Продать или подождать?
БОСС-политика | Сюжет месяца/Деловой климат
Текст | Георгий АБШИЛАВА, доктор юридических наук, профессор МАЭП, почетный адвокат России
События 1 февраля 2016 года, с одной стороны, не стали полной неожиданностью для бизнес-сообщества, а с другой стороны, запустили новый виток аналитической работы, игры мускулами и оценки сил на рынке. В этот день глава Российского государства обсуждал с топ-менеджерами государственных компаний возможную приватизацию государственных активов.
Присутствовавшие на совещании руководители компаний отнеслись к новости по-разному. Кто-то начал продвигать, рекламировать идею приватизации государственной части в своей вотчине — здесь самым активным игроком стал Андрей Костин, глава ВТБ. Его коллега по банковскому сектору, руководитель Сбербанка Герман Греф, оказался в довольно сложной ситуации. Сам он проповедует идею полной передачи возглавляемого им банка в частные руки еще с Давосского форума 2010 года, однако она не находит поддержки у государства.
Против дальнейшей продажи акций государства частным инвесторам высказались министр экономического развития Алексей Улюкаев. Глава Центробанка РФ Эльвира Набиуллина на совещании с президентом России заявила о нецелесообразности приватизации главного государственного банка — Сбербанка, и Владимир Путин согласился с оценкой ЦБ. Из интервью Улюкаева каналу НТВ широкая общественность узнала, что ПАО «Сбербанк» не включен в планы приватизации, поэтому уровень социальной напряженности должен понизиться.
Желанные для многих
Однако самая обсуждаемая тема — приватизация государственных компаний топливно-энергетического комплекса. На первых полосах, конечно, «Башнефть» и «Роснефть».
С одной стороны, перспектива для государства довольно заманчивая: продав часть своих активов, правительство в силах сбалансировать государственный бюджет. Улюкаев заявляет о том, что государство может заработать 1 трлн рублей, только 19,5% акций «Роснефти» оцениваются МЭР в 500 млрд рублей. Оценки Улюкаева в целом подтверждает и Алексей Кудрин. «Роснефть» — это однозначно желанный актив для многих.
О своем интересе уже заявили в той или иной форме крупнейшие игроки на рынке — главный конкурент компании Игоря Сечина на внутригосударственном поле ЛУКОЙЛ, определенный интерес заметен со стороны Виктора Вексельберга, и, конечно, не хотят оставаться в стороне иностранные топливные гиганты: BP, Chevron Mobile, PetroChina.
Практически аналогичная ситуация сложилась вокруг приватизации «Башнефти», однако здесь немного меняет картину интерес со стороны владельцев «Горбушкина двора» Алексея Хотина и Юрия Хотина, которые уже консолидировали у себя в руках значительный нефтедобывающий ресурс: «Полярное сияние», «Негуснефть», «Дулисьму», Exillon Energy и «Иреляхнефть».
Вероятность невелика
Тем не менее реальная приватизация «Роснефти» и «Башнефти» маловероятна. Еще 1 февраля президент дал четкое указание — не продавать активы неблагонадежным покупателям и/или по бросовым ценам. А теперь далеко не лучший момент для продажи таких активов: низкие цены на нефть и санкции не позволяют установить приемлемую для государственного бюджета стоимость.
Безусловно, ситуацию изменили бы снятие санкций и выравнивание мировой конъюнктуры в отношении нефти. Однако конкретно сейчас начинать операцию «большой приватизации» неразумно — активы значительно потеряли в цене.
Российские игроки вряд ли способны поучаствовать в покупке из-за невозможности взять в долг у государственного банка — ведь тогда схема не имеет смысла для государства. А иностранцы могут осторожничать из-за санкций. Как отмечают некоторые эксперты, возможно, это и вправду ускорит процесс их снятия, особенно с нефтегазовых компаний.
В заключение небольшой мой постскриптум эксперта: исключительно важно соблюдать священное право собственности. Не соблюдая этого принципа, мы всегда будем начинать заново, у нас никогда не возникнет поистине процветающих компаний, никогда не появятся честные налогоплательщики, не будет веры и уверенности в завтрашний день, никогда не сложится класс предпринимателей! Собственность должна быть свята, особенно важно соблюдать этот принцип в процессе приватизации.
Кирилл КУКУШКИН, аналитик Национального рейтингового агентства:
Если вспоминать времена высоких цен на нефть и цены сделок слияний и поглощений тех лет, момент для приватизации не самый удачный. Но пора осознать новую конъюнктуру рынка и исходить из тех условий, которые есть сейчас, а не оглядываться в прошлое, ожидая нового скачка цен на энергоносители. В настоящее время маловероятно, что в среднесрочной перспективе нефтяные компании будут стоить дороже.
Государство находится в условиях дефицита бюджета, финансовый блок Правительства России ищет новые источники доходов в ситуации, когда резать расходы дальше уже опасно социальными волнениями, а сокращать расходы на оборонку государство не готово, о чем не раз открыто заявляло, и на то, судя по всему, есть причины.
Приватизация «Башнефти» на фоне других компаний из списка выглядит суперприбыльной, учитывая тот факт, что еще недавно контроль над ней был в частных руках. Хотя, если говорить о дальнейшем развитии самой компании, важно, чтобы те практики риск-менеджмента, управления, социальной ответственности, поставленные прежним акционером (АФК «Система»), не пострадали, а селекция совета директоров и правления проводилась выборочно.
В свете появившейся информации о желании компании ЛУКОЙЛ поучаствовать в приватизации «Башнефти», учитывая их совместную работу на месторождениях имени Требса и Титова, а также СП для проведения геолого-разведочных работ на лицензионных участках Ненецкого АО, данный вариант дал бы наибольший синергетический эффект. В этом случае бенефиты от приватизации получили бы обе компании.
Еще одним претендентом на приватизацию «Башнефти» видится «Сургутнефтегаз» с его огромной подушкой ликвидности и нулевым долгом. «Башнефть» — отличный вариант инвестиций для неорганического роста этой компании, однако информационная закрытость «Сургутнефтегаза» сыграет ключевую роль, и такая сделка, вероятнее всего, негативно воспримется рынком.
В числе потенциальных покупателей экспертами называется и «Роснефть», активно кредитующаяся в госбанках, которая сама находится в листе компаний на приватизацию. С позиции «Башнефти» этот претендент менее выгодный, к тому же под санкциями. Кроме того, одним из условий приватизации, озвученным президентом, был запрет финансирования покупки за счет кредитов госбанков, однако в случае с «Роснефтью» и ее значительными запасами денежных средств на счетах проверить, а тем более доказать обратное будет затруднительно.
Не исключен вариант покупки компании каким-либо крупным инвестиционно-промышленным холдингом, но о таких намерениях пока никто не заявлял, а «Система» вряд ли войдет второй раз в ту же реку.
Приватизация самой «Роснефти» выглядит более чем позитивно. Снижение доли государства в структуре собственности выгодно как для государства, так и для инвесторов. Снижение доли государства и появление нового акционера приведет к повышению эффективности компании, при этом государство сохранит контроль над крупнейшей нефтяной компанией страны и будет оставаться гарантом стабильности и непрерывности ее деятельности.
Приватизацию этих двух компаний, безусловно, позитивно воспримет рынок. Цена покупки, вероятнее всего, пройдет по верхней границе ценового диапазона, что максимизирует доходы от их продажи, на которую государство идет так неохотно, а в случае повышенного спроса может подтолкнуть к новым продажам госимущества и приведет к снижению доли государства в экономике в целом, снижению политических рисков для компаний, влияние которых сейчас наиболее ощутимо.
Виктор КОСТЮКОВ, ведущий аналитик компании «Алгоритм. Топливный интегратор»:
Условия приватизации, озвученные правительством, дают основание полагать, что реальных действий ожидать не следует. Где найдется покупатель, если требования практически невыполнимы, а именно: первое — владельцы приватизируемых активов обязаны находиться в российской юрисдикции, да к тому же с положительной деловой репутацией и готовой стратегией развития приобретаемой компании, второе — сделки с госимуществом должны осуществляться на собственные или привлеченные ресурсы, госбанкам запрещено кредитовать покупателей государственных активов, третье — приватизация не должна превратиться в захват предприятий конкурентами. Например, не может «Сургутнефтегаз», ЛУКОЙЛ или «Русснефть» покуситься на пакет «Башнефти» или «Роснефти».
На старте сразу же отключаются от торгов международные инвесторы, обладающие финансовыми ресурсами, например, китайские компании, проявляющие интерес к российскому ТЭКу. Допускаю, что мелкие сделки возможны, но на крупные активы с «Роснефтью» или с «Башнефтью», переживающих не лучший этап, вряд ли найдется покупатель на внутреннем рынке. Выручить триллион рублей на таких условиях приватизации правительству вряд ли удастся.
План правительства по приватизации — это не руководство к действию, а некий аналог противопожарной инструкции на тот случай, когда загорается здание и каждый должен «понимать свой маневр». Так, с «Роснефтью» правительство расстанется только в том случае, если возникнет угроза исполнению бюджета. А угроза может возникнуть, если нефтяные цены в течение года не выйдут за 30-долларовый уровень. При этом следует учесть, что цена пакета акций «Роснефти» будет минимальной. Кто ж решится продавать «фамильное серебро» по дешевке? Если же нефть устойчиво преодолеет 50-долларовую планку, то и отпадет нужда расставаться с ресурсом. Короче, цены на нефть определят судьбу пакета «Роснефти». Вероятность продажи пакета — не выше 10%.
Александр ФИЛИМОНОВ, партнер Artisan Group Public Relations:
Приватизация таких гигантов, как «Роснефть» или «Башнефть», на сегодняшний день более чем реальна, однако вряд ли она будет эффективной. Все дело в стоимости активов — с низкими ценами на нефть и слабопредсказуемой среднесрочной динамикой они теряют очень много в номинальной стоимости. Негативные тренды на рынке и снижение рентабельности — а Игорь Сечин, глава «Роснефти», отметил, что текущие цены на нефть не покрывают операционных расходов, — предопределяют низкий уровень доходов, которые казна может получить от приватизации.
Кроме того, вероятность попадания активов к лицам, аффилированным с текущим руководством этих компаний, весьма велика, так что по факту ничего не изменится, просто усложнится состав акционеров этих компаний.