о государственных средствах, бизнес на них не строить и ни рубля казенных денег в свой оборот не брать. Игорь говорил, что бизнес должен быть красивым и честным. Получить прибыль на дельте от какой-нибудь сомнительной сделки любой сможет. А попробуй-ка все выстроить так, чтобы к тебе пошли денежные потоки, чтобы ты смог отработать, получить свою долю и при этом не считал себя мелким жуликом, — вот это и есть красивый бизнес, приносящий удовлетворение от сделанного.
Медицинское страхование и сегодня является для компании приоритетным направлением, под него создан и эффективно функционирует отдел, составленный из грамотных специалистов. Затем пришла пора страховать пожарную безопасность, потом — строительно-монтажные работы, прокладку коммуникаций, асфальтирование дорог, ремонтные работы в жилом комплексе, лифтовое хозяйство… А дальше, с 1994 года, взялись за страхование нежилых зданий и сооружений, памятников истории и культуры. Более того, компания стала уполномоченной по данному виду страхования в столице. Это уже была большая победа: кого попало Правительство Москвы в партнеры не выберет. И до сих пор только их фирма, переименованная вскоре в ЗАО «Страховая компания «Дар-Москва»», работает в этом направлении.

Игорь неоднократно выступал на всяческих официальных совещаниях с предложением направлять страховые потоки именно на поддержание самих памятников, на сохранение имущества города, а не на пополнение безликого бюджета. И он имел на это полное право, поскольку к тому времени уже стал кандидатом экономических наук, членом-корреспондентом Российской инженерной академии.

СК «Дар-Москва» получила лицензии на более чем 20 основных видов страхования, ее портфель был хорошо сбалансирован. Страховое обеспечение муниципальных проектов и при этом расчет только на собственные силы и средства, без вливания бюджетных денег — задача не для слабых.
Сегодня в столице появилось немало желающих попользоваться теми плодами, что когда-то начала взращивать компания «Дар-Москва». Идет ее последовательное вытеснение с рынка имущественного страхования. И по мнению людей сведующих, в этой неблаговидной работе задействован так называемый административный ресурс. Понятное дело: чтобы открывать новые направления бизнеса, нужно разбираться и в самом бизнесе, и в его новых направлениях. А поскольку с этим у Игоря Корягина всегда было хорошо, а у его конкурентов — не очень, то дело решается за закрытыми дверями. На вопрос Надежды, обращенный к одному из них: «Как же вы так действуете, против Игоря? Вы же учились у него две недели, сидели у нас в офисе», ответ был внятен и прост: «В бизнесе друзей нет. Сегодня — вы, а завтра — мы…» Увы, и это тоже — наш, российский, стиль ведения бизнеса…

Надежда Корягина. Монолог

Сейчас Надежда управляет компанией «Дар-Москва» и несет все тяготы, связанные с этим управлением. Потому что в страшное утро 15 июня 2004 года по дороге в аэропорт Игорь Корягин, будучи за рулем, потерял сознание, и машина на огромной скорости врезалась в препятствие. Шансов выжить у него не было.
Остался сын Кирюша — его копия, девятилетний крепыш, воспитанный и натренированный отцом на теннисных кортах, горно-лыжных трассах и в бассейне. Осталась жена. Остался красивый дом, который он построил как подарок ей за рождение желанного сына. И компания, в которую они оба вложили столько знаний, ума, сил души да и просто физических сил.
Надежда Корягина выстояла. Приняла на себя всю ответственность перед клиентами — а это более 500 юридических лиц, перед сотрудниками компании — а это почти полсотни высококлассных специалистов. И перед памятью Игоря тоже. Она просто не имела права быть слабой и беззащитной. Для нее это означало бы предать Игоря.
Естественно, обороты компании оказались под угрозой. Так же как и участие в тендерах и конкурсах, на которые хочет выходить «Дар-Москва». Потому что основным критерием отбора в наши дни является размер уставного капитала. А он у компании остался прежним. Дело в том, что Игорь не успел провести все необходимые процедуры, чтобы зарегистрировать дополнительную эмиссию. Есть и другой, нематериальный, но существенный актив: многолетняя незапятнанная репутация, непорочное служение клиентам и городу, в конце концов «чистый» брэнд. Но чиновников это обстоятельство волнует мало: записано в положении, что уставной капитал должен быть побольше, — вот и обеспечьте побольше.
— Компании среднего и малого бизнеса не могут рассчитывать на приличные контракты, — говорит Надежда Корягина. — В развитых странах крупная корпорация — это прежде всего тысячи и тысячи малых предприятий, сосредоточенных вокруг ядра — основного производства. А у нас же все наоборот. Гигантомания опять возвращается в наши края. Но если на рынке властвуют несколько «сверхдержав», то смысл самого рынка теряется: где конкуренция, где снижение цены, где наиболее полный учет интересов клиента? Не секрет, что не всегда крупная компания значит хорошая компания. Мы вот не так уж и велики по масштабам мегаполиса, а ведь ни разу — подчеркиваю, ни разу — не отказали своим клиентам в выплатах по страховым случаям. И не заставляли их неделями ходить по инстанциям, добиваясь страхового возмещения. Разве это плохо? Мы — единственная компания, которая платит за убытки по страхованию памятников архитектуры. Еще в 1998 году, после сильного урагана в Москве, когда было повреждено много памятников архитектуры из-за сорванных крыш и упавших на здания деревьев, мы выплатили в тех ценах 1 млрд руб. А компания тогда еще была совсем молодая, ей едва исполнилось пять лет. Концепция Игоря: каждый клиент — это VIP-клиент, и к нему нужно относиться соответственно, как к единственному человеку, у которого образовалась проблема. За 12 лет у нас — ни одного судебного процесса ни с одной организацией, ни с одним физическим лицом. А крупные компании судятся по множеству страховых случаев.

Я считаю, что и Правительство Москвы, и Правительство России делают большую ошибку, позволяя вытеснять с рынка малые и средние фирмы. На примере рынка страховых услуг это видно особенно отчетливо. Я процитирую дословно Игоря, он писал: «Государственный подход должен как минимум на шаг опережать развитие рынка, предвидеть и учитывать не только сегодняшние, но и завтрашние экономические вызовы». Ведь стадию монополизации и демонополизации рынков проходили все развитые страны, и уроки пошли им впрок. Но только не нам.
А вообще, я мечтаю, чтобы клиент, попав к нам, скажем, по медицинскому страхованию, становился нашим комплексным клиентом: застраховал бы у нас и квартиру, и имущество в квартире, и машину — да все что угодно, по любым направлениям. Потому что тогда бы мы знали с клиентом друг друга, доверяли бы друг другу, были бы друг в друге уверены. Компания стала бы семейным страховщиком. А почему бы и нет? Ведь есть же уже семейный доктор. Это же здорово! И в отношении организаций, которые мы страхуем, прослеживается интересная тенденция. В нашей базе в начале деятельности было чуть более 100 организаций. Так вот, прошло более десяти лет, а они, наше давнее ядро клиентской базы, практически все продолжают с нами сотрудничать. Вы наверняка не видели рекламы нашей компании. И не увидите. Потому что ее не было и нет. Мы продвигаемся на рынке не с помощью бодрых призывов. Как говорят в Америке, нас рекомендуют друзьям. Игорь 11 лет проработал в офисе без вывески. Я ее только в этом году повесила. Он считал, пусть лучше дела говорят о нас, а не надписи и слова. А у нас ведь и вправду работают уникальные люди. Нашего агента пусти в голую комнату, он и там найдет, что и кого застраховать. Это называется профессионал. Я для наших молодых ребят готова сделать все. Потому что вижу, как они относятся к своей работе, к своей фирме.
Для меня самой слово «надо» было в жизни главным. И сейчас мне надо выстоять. Надо!

Ремарка автора

Игорь Корягин не был скупым рыцарем. Имея достаточно много друзей и просто добрых (как он считал) знакомых, не отказывал в просьбе помочь займом. Иногда довольно крупным. Прошел год, у многих — не один и не два, а заемщики не торопятся с возвратом долгов. Почему? Неужели это люди XXI века, жители лучшего города Земли, просвещенная деловая элита? Факт печальный, но это факт.
Обстоятельства сложились так, что поступательное развитие компании пришлось на время притормозить: люди, не имевшие отношения к бизнесу Игоря и Надежды, после гибели главы фирмы принялись с рвением, которое, как они, по-видимому, планируют, будет хорошо вознаграждено, делить его наследство по принципу «все распилить и поделить». А значит, становится проблематичной перспектива увеличить уставной капитал и после этого участвовать в тендерах на масштабные проекты. И что интересно: формально люди эти имеют право на наследство и могли бы уже давно вступить в свои права в форме, не подрывающей устойчивость компании на рынке страховых услуг. Но их это не волнует. Главное — урвать от плодов дерева, выращенного не ими, и они полны решимости добиваться этого.
Во имя памяти Игоря Надежда Корягина борется за сохранение и развитие фирмы. Каких моральных и физических усилий ей это стоит, можно только догадываться. Но, выруливая каждое утро в семь часов на дорогу, ведущую в Москву, она читает на установленном у трассы огромном щите слова, написанные ею и обращенные и к себе самой, и к мужу:
«Игорь, мы тебя любим и помним!»
Во имя этой любви, этой памяти она и живет.