Нарендра Моди как «индийский Путин»
БОСС-политика | Сюжет месяца/Вокруг России
Текст | Сергей СТРОЕВ
После визита Нарендры Моди в Москву сотрудничество между Россией и Индией резко активизировалось. Можно ли говорить о стратегическом партнерстве между двумя странами?
В конце 2015 года состоялся первый государственный визит премьер-министра Нарендры Моди в Россию и его переговоры с президентом Путиным. Это 16-я ежегодная встреча на высшем уровне с 2000 года, которые проводятся попеременно в Москве и в Дели.
Перед вылетом в Москву Моди сделал запись на своей странице в Facebook о главных целях визита — «экономика, энергетика и оборона». Итоги двухдневного визита Моди можно расценивать как умеренно положительные. Подписано около 30 соглашений в области энергетики, инфраструктурных проектов, инвестиций.
Три причины повременить
Однако в перечне соглашений отсутствуют контракты военно-технического сотрудничества (ВТС), которое развивается с середины 50-х годов, в результате чего на вооружении индийской армии в целом 70% военной техники — это советское, российское и произведенное индийцами по нашим лицензиям оружие (40% в сухопутных войсках, 75% в ВМС и 80% в авиации).
Широко освещенные индийскими и иностранными СМИ и ожидавшиеся многими в Индии контракты на продажу Индии комплексов ПВО и ПРО — «С-400», партии в 200 легких многоцелевых вертолетов К-226Т, аренда второй ядерной подводной лодки — все это в перечне подписанных соглашений отсутствует.
Причины этого различны, и их может быть много. Во-первых, согласование цены, ибо общая сумма предполагавшихся контрактов — свыше $10 млрд, что весьма немало для Индии, которая за полвека военно-технического сотрудничества закупила в целом нашего оружия на сумму более $35 млрд.
Во-вторых, индийцы традиционно настаивают на покупке первых партий готовой военной продукции с последующим ее производством по нашим лицензиям и в сотрудничестве с нами, но на индийской территории. И мы традиционно шли навстречу индийцам в этом вопросе. От МиГ-21 до Су-30 МКИ.
В-третьих, возможно, индийцы не очень желают раздражать США таким явным «демаршем» в сфере военных закупок. Лучше это сделать «в рабочем порядке».
Rafal и «Мистраль»
США после 30 лет непризнания фактически признали в 2005 году Индию как члена «клуба ядерных держав», после чего она начала закупки американской военной техники — военно-транспортных и противолодочных самолетов на сумму свыше $5 млрд. Затем, в 2012 году, индийцы заключили контракт с французами на закупку 128 многоцелевых ударных самолетов Rafal, которые в чем-то превосходят, а в чем-то уступают участвовавшему в тендере российскому МиГ-35. Его цена в два раза меньше, чем у Rafal.
Зная чувствительность индийцев к вопросу цены, становится ясно, что решающую роль в этой сделке играла политика. В 2013 году прогнозировалась постепенная потеря Россией индийского рынка вооружений.
Однако после скандала с отказом французов поставить нам уже построенные вертолетоносцы «Мистраль» индийцы стали последовательно свертывать закупку Rafal, ссылаясь на их дороговизну, а высвободившиеся деньги направили на… дополнительные закупки комплектов для сборки Су-30 МКИ и вертолетов Ми-17В. Последний Ми17В из расширенной партии в 151 единицу был поставлен Индии в феврале 2016 года. Иными словами, спад в ВТС с Индией преодолен, и сегодня речь идет о том, как уменьшить трудности перехода к более глубокой интеграции в совместном производстве истребителя пятого поколения, военно-транспортного самолета и иной военной техники, имея в виду, что в совместном НИОКР находится уже 200 проектов.
Бесспорный прорыв — соглашение о достройке еще четырех блоков на атомной электростации в Куданкуламе и о совместном строительстве еще нескольких атомных электростанций в Индии, испытывающей энергетический голод.
Моди в своем выступлении перед «друзьями Индии» и индийской диаспорой в Москве 24 декабря 2015 года твердо заявил, что индийско-российское сотрудничество испытано десятилетиями, включая период войны с Пакистаном в декабре 1971 года, когда СССР поддержал Индию, и что это сотрудничество «не зависит от политической погоды». С этим можно полностью согласиться.
Партнер номер один
Индия, несмотря на многовекторность ее внешней политики и желание иметь партнерство в отношениях с США, тем не менее не имеет более надежного стратегического союзника в мире, кроме России.
Китай — партнер Индии в БРИКС и ШОС, хотя одновременно он и конкурент в зоне Индийского океана и давний партнер Пакистана, через который Китай имеет выход в Аравийское море. Усиливает свое влияние Китай и в соседних Бангладеш, Шри-Ланке, Сейшельских островах и Маврикии, то есть в Индийском океане, омывающем Индию с запада, юга и востока, который она не без оснований считает своей зоной безопасности. В противовес Китаю Индия хочет видеть своим партнером в этой зоне Японию, зависимую от США. Что же касается Китая и России, то, несмотря на наше партнерство, Китай явно претендует на роль второй мировой супердержавы наряду с США. А это противоречит стремлению к многополярности как со стороны Индии, так и России.
Индийцы также заинтересованы в мирном Пакистане и Афганистане, в то время как американцы и ближневосточные монархии — в обратном, ибо замирение этих территорий позволит проложить через них газопроводы и нефтепроводы в Индию из Ирана и России.
Чем Моди похож на Путина
Пришедшая к власти на выборах 2014 года партия BJP имеет в своей идеологии цели повышения статуса Индии с региональной державы до великой, укрепления суверенитета и национальной идентичности Индии и даже воссоединения «неделимой Индии» с возвращением в ее состав Пакистана и Бангладеш мирным путем. Кому это понравится за океаном?
Неудивительно, что там негласно считают премьера Моди этаким «индийским Путиным» образца 2007 года — времен его мюнхенской речи. Хотя сам Моди проявляет осторожность в высказываниях, которые могут себе позволить другие члены руководства партии BJP.
Однако настороженное отношение к Моди проявилось уже в начале 2000-х, когда после межрелигиозных столкновений в штате Гуджарат, где он был главным министром (главой исполнительной власти в штате), его на долгие годы объявили невъездным в США. Возможно, и по этой причине свой первый государственный визит Моди совершил именно в США, где его оказались вынуждены принимать как руководителя второй по численности населения страны в мире, крупной экономики с темпами роста в 9% в год. Но это не исключает попыток отстранения от власти «индийских националистов» через испытанные технологии «оранжевой (или майданной) революции».
Первые пробы сделаны — в столичном федеральном округе Дели, где в 2015 году к власти пришла «Партия простого человека», которая вела свою избирательную борьбу под лозунгами «Против коррупции» и по методикам ранних этапов «майданной революции» на Украине.
В Индии нет русских и украинцев, чтобы их стравить в межобщинном конфликте, зато есть индуистское абсолютное большинство и мусульманское меньшинство, в основе своей суннитское, которое по численности превышает все население России. С учетом давних печальных традиций межконфессиональных конфликтов разной интенсивности между индусами и мусульманами противники укрепления Индии наверняка попытаются разыграть эту карту.
Борьба с радикальным политическим исламским экстремизмом, направленным на разрушение очень большой страны изнутри, — эта борьба и сегодня, и в перспективе является общей борьбой и Индии, и России против общего противника. И это тоже фактор, обуславливающий стратегическое партнерство наших стран.