«ЭТО — ХОРОШАЯ, ВЗВЕШЕННАЯ ПОЛИТИКА»
В нынешнем году на рынке мобильной связи появился новый общенациональный брэнд, вступивший в конкуренцию с «МТС» и «Би Лайн», — «Индиго». Создает новый брэнд американская корпорация MCT, владеющая активами в 25 предприятиях сотовой связи России и СНГ.
Президентом и главным управляющим группы операторов «Индиго» стал Гарт Селф, один из руководителей MCT. Он не новичок в «сотовом» бизнесе России: работает в различных компаниях этой сферы с 1992 года. В сотовой связи вообще
Гарт Селф с начала 80-х, когда на его родине — в США — произошла либерализация рынка связи и инвестиционная компания, в которой работал Гарт, «увлеклась сотами».
Г-н Селф — профессиональный финансист и приводит вполне «бухгалтерские» основания для оптимизма по поводу перспектив российского телекоммуникационного рынка и экономики в целом.
— Господин Селф, как давно материнская компания «Индиго» — MCT — работает на российском рынке мобильной связи? И почему она несколько сменила свое амплуа: превратилась из только инвестора в более активного игрока?
— Мы работаем на «мобильном» рынке фактически с момента его появления в России. «Дельта Телеком», одно из дочерних предприятий MCT, была первой компанией, получившей лицензию на сотовую связь в России. Компания «Московская сотовая связь», совладельцем которой является MCT, получила лицензию второй. А «Нижегородская сотовая связь», где MCT также является акционером, была, насколько я помню, первым оператором стандарта GSM.
Некоторое время тому назад MCT приняла решение объединить свои активы в российской сотовой связи в единую группу под маркой «Индиго». Новая компания должна выступить не только в качестве инвестора, но и как оператор сотовой связи, причем общенациональный оператор.
— А какие операторские компании вошли в состав «Индиго»?
— Их множество: наши предприятия, оказывающие услуги сотовой связи, есть в каждом федеральном округе. Не в каждой области, но в каждом федеральном округе — точно. Лицензионное покрытие «Индиго» — 50 процентов российского населения. Формирование единой компании происходит в форме интеграции уже имеющихся в нашей собственности предприятий и покупки фирм.
— Чем была обусловлена необходимость создания единого брэнда?
— Тем, что сейчас в России происходит формирование национального рынка сотовой связи. Несколько лет назад существовали только рынки того или иного субъекта Федерации. И лицензии выдавались лишь на обслуживание в рамках области, края или республики. Позднее появились рынки более крупных регионов: Центрального района, Северо-Запада, Поволжья и так далее. И Министерство по связи и информатизации стало выдавать лицензии на предоставление услуг связи в крупных регионах России.
Сейчас появляются операторы национального масштаба, которые формируют «комплект» областных и региональных лицензий, чтобы предоставить клиентам обслуживание на большей территории, взять под контроль большие объемы рынка. Мы — один из таких операторов.
Замечу, что единая общенациональная компания обеспечивает существенную экономию. Затраты на собственную рекламу наших предприятий в регионах составили в прошлом году около семи миллионов долларов. Продвижение единого брэнда обойдется, конечно, гораздо дешевле.
— А как быть с тем, что дочерние компании «Индиго» используют разные технологические стандарты?
— Мы не делаем секрета из того, что мигрируем в GSM. Но — информация для потребителей — это вовсе не означает, что мы закроем наши сети, работающие в стандартах AMPS/ DAMPS или NMT. Некоторые наши компании начинали в NMT, затем перешли в GSM, но по-прежнему поддерживают бизнес в сетях NMT. И мы будем обслуживать клиентов в этих стандартах по крайней мере ближайшие 10 лет.
Дело в том, что мы вместе с «Ассоциацией-800», объединением операторов стандарта AMPS/DAMPS, с одной стороны, и Министерством по связи и информатизации — с другой подписали документ, который позволяет нам даже по завершении миграции в стандарт GSM продолжать эксплуатировать сети DAMPS именно на протяжении такого срока. Что до NMT, то по этому стандарту ограничений в использовании нет вообще.
— А стандарт CDMA Вы не считаете перспективным? Он весьма распространен в США.
— В России он не может использоваться при оказании услуг мобильной связи.
— Правильно ли это?
— Вопрос к Министерству связи. Такова его техническая политика. Мы занимаемся этим стандартом в его совершенно новом качестве: CDMA-2000. Это фактически стандарт мобильной связи третьего поколения (то есть полностью интегрирующий связь в традиционном понимании и Интернет. — Ред.) — его будет осваивать компания «Московская сотовая связь».
На выставке «Связь-Экспокомм» министр РФ по связи и информатизации Леонид Рейман на стенде «Московской сотовой связи» в течение 10 минут явно наслаждался приемом потокового видео с помощью этого стандарта. А недавно чиновники министерства встречались с представителями Lucent Technologies — компании-поставщика оборудования для осуществления связи посредством этого стандарта. Активно и заинтересованно общались…
Наш взгляд на перспективы данной технологии: она должна быть совмещена с GSM-1800. Пройдет слишком много времени, прежде чем сеть на основе CDMA-2000 покроет всю Россию. Кроме того, мы должны предоставлять своим клиентам роуминг в сетях других стандартов, что возможно только с помощью стандарта GSM.
— И все же: право ли Минсвязи, довольно жестко ограничивая использование СDMA?
— Я полагаю, ограничение связано с видением министерством развития стандартов, использования частот в России. С точки зрения инвестирования я не вижу проблем: все было сделано корректно. Политика объявлена заблаговременно.
Министерство приняло решение использовать диапазон 800 мегагерц для цифрового телевидения. При этом операторам, работающим в стандарте DAMPS, предоставлено 10 лет для миграции в GSM.
Наша компания инвестировала около 100 миллионов долларов в стандарт DAMPS, связью на основе этого стандарта пользуются сотни тысяч абонентов. Так что десятилетняя «рассрочка» — это хорошая, взвешенная политика, которая дает возможность и инвесторам, и обществу адаптироваться.
Для инвестиций плохо, когда политика неясна, постоянно меняется. В данном случае ничего подобного нет. Поэтому я отношусь к политике министерства положительно.
— Существует мнение, что российский рынок сотовой связи жестко поделен между двумя крупными игроками — «Вымпелкомом» и «МТС», каждый из которых обладает весьма серьезным финансовыми и, чего греха таить, административными ресурсами. Согласны ли Вы с этим мнением, и если да, то как собираетесь конкурировать с этими двумя компаниями?
— Между названными компаниями действительно поделен рынок — но московский. Региональные рынки они не контролируют. А операторы «Индиго» в регионах, где эти операторы работают, либо номер один, либо, в крайнем случае, номер два.
При этом мы не ведем бизнес в одиночку: в каждой из региональных компаний нашими партнерами выступают региональные предприятия электросвязи. У нас хорошие отношения с органами местного самоуправления. В результате «Индиго» имеет такую же поддержку, какой располагают московские сотовые операторы, только в регионах. И при этом опирается на финансовую мощь серьезного международного инвестора.
Что до масштаба операций, наша компания — единственный оператор, бизнес которого простирается от мест, где водятся полярные медведи, до регионов, где живут верблюды.
— За московский рынок совсем не хотите бороться?
— В Москве и Московской области проживает всего 10 процентов российского населения. При этом пенетрация (проникновение) — наш профессиональный термин, означающий степень охвата населения сотовой связью, — составляет 20 процентов и, вероятно, может достичь 40 процентов.
А в регионах пенетрация — всего 1—2 процента! При этом в провинции еще не полностью «охвачен» состоятельный слой, а значит, можно продавать услуги по более высоким, чем в столичном регионе, ценам.
— Но половина доходов в стране приходится на Москву и Санкт-Петербург. Каковы в связи с этим перспективы роста благосостояния «Индиго»?
— Рост наших доходов происходит в темпе примерно один процент в неделю, потому что средние доходы на одного абонента в регионах выше, чем аналогичные в Москве. Так что с благосостоянием все в порядке.
Вообще доходы страны прирастают за счет регионов. Один из индикаторов — число зарегистрированных автомобилей. Новые российские машины и иномарки до двух лет пробега имеет более 10 процентов населения провинции. А всякий, кто в состоянии приобрести такой автомобиль, может себе позволить и нашу связь.
— Правильно ли мы Вас поняли: Вы не намерены жестко конкурировать с «МТС» и «Вымпелкомом»?
— Нет, неправильно. «Индиго» не намерена в настоящее время агрессивно конкурировать в Москве. Но собираемся конкурировать с ними в регионах. А там интересы «Индиго» пересекаются где с интересами «МТС», где с интересами «Вымпелкома», где с интересами обеих компаний. А где — с интересами компании «Северо-западный GSM», тоже весьма сильной. Есть, впрочем, немало областей, краев, где мы всерьез ни с кем не конкурируем…
И потом, телекоммуникационный бизнес — это и конкуренция, и кооперация. Ни одна из «мобильных» компаний не охватывает все 100 процентов населения и, чтобы обеспечивать всероссийский охват, вынуждена кооперироваться с теми, с кем конкурирует.
— Каковы особенности российского рынка сотовой связи по сравнению с восточно-европейским и западным?
— Российский рынок строился по американской модели — выдавались региональные лицензии. В Европе же, например, как в Западной, так и в Восточной, основное значение имели общенациональные лицензии.
Сейчас мы в России, как когда-то в США, наблюдаем тенденцию к формированию национальных операторов. Эта модель эффективнее в ведении бизнеса, и абоненту проще работать с одним оператором, чем со многими.
Но главное отличие российского рынка — пенетрация в России росла быстрее, чем кто бы то ни было мог предполагать.
— Собирается ли «Индиго» привлекать финансовые ресурсы на открытом рынке?
— «Индиго» — это, как я уже сказал, бизнес, растущий на один процент в неделю, то есть чрезвычайно фондоемкий. И при этом весьма привлекательный для инвесторов.
Председатель и члены совета директоров MCT принимали активное участие в создании мобильной связи в США в нынешнем ее виде. То есть за счет привлечения средств многих частных инвесторов. Таким образом, «Индиго» уже опосредованно финансирована открытым рынком.
Но мы намерены привлечь и непосредственно финансовые ресурсы фондового рынка, как только для этого создадутся условия. Кроме того, мы хотим дать возможность своим сотрудникам приобретать наши акции, и тем самым извлекать пользу от своего вклада в рост компании.
— Каково отношение международного фондового рынка и международных инвесторов к телекоммуникационному бизнесу? Как Вы оцениваете потециал российского фондового рынка? Представляет ли он интерес для «Индиго»?
— Российский фондовый рынок для этого должен быть более ликвиден, на нем должно происходить больше событий, совершаться больше сделок. Сейчас этого нет, хотя рынок довольно быстро развивается. Что касается западных фондовых бирж, то телекоммуникационные компании в последнее время там не очень ценятся. Но зато есть интерес к российским фирмам.
— Знаете, все говорят об интересе к российским компаниям, российскому рынку, но в инвестиции он почему-то не воплощается.
— Объем инвестиций в российскую экономику сейчас соответствует объему вложений в экономику Коста-Рики. Такой уровень не соответствует ни потенциалу, ни богатству России.
— А с чем это связано? Не с тем ли, что нас подсознательно рассматривают как соперника на международной арене?
— Но в Китай, который таким соперником является, объем инвестиций огромен.
Просто нужна большая прозрачность, ясность, стабильность, четкая правовая система. По моему мнению, Россия должна получить гораздо больше инвестиций, чем Китай. Я работал и в Китае, поэтому могу сказать, что с точки зрения нахождения взаимопонимания между людьми, менталитета предпринимателей мне, американцу, вести бизнес в России гораздо комфортнее, чем там. Намного легче находить общий язык.
Главное, что сейчас нужно сделать, — позаботиться о защите частной собственности, прозрачности экономики, борьбе с коррупцией. И это все уже делается. Когда президент Путин в своем недавнем послании Федеральному собранию говорил о намерении проводить судебную реформу, он был услышан не только депутатами и сенаторами, но и зарубежными инвесторами. Так что рост инвестиций — вопрос времени.
— Как Вы пришли в телекоммуникационную отрасль, как стали топ-менеджером?
— Я по профессии инвестиционный банкир. Инвестиционная компания, в которой я работал, в 80-е годы стала приглядываться к сотовому бизнесу, где тогда был бум.
Но меня несколько тяготило то, что я выступал лишь в качестве инвестиционного советника, не имел возможности делать телекоммуникационный бизнес самостоятельно. И как-то само собой сложилось, что я такую возможность получил. Мы в самом начале 90-х консультировали компанию «Москва — Сан-Франциско Телепорт», призванную вести бизнес в Советском Союзе. Инвесторами в этой компании выступали Сливка и Сорос, обладающие огромным авторитетом в мире финансов.
Мы попросили их о встрече, чтобы получше узнать, что же происходит в СССР, каковы инвестиционные перспективы. Потом я активно общался с этими уважаемыми инвесторами, а спустя шесть месяцев стал главным финансовым управляющим их компании. Затем была работа в GTS, Golden Telecom, активно действовавших в России. С 1995 года я занимался собственным бизнесом: консультировал, в частности, компанию Century Investments, которая много вложений делала в российскую электросвязь.
А потом Рик Сини, главный управляющий MCT, и я взялись за создание этой компании, а затем — «Индиго», в которой Сини выступает в качестве председателя совета директоров.
— Вы, финансист по профессии, долгое время работали финансовым директором. Наверное, рассматриваете бизнес через призму финансовых потоков?
— Нет. Финансовые потоки очень важны, а выручка до налогообложения и амортизации (EBITDA) — ключевой показатель бизнеса. Но если рассматривать бизнес в долгосрочной перспективе, ориентироваться только на текущие финансовые результаты нельзя.
Вложения в торговую марку «Индиго», например, не вернутся в ближайшие год-два, зато потом дадут хорошие всходы. Профессионализм, креативность работников тоже не фигурируют в финансовых отчетах. Так что, занимая позицию главного управляющего, приходится учитывать множество аспектов, а не только финансовые.
— В нашем журнале топ-менеджеры делятся своими маленькими управленческими хитростями. Ваша очередь…
— Залог нормальной работы компании — исключение политизированности. Очень часто с самого верха организации идет высокое напряжение политического противостояния в руководстве. И если игра в политику не пресекается первым лицом, она проникает до самых нижних уровней. В худшем случае работе не остается места, идет битва кланов.
Я всегда всеми силами стремлюсь деполитизировать компанию. В частности, провожу совещания в неформальной манере, чтобы в деятельности сотрудников не появлялось политического пафоса. И стараюсь исключить интриги: запрещаю говорить мне что-то наедине, только на общем совещании. Стремлюсь к тому, чтобы все чувствовали себя равными, не было конкуренции за должности и направления, все были ориентированы на работу.
Для этого «Индиго» будет делать сотрудников акционерами. Сейчас разрабатываем схему.
— Как будут развиваться российские «мобильный», телекоммуникационный рынки в ближайшие годы?
— О телекоммуникационном рынке в целом мне говорить трудно — это ведь городская, сельская связь, междугородняя, спутниковая… У каждого из его сегментов — своя судьба. А рынок мобильной связи будет развиваться очень быстро. И кстати, пенетрация находится в прямой связи с экономическим развитием страны, является его важным показателем.
— А что, на Ваш взгляд, ждет экономику России в целом?
— Если бы я знал ответ на этот вопрос, я мог бы инвестировать и заработать огромные деньги! Любая экономика переживает периоды роста и спада. А российская экономика пока еще чрезвычайно нестабильна: не секрет, что падение цен на нефть на мировом рынке может привести к кризису в ней.
Но я наблюдаю явные признаки политической стабилизации. Кроме того, российская экономика сейчас гораздо более основательна, чем была до кризиса 1998 года. Больше производится товаров, создаются богатства внутри страны.
— Какой будет компания «Индиго» в ближайшие годы?
— Мы видим себя в числе трех-четырех крупнейших национальных операторов мобильной связи. Ожидаем пенетрации на уровне 15—20 процентов. И рассчитываем на миллионы абонентов по сравнению с сотнями тысяч сейчас.
Перевод с английского Руслана ФИЛАТОВА
Беседу вели Юрий КУЗЬМИН и Александр ПОЛЯНСКИЙ
Фото Ивана КУРИННОГО
В группу «Индиго» входят следующие операторы сотовой связи:
«Акос» Владивосток
«Алтайсвязь» Барнаул
«Астрахань Мобайл» Астрахань
«Архангельские Мобильные Сети» Архангельск
«Байкалвестком» Иркутск
«Волгоград Мобайл» Волгоград
«Вотек Мобайл» Воронеж
«Дельта Телеком» Санкт-Петербург
«Донтелеком» Ростов-на-Дону
«Енисейтелеком» Красноярск
«Коском» Ташкент
«Липецк Мобайл» Липецк
«Мар Мобайл» Йошкар-Ола
«Московская Сотовая Связь» Москва
«Мурманская Мобильная Сеть» Мурманск
«Нижегородская Сотовая Связь» Нижний Новгород
«Новгородские Телекоммуникации» Новгород Великий
«Парма Мобайл» Сыктывкар
«Пенза Мобайл» Пенза
«Примтелефон» Владивосток
«Саратов Мобайл» Саратов
«Сибинтертелеком» Чита
«Сомонком» Худжанд
«Уралтел» Екатеринбург
«Уралвестком» Екатеринбург
«Чувашия Мобайл» Чебоксары