Виктор РЕДЛИХ: развитие предпринимательства зависит от качества принимаемых государством решений, качества регулирования экономики

Рубрика | Продовольственный бизнес
Текст | Дмитрий Александров
Фото | Лев Верхотин; ООО «Брудер»

Название продовольственной компании «Брудер» (Про­копь­евск Кемеровской области) в переводе с немецкого — «брат». Основа пищевого производства была создана в 90-е годы братьями Редлихами, известными в городе предпринимателями, бывшими шахтерами. Но в конце концов продовольственный бизнес сосредоточил в своих руках младший из братьев — Виктор. В 1995 году он построил единый производственный комплекс и зарегистрировал компанию и бренд «Брудер», известный теперь по всему Южному Кузбассу.
В этом году фирма отмечает 20-летний юбилей. «Брудер» за два десятилетия стала многопрофильным пищевым предприятием, развивающимся в направлении вертикальной интеграции: от собственного производства мясного и овощного сырья до собственной розничной сети.
 Компания работает по всему Южному Кузбассу и строит планы поставки своей продукции в другие регионы Западной Сибири.

Главный принцип своего бизнеса Виктор Редлих выводит из фамилии: Редлих — означает честный. Именно честность по отношению к потребителям сделала название компании синонимом качества продуктов питания — основы здорового питания как взрослых, так и детей. Тем более что сам Виктор Эвальдович многодетный отец — у него шесть сыновей и шесть дочерей. Все взрослые дети работают в семейном бизнесе.

— Виктор Эвальдович, как сложилось, что в Кузбассе вы занялись таким нетипичным для региона бизнесом, как мясное производство?
— Действительно, Кузбасс — крупнейший угольный регион России, а также регион черной металлургии и крупного химического производства. Пищевое направление у нас хотя и было, но исключительно для поставок продукции местному населению.
Прокопьевск — город шахтовый. Все мужчины работали на шахтах, в том числе мой отец. Он отдал шахтерскому делу всю жизнь — продолжал спускаться в забой, даже уже достигнув пенсионного возраста. Четверо моих старших братьев и я — самый младший в семье — также начинали свой трудовой путь как шахтеры. В 1986 году я ушел с шахты в армию, а в 1988-м вернулся уже в другой Прокопьевск.
В угольной отрасли начинался кризис, непонятно было, что ждет нас завтра. Шахты стали закрываться одна за другой. К 1991 году из 14 шахт пять было закрыто: как раз те, где мы работали (а к 2005 году остались только две работающие шахты. Они продолжают функционировать и сейчас). В 250-тысячном Прокопьевске тысячи людей вынуждены были искать другие источники дохода, и некоторые находили их в бизнесе, в том числе производственном. Именно свободное предпринимательство дало региону возможность выжить!
Мы с братьями сначала пробовали свои силы в коммерции, потом возник интересный коммерческий медицинский проект, связанный с Кузбасским институтом профессиональной медицины. Позднее мы занялись строительством, в частности строили аптеки, медицинские комплексы, а также офисные здания и жилые дома.
Благодаря этим начинаниям я приобрел первый опыт в бизнесе и понял, что нужно делать что-то самому, к тому же женился. Мы с супругой сразу планировали много детей… Нужно было кормить семью.
К тому времени в городе образовалась серьезная рыночная ниша: к середине ­90-х годов обанкротился Прокопьевский мясокомбинат, обслуживавший наш город и окрестности. Он был уничтожен даже физически — не только оборудование, но и само здание буквально растащили.
Эту рыночную нишу мы смогли «застолбить» быстрее других. Я с одним из братьев занялся мясным производством: он открыл колбасный цех, я — пельменный. Еще один наш брат также занялся пищевым производством — открыл пекарню.
— Так трое из пяти братьев Редлихов пришли в продовольственный бизнес?
— Совершенно верно. Еще два наших брата занимались и продолжают заниматься бизнесом, не связанным с продовольствием: один остался в медицинском бизнесе, с которого мы начинали, а другой со своими сыновьями занимается мебельным бизнесом.
Но производство мясной продукции пришлось начинать с нуля, с нуля выстраивать цепочки поставок сырья и готовой продукции. Было очень непросто. Это одна из причин, почему к середине 90-х годов в пищевом производстве остался я один: мои братья вышли из этого бизнеса.
Сегодня колбасный, пельменный цеха, пекарня, а также еще одно направление: выращивание и заготовка овощей — в составе моего предприятия. Создан производственно-торговый холдинг, которым занимаемся я и мои дети.
Компания «Брудер» начиналась в 1995 году с трех сотрудников, включая вашего покорного слугу. А сейчас это порядка 120 работников производственных подразделений и около 90 сотрудников розничной торговли.
Рост компании произошел во многом за счет того, что несколько лет назад я закупил в Германии новейшее оборудование — готовый мини-мясокомбинат. На его основе удалось создать суперсовременное, европейского уровня производство, которое приезжали смотреть из областного центра — из подразделения Госстандарта.
Оборудование позволило резко увеличить выпуск продукции, оптимизировать ее себестоимость. На сегодня компания «Брудер» «выдает на-гора» до 3 т мясной продукции в сутки: 1,5 т колбасных изделий и 1,5 т мясных полуфабрикатов. Однако оборудование, которое закуплено, позволяет увеличить производство почти в пять раз — до 10 т и более, так что нашему производству есть куда расти!
У нас очень большой ассортимент — 66 разновидностей колбасных изделий: «Московская», «Армавирская», «Кра­ков­ская», «Докторская» и другие. Кроме того, у нас более 60 разновидностей мясных полуфабрикатов: котлет, фаршей, пельменей и пр. Мы выпускаем несколько сортов пельменей: русские, домашние, сибирские, крестьянские. При этом все ингредиенты приготовлены нами: крестьянские пельмени, например, это свинина, говядина плюс свежая капуста. Капусту выращиваем сами, как и другие овощи: картофель, морковь, свеклу. Из них делаем собственные салаты, винегреты…
«Брудер» выпускает несколько десятков сортов выпечки, в том числе беляши, пирожки с разной начинкой. Она очень хорошо продается. И, наконец, наше предприятие занимается некоторыми непищевыми, но перспективными направлениями бизнеса, в частности производством тротуарной плитки, которая сейчас очень востребована местными коммунальными службами и строительными организациями.
Салаты, винегреты идут как в столовую нашего предприятия, так и на продажу. У нас собственный участок земли сельхозназначения — 18 га: выкупленные паи колхозников. Этого пока достаточно. Недавно сделали хорошее овощехранилище: со специальными контейнерами, где регулируется температура.
Наше правило — продавать натуральный продукт. Покупатели ездят к нам, потому что уверены: у нас они приобретут натуральные мясные изделия, несмотря на то что они стоят 450–500 рублей.
— Столько же стоят и ненатуральные…
— Это-то и обидно! Покупатель не может отличить натуральное от ненатурального. Единственное, что помогает, — ­репутация фирмы.
— Каков рецепт вашего успеха?
— Делать не как все, а как дόлжно. Наш подход: качественные продукты, изготавливаемые по самым современным технологиям. Наш слоган — «Натуральные продукты для здоровой жизни», принцип фирмы «Брудер»: продукты, которые мы выпускаем, могут кушать даже маленькие дети. И я сам, и вся моя семья едим мясную и пекарную продукцию только собственного производства.
«Брудер» с первого дня ориентировался на мировой уровень качества продукции и на соблюдение тех ГОСТов — очень требовательных, которые были в советское время. Достаточно скрупулезно соблюдаем рецептуру — и по мясной продукции, и по другим изделиям.
Например, для того чтобы приготовить манты, нужно нарезать лук, а не перекрутить. Потому что нарезанный, он сохранит сок. Очень важно использовать муку сорта «Экстра», а не высший сорт. Мука высшего сорта хороша для булочек, но для изготовления «правильных» мантов или пельменей нужна именно «Экстра». Ее приходится искать — качественная мука в нашем регионе в дефиците.
Нами создано без преувеличения одно из лучших пищевых производств в России. К нам приезжали на экскурсии специалисты Госстандарта, а региональное управление Роспотребнадзора ставит нас в пример другим пищевым предприятиям Кузбасса.
Мы подобрали одних из лучших в Си­би­ри и на Урале, а может быть, и в Рос­сии поставщиков сырья. Говядину возим из Алтайского края, свинину — из Омской области, мясо птицы — из Пермского края, Челябинской области. Со скотобойней в Алтайском крае работаем уже 12 лет, она в нашем совладении.
Алтайская скотобойня — это порядка 500 км от Прокопьевска, свиноферма в Омской области — 1200 км. Птицефабрики в Челябинской области и Пермском крае подальше — 2000–2200 км. Однако по нашим сибирским меркам — приемлемые расстояния. И это ближайшие точки, где есть действительно качественное сырье.
— Наверное, выпуск только натуральных продуктов — непростая модель бизнеса. Ведь у вас более высокая себестоимость, чем у тех, кто упрощает технологию?
— И это стало одной из причин создания собственной розничной сети. Мы начинали с поставки продукции в крупные розничные сети. При этом отпускали продукцию по той же цене, что и у конкурентов, то есть практически работали без прибыли: старались компенсировать ее отсутствие доходами с оборота. Но и это не помогло.
Директор одной из крупных региональных сетей в один прекрасный день заявляет нам: «С первого числа следующего месяца мы вашу продукцию не берем». Почему? «Нам удобнее работать с вашим конкурентом». Мы по своим каналам выяснили ситуацию: оказалось, конкурент сделал очень выгодное предложение о поставке, условием которого стало исключение нашей продукции из ассортимента. Ситуация достаточно типичная: розничным сетям выгоднее принимать такие предложения.
Мы работаем с розничными сетями и сегодня, но наш главный акцент — собственная торговая сеть. У компании «Брудер» два больших фирменных магазина в Про­копь­ев­ске. Город не просто большой, но и вытянутый в длину, потому потребовалось два больших магазина. И будем открывать еще, чтобы людям удобнее было добираться.
Два магазина открыли в Новокузнецке, где мы очень успешно конкурируем с тамошними предприятиями, выпускающими пищевую продукцию. Один из новокузнецких магазинов — 700 «квадратов», это бывший супермаркет. Первый этаж — для продажи продукции «Брудера» (плюс пристраиваем собственное кафе), а второй и третий — для реализации корпусной, мягкой, детской мебели, которую производят мои племянники. По одному магазину — в Киселёвске, Ленинск-Кузнецком и Осинниках. Будем двигаться дальше.
Кузбасс специфический регион еще и в том смысле, что он почти целиком «городской», состоит из довольно крупных городов: это Кемерово, Новокузнецк, Про­копь­евск, Киселёвск, Осинники, Междуреченск, Мыс­ки, Белово, Ленинск-Кузнецкий… Все­го их около 20. И в каждом из них должен быть хотя бы один наш магазин.
Фирменная торговая сеть позволяет проводить собственную ценовую политику, самим получать торговую наценку. При этом я закладываю максимум 10–15% рентабельности, в то время как сетевые магазины — 30–40%. Как учит нас наш отец: «Не гонитесь за деньгами, самое главное — заработать авторитет, а зарабатывается он за счет качества, порядка, чистоты». И мы следуем этому правилу.
Отец воспитал нас дружными, и мы смогли воспитать дружными своих детей, живущими в духе настоящего братства.
Что касается компании «Брудер», мы никогда не шли на то, чтобы «осовременить», как сейчас говорят, производство ради уменьшения себестоимости.
— Меньше мяса, больше сои?
— Да. Не секрет, что это распространен­ные на рынке технологии. Соевый белок не вреден, а вот химические усилители вкуса и красители, которые используются для того, чтобы спрятать вкус и цвет сои, — другое дело.
Одна из наших мастеров пришла к нам с конкурирующего предприятия: работала там на составах фарша для разных колбас. Так у нее от обилия химикатов развилась экзема на руках.
А эту колбасу употребляют в пищу и взрослые, и дети…
— То есть в мясном производстве зачастую нарушаются нормативы, ГОСТы?
— Сплошь и рядом. Используется непригодное сырье, вредные виды обработки. Например, жидкий дым для копчения колбас: он позволяет сэкономить время и деньги, но колбасы, обработанные им, содержат вредные химические канцерогены. А мы используем опилки фруктовых деревьев.
— А куда же смотрит Роспотребнадзор?
— Инспекторов Роспотребнадзора для контроля всех производств, крупных и мелких, к сожалению, не хватает: потребитель сам должен разбираться, продукцию каких фирм можно покупать, а каких не стоит.
Совсем недавно мне предлагала такие технологии одна из известных голландских фирм. Дело в том, что наш главный технолог проходила стажировку в Нидерландах, и за ней «увязалась» эта фирма, которая продает технологии мясного производства, хотя она сразу сказала: «Шеф на изменение технологии не согласится». Мой интерес был чисто познавательный — понять, до чего дошла наука в замене натурального сырья, каких продуктов ждать от конкурентов.
Так вот, эти технологии позволяют использовать только 10% мясного сырья. Даже шпик можно делать искусственным!
— Мечта вегетарианца…
— Наверное. С голландцами уже сотрудничает одна из новосибирских компаний, некоторые другие конкуренты. И голландцы взялись обхаживать нашу компанию.
Изготовили колбасы 18 основных сортов, которые выпускает «Брудер». Мы предоставили возможность сравнить наши колбасы и изготовленные по голландской технологии всем желающим. Мало того что на вид не отличишь, так еще трудно отличить на вкус: даже некоторые профессиональные пищевики не могли сказать, какие наши, натуральные колбасы, а какие соевые!
А рентабельность какая у соевых колбас! «За полгода, — заявили мне голландцы, — вы, Виктор Эвальдович, купите себе новый «Мерседес».
Но, на мой взгляд, зарабатывать обманом неприемлемо. Потому я, как и преду­преждала наша главный технолог, отказался от сотрудничества.
— Решили обойтись без «Мерседеса»?
— «Мерседес» подождет. Я не хочу получать сверхприбыли на потере качества и на здоровье покупателей.
Постоянно покупаю и пробую продукцию наших конкурентов и вижу, куда они катятся. Например, недавно пробовал «элитные» пельмени одного из крупных сибирских производителей. Тесто очень хорошее, а вот фарш оставляет желать много лучшего — он не соответствует цене.
При этом конкуренты пишут, что у них продукция натуральная, но только специалист может разобраться, кто говорит правду, а кто лукавит. Цена сегодня, увы, не является критерием качества мясной продукции. Дорогие колбасы и другие виды мясных изделий зачастую точно так же делают с химическими усилителями вкуса и красителями, как и дешевые.
— Как сказался на вашем бизнесе экономический кризис?
— Довольно серьезно. В 2014–2015 годах я намеревался расширять торговую сеть и производство, однако эти планы пришлось сильно корректировать. Причины: снижение платежеспособного спроса и… продовольственные антисанкции.
С одной стороны, антисанкции поддерживают российское производство сельско­хозяйственной продукции и продовольствия. С другой, они привели к резкому росту цен на мясное сырье. Ведь всю мясную продукцию стали делать на отечественном сырье, и на него взлетели цены.
И вот директор скотобойни звонит мне в конце августа, после введения антисанкций: «Не могу набрать мяса!». Цена пошла резко вверх, и местные хозяйства и фермеры везут бычков туда, где за них дают дороже. То же самое по свинине и мясу птицы.
Цена на мясо птицы была 65 рублей за килограмм — стала 130: поднялась в два раза. Свинина стоила 110 рублей, к концу августа поднялась в цене до 190 рублей; говядина со 130 рублей подорожала до 180. В результате многие производства в округе вообще остановились. Нам же пришлось бросить все финансовые ресурсы, чтобы обеспечить производство сырьем.
Мы для себя приняли решение, что не станем сокращать производство — продолжим работать во что бы то ни стало, даже в минусах, за счет старого жирка. И в декабре уходили в серьезный минус, едва-едва держались на плаву. Однако, слава Богу, выдержали, и сейчас уже понятно, что тактика себя оправдала: компания «Брудер» смогла не только сохранить, но и увеличить долю рынка.
Одна из важнейших задач для предприятия на ближайшее время — развитие собственного производства сырья. Один из моих старших сыновей Джон недавно занялся созданием собственных откормочных цехов. Как только наберет обороты, мы будем брать продукцию целиком из этих цехов. Собственная поставка мясного сырья — это и контроль цен, и стабильное качество, и стабильность характеристик сырья: жирности и других.

Дело в том, что мясное производство очень капризное. Как хозяйка не может сварить два раза одинаковый по вкусу борщ, так же и производство мясной продукции — оно очень чувствительно к тем или иным внешним факторам, прежде всего от особенностей сырья.
Придет сырье, допустим, слишком жирное, и у конечной продукции будут другие вкусовые характеристики. Очень влияет на качество мясного сырья то, чем кормят животных. На разных кормах получается разное мясо. ГОСТ на тот или иной вид колбасы соблюдается, а по вкусу колбаса чуть разная. Постоянные потребители обязательно заметят отличия, а мы очень дорожим их лояльностью.
Важнейшая для нас задача — строительство собственной птицефабрики. Но средств на это пока, к сожалению, нет: кризис заставил потратить все финансовые запасы. И кредит при нынешних ставках не возьмешь, тем более что у меня прежний крупный кредит — на покупку магазина — не выплачен.
Один из младших сыновей, Арнольд, ему 18 лет, уже потихоньку занялся птицеводческим производством. В одном из высвободившихся помещений он с моей помощью создал мини-ферму по производству куриного яйца.
Яйца для выработки теста требуется много. Мы используем только натуральное яйцо, желток: никакого яичного порошка! Хороший продукт — меланж, но он то присутствует на рынке, то пропадает, на него трудно ориентироваться.
Мы купили 500 несушек, постепенно заменили там пол, поставили автопоилки. Получилась пусть простенькая, но мини-ферма. Арнольд целыми днями там пропадает: сам ухаживает за птицей, сам обу­страивает ферму. И каждое утро отво­зит яйцо в пекарню. Благодаря этой мини-ферме мы почти полностью обеспечены собственным яйцом.
Однако нам нужно и собственное производство мяса птицы — его требуется порядка 30 т в месяц. Не хочется зависеть от поставщиков: выгоднее производить самим. Особенно выгодно производить мясо птицы, учитывая, что ближайшие от нас птицефермы, как я уже сказал, находятся в соседних регионах. Была птицеферма в Но­во­кузнецке, но у них нет достаточных для нас объемов…
Есть хорошее предложение по автоматизированным птицефабрикам от одной из европейских компаний. Все операции компьютеризированы, минимум сотрудников, за 45 дней выращивается бройлер. Но пока сосредотачиваем финансовые ресурсы.
— Не думаете выходить со своей продукцией на московский рынок? Здесь очень востребованы натуральные продукты.
— Как я уже говорил, очень трудно пробиться в торговые сети, однако мы будем пробовать. Дойдем со временем и до ­столицы.
А в первую очередь, как я уже сказал, видим продвижение продукции в нашем субъекте Федерации и других регионах Сибири. В соседних городах, в соседних регионах покупатели уже знают, что «Брудер» — это настоящая мясная продукция, здоровое питание.
— Какое участие семья принимает в управлении предприятием?
— Самое непосредственное. Мои девочки нашли себя в торговой части бизнеса, ребята — на производстве. Все прошли специальное обучение и, несмотря на то что еще молодые люди, прекрасно справляются.
Например, старшая дочь Агнесса отлично руководит большим магазином в Прокопьевске. Она прошла в торговле все ступени: была фасовщицей, продавщицей, товароведом, завсекцией. И теперь руководит магазином, в котором 45 сотрудников, довольно большой оборотный капитал. Хотя ей всего 24 года. Следующая по старшинству дочь, Каролина (ей 22 года), тоже очень эффективный торговый менеджер. По рознице они снимают все вопросы.
Я несколько месяцев назад ездил в отпуск на три недели. Звоню домой: что, мол, вы мне ничего не рассказываете? А они отвечают: «Пап, успокойся, все в полном порядке, твое вмешательство не требуется!».
Мой второй сын Эвальд уже фактически второе лицо компании: я могу смело отправить его вместо себя на переговоры, на один из объектов или в государственные органы: он никогда меня не подводил.
— Компания будет развиваться как семейная?
— Да. Потому что семейный бизнес — это надежность. К своему относишься не так, как к чужому. Я наблюдал недавно, как мой сын распекал таких же, как он, молодых ребят, которые решили в свободную минутку погонять на автопогрузчике: наемный менеджер не будет так относиться к имуществу предприятия.
Но, конечно, основной состав компании, в том числе менеджмент, — наемные сотрудники.
— Местные?
— Да, главным образом специалисты из Про­копь­евска. Много тех, кто ранее работал на мясокомбинате. Кроме того, целыми бригадами брали специалистов из Но­во­куз­нецка.
— Насколько помогают или мешают вам развиваться кредиты?
— У меня все земельные участки и помещения в собственности, в том числе помещения магазинов и земля под ними. Это позволяет брать кредиты под залог недвижимости. Обычно мы под залог имеющейся недвижимости берем кредит и за счет него финансируем расширение бизнеса. Но кредитная ситуация сейчас очень тяжелая.
Например, брали кредит под 11%, а потом банк своим письмом изменил ставку на 18,8% — в связи с тем, что поднялась ключевая ставка. Однако к лету ставка опустилась: «Что же, — спрашиваю, — не пересматриваете». Долго отказывались, теперь вроде бы пообещали пересмотреть до 14–15%…
— А есть ли возможность взять кредит в Германии?
— Есть такие предложения, под 6%, но в евро. Слава Богу, я не взял такой кредит перед кризисом, хотя соблазн такой был. Сейчас не знаю, как бы расплачивался…
— Не мешают ли работать контрольные органы, местные власти?
— Роспотребнадзор в нас души не чает, всячески помогает. С пожарными, с экологическим надзором посложнее. У пожарных слишком много противоречивых норм: выполнишь одну, нарушишь другую. Практически нет шансов не попасть на штрафы.
С экологическими нормами тоже непросто. Например, экологические инспекторы нам постоянно пеняют на то, что наше производство расположено в прибрежной зоне, хотя до речки, скорее, даже ручья 20 м, и я не сбрасываю в реку отходы. Я купил готовый комплекс: раньше на месте моего производства располагался большой продовольственный магазин, к которому у экологов никаких претензий не было.
В последнее время возникли трудности с трудовой инспекцией. Дело в том, что решением губернатора Амана Гумировича Тулеева МРОТ в Кемеровской области не 7,4 тыс. рублей, как по всей стране, а 12,075 тыс. рублей. Было 11 тыс., а теперь 12 с лишним — больше, чем в Питере! Некоторым категориям вспомогательных рабочих мы платим 9–10 тыс.: это вполне нормальная зарплата для нашего региона. Но к нам приходят инспекторы и требуют ее повысить.
Сегодня пищевые предприятия имеют льготы по налогам. Однако на региональном уровне с 1 января прошлого года принято решение, по которому мы в перечень льготников не попадаем. В результате все пищевики в стране платят в рамках упрощенной системы 5%, а мы — 15%.
— Что больше всего мешает заниматься бизнесом: высокие налоги, тяжелое административное бремя, трудности в получении кредита?
— Наверное, все вместе. Можно сказать, непродуманность действий власти по отношению к бизнесу: власти всех уровней — и федерального, и регионального, и муниципального. Бизнес создает материальные блага, рабочие места. Ему в этом нужно всячески содействовать, а не устраивать для него бег с препятствиями.
Конечно, бизнес адаптируется, как адаптируются сегодня некоторые предприниматели из нашего региона, которые перерегистрируются в Новосибирске. Но власти необходимо научиться с уважением относиться к бизнесу, особенно производственному. Бизнес в долгу не останется — поможет поднять экономику и муниципалитета, и региона.

Редлих Виктор Эвальдович родился 8 июня 1967 года
в г. Прокопьевске Кемеровской области в большой семье
(8 детей). Закончил среднетехническое образование в 1985 году.
С 1985 по 1986 гг. работал шахтером в забое.
С 1986 по 1988 гг. служил в рядах Советской армии.
С 1989 по 1995 год — коммерческий директор в Кузбасском институте профессиональной медицины (КИПМ).
В 1995 году организовал собственное производство мясных полуфабрикатов (под маркой «Брудер»).
С 2006 года — генеральный директор собственной компании ООО «Брудер» (изготовление мясных полуфабрикатов, колбасных и хлебобулочных изделий).
В мае 2015 года награжден «Золотым знаком» и званием «Почетный руководитель».