Андрей АНДРЕЕВ: для развития российского приборостроения прежде всего требуется системная промышленная политика
Рубрика | Босс номера
Текст | Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН
ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» (г. Дубна Московской области) — одно из ведущих предприятий атомного приборостроения — в августе этого года отмечает 40-летие производственной деятельности (завод начал выпускать продукцию в 1973 году).
На сегодняшний день ОАО «ТЕНЗОР» является производственным предприятием группы компаний «ТЕНЗОР», которую благодаря усилиям высшего менеджмента на протяжении нескольких лет удалось превратить в совершенно новый сплав интеллекта, информатики и новейших наукоемких технологий. Генеральный директор ОАО «ТЕНЗОР» Виктор Голубев, его заместитель по инновациям Игорь Барсуков, Владимир Пушкин, возглавляющий структуру разработчиков — Специальное конструкторское бюро «ТЕНЗОР», и другие — вот тот костяк руководителей, которые, опираясь на высококвалифицированные кадры работников предприятия, способны вывести компанию на мировой рынок с современной продукцией как оборонного, так и народно-хозяйственного назначения.
О судьбе российского приборостроения на фоне истории предприятия мы беседуем с председателем совета директоров акционерного общества Андреем Андреевым.
Экономика должна быть инновационной
— Андрей Алексеевич, какую роль играет приборостроение в развитии инновационной экономики в России?
— Прежде всего давайте разберемся с тем, что такое инновационная экономика. Если мы возьмем словарь иностранных слов, то там прочитаем, что инновации — это «нововведение», «новшество», «новаторство». В экономике инновации — это любое изменение, которое приводит к увеличению получаемой прибыли.
— Технологическое или маркетинговое?
— И технологическое, и маркетинговое, а также организационное.
Например, есть предприятия быстрого питания на Западе, которые используют конвейер — это самая настоящая инновация. Конвейерное производство, как известно, было изобретено Генри Фордом и применялось в машиностроении, а затем в других видах массового индустриального производства. Теперь данный метод используют в общепите: мимо вас по ленте проезжает еда, или вы проходите мимо контейнеров с различными блюдами, что в принципе одно и то же, вы можете выбрать те, которые больше нравятся, получить о них справку у сотрудника ресторана.
Вот вам пример инноваций в такой, казалось бы, традиционной, не инновационной сфере, как общественное питание. Макдоналдс, KFC — примеры инновационных компаний в этой сфере.
Итак, инновации и высокие технологии — это не тождество, их не надо путать. Развитие наукоемких отраслей лишь необходимая часть инновационного процесса, но не достаточная. Государство должно формировать варианты, при которых инновации будут непременным условием существования предприятий. АвтоВАЗ — яркий пример того, что случается с компанией, не сумевшей стать инновационной.
А инновации — это инструмент предпринимателя, который позволяет ему сохранять свое преимущество на рынке, а также ресурсы, необходимые для роста и развития бизнеса.
Лидеры мирового рынка — безусловно, примеры инновационных компаний.
— Если доля инновационных предприятий в экономике велика, то можно говорить об инновационной экономике?
— Именно. Итак, мы подошли к другому ключевому термину — «инновационная экономика».
Сегодня много говорится о создании в России инновационной экономики — экономики XXI века. При этом процесс ее создания по аналогии с индустриализацией трактуется часто как формирование доминирующей группы высокотехнологичных, так называемых новых отраслей. Это заблуждение. Инновационной может быть любая отрасль человеческой деятельности, а не только сферы высоких технологий.
Мне нравится такое определение инновационной экономики: это экономика, в которой постоянно происходят обновление, повышение качества в продуктах и услугах, приводящие к возрастанию получаемой прибыли, что в конечном итоге способствует повышению качества жизни и увеличению ее продолжительности.
— Таким образом, для инновационной экономики требуется развитие предпринимательства и так называемого внутреннего предпринимательства в компаниях?
— Можно и так сказать.
Инновационная экономика — экономика, дружественная к новшествам и стимулирующая эти новшества за счет создания спроса на инновационные продукты, накопления, обмена знаниями, их развития, системы поддержки разного рода начинаний.
Одно необходимое условие развития инновационной экономики — это системные решения, создание условий для ее формирования. Другое — структурная, промышленная политика, в том числе адресная поддержка отдельных отраслей и проектов.
Для этого важно анализировать мировой технологический процесс, российские достижения и перспективы в той или иной сфере, создавать банк идей, прорывных технологий с помощью экспертного сообщества, обеспечивать им точечную поддержку. Поддерживать не только горизонтальные научно-технологические кластеры, как это делается сейчас, в форме ОЭЗ и технопарков, но и вертикальные хозяйственные цепочки, отдельные отрасли и подотрасли промышленности по тем или иным видам продукции…
Конечно, при этом важно прогнозирование. Анализ потребностей. Наше будущее определяет наше настоящее!
— Готово ли российское приборостроение к удовлетворению спроса со стороны инновационной экономики?
— В приборостроении ситуация не такая печальная, как в сфере радиоэлектроники, например, которая в нашей стране в значительной степени утрачена. Приборостроение отчасти выиграло от того, что открылись рынки и появился доступ к импортной элементной базе, — все наши новые разработки и изделия выполнены преимущественно на ней (см. об этом интервью А. Андреева в №2/2013. — Ред.).
В целом созданный еще в СССР потенциал научных и производственных организаций, непосредственно связанных с приборостроением, в значительной степени удалось сохранить в отраслевых НИИ, КБ при заводах. То есть в «идейном» отношении мы не отстаем от иностранных конкурентов.
Но здесь важно понять сегодняшнее положение российского приборостроения в сложившейся системе мирового разделения труда.
Если, например, в России отсутствует школа промышленного дизайна, если российские производители из-за большего по сравнению с азиатскими странами уровня накладных расходов не могут конкурировать с ними по производству радиоэлектронных узлов, то даже при формировании массового заказа на приборы со стороны государства (принятие Госдумой решения об оснащении транспорта техническими средствами контроля, обеспечивающими непрерывную, некорректируемую регистрацию информации о скорости и маршруте движения, о режиме труда и отдыха водителей) российским предприятиям в лучшем случае достанется роль поставщиков.
С другой стороны, в области создания прикладных программных продуктов и разработанных на их основе сложных программно-технических комплексов мы можем успешно конкурировать с мировыми лидерами.
Продукция российского атомного приборостроения выполнена на уровне лучших мировых образцов, несомненно, конкурентоспособна и пользуется устойчивым спросом на глобальном рынке.
— Это как раз приоритетное направление деятельности ТЕНЗОРа?
— Да. Мы производим и устанавливаем свои программно-технические комплексы и оборудование для систем безопасности в России и по всему миру, где есть объекты «Росатома».
ТЕНЗОР участвует в строительстве и модернизации всех атомных энергоблоков с водо-водяными реакторами как в России, так и за рубежом, устанавливая уникальные системы контроля и управления противопожарной защитой атомного энергоблока, разработанные специалистами СКБ «ТЕНЗОР».
Мне здесь особенно хотелось отметить руководителя СКБ Владимира Пушкина, сумевшего создать сильный коллектив, способный разрабатывать продукты на уровне лучших мировых образцов. Благодаря государственной политике, реализуемой посредством госкорпорации «Росатом», российские разработчики и изготовители, в том числе ТЕНЗОР, смогли занять лидирующие позиции на мировом рынке строительства АЭС.
Если говорить о развитии российской атомной отрасли в целом, то ей очень помогают федеральные программы, осуществляющиеся в настоящее время.
Однако это не коснулось гражданской сферы, где у российских приборостроительных компаний крайне редки значимые достижения, масштабные бизнесы. Главная причина отставания российских производителей приборов от мировых — в меньших темпах внедрения новых технологий производства.
Новые технологии, как правило, дорогие, их внедрение обычно предполагает необходимость технического перевооружения парка станочного, приборного и исследовательского оборудования — это доступно далеко не всем предприятиям, занятым в приборостроении.
— Какова ситуация с собственными разработками в российском приборостроении?
— Сфера собственных разработок сохраняется российскими приборостроительными предприятиями с большим трудом. Доля НИОКР в оборотном капитале в целом по отрасли снизилась до 1–2%.
Для справки. Мировой стандарт объема НИОКР от оборотного капитала — от 3% (у европейских и американских компаний) до 10% (у компаний азиатских стран). Российские предприятия соответствовать этому стандарту не могут в силу того, что приборостроение никак не выберется из кризиса постсоветского периода.
В мире сложились три основные экономические модели приборостроительного предприятия. Первая — диверсифицированный разработчик и производитель приборной продукции с традиционно большими затратами на НИР и НИОКР. Вторая — производитель массовой приборной продукции одного определенного типа или близких типов с сильными подразделениями по НИОКР. Третья — сборщик массовых конечных устройств без собственных НИОКР.
Разумеется, в национальном приборостроении должны быть представлены все три модели, но если у нас останутся только две последние, то не будет оснований говорить о российском приборостроении в полном смысле этого слова.
Плюсы и минусы открытости
— Как повлияло членство в ВТО на приборостроительную отрасль?
— Воздействие ВТО и мирового торгово-экономического сотрудничества двояко. С одной стороны, мы получаем доступ к лучшим в мире элементной базе и технологиям, конкурируем с самыми сильными в научно-техническом и технологическом отношении компаниями, учимся у них.
Без интеграции с мировыми производителями успеха нам не достичь. Закрытость рынка губительна — и в этом смысле я приветствую вступление России в ВТО.
С другой стороны, иностранные приборостроительные фирмы, которые чаще всего обладают лучшими, чем мы, стартовыми финансовыми и технологическими возможностями, последовательно вытесняют нас с рынка.
На сегодня существуют лишь несколько российских приборостроительных компаний, благодаря которым мы можем на равных интегрироваться в мировое приборостроение. К примеру, частная компания «МЕДИЦИНСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ Лтд» сумела наладить сотрудничество с мировыми производителями, в частности с General Electric, и создать собственные конкурентоспособные на мировом рынке приборы.
Для того чтобы тиражировать подобные примеры, необходимо активное участие государства в судьбе нашей отрасли.
Например, наши сотрудники предложили прибор для ступенчатого ограничения поставки электричества — это весьма перспективная разработка. Всем известно о неплатежах в электроэнергетике. Этот прибор позволяет не сразу отключать поставку энергоресурса, а постепенно, дискретно снижать объем потребления.
От этого повысится платежная дисциплина, процент неплатежей снизится. Выиграют все — и поставщики ресурсов, и потребители. Ведь сегодня ресурсоснабжающие организации зачастую сильно округляют цифры при начислениях и включают затраты, связанные с неплатежами, в тарифы.
— Чтобы стимулировать массовый спрос на подобные приборы, требуется техническая политика со стороны государства?
— Именно. Требуются стандарты используемого оборудования, утвержденные законодательно, обязательные к исполнению поставщиками ресурсов. Сегодня таких стандартов нет.
Государственное техническое регулирование — ключевой фактор создания спроса на новые приборы, технологии и материалы. Но это только один из элементов государственного участия в развитии приборостроения.
На мой взгляд, речь сегодня должна идти о системной промышленной политике в сфере приборостроения. Ведь даже в условиях ВТО государство обязано защищать свои рынки и должно поддерживать российских производителей, для того чтобы они быстрее завоевали сильные конкурентные позиции в мире.
Пример успешной промышленной политики в нашей стране — автомобилестроение. Почему-то подобная политика проводится только в отдельно взятой отрасли…
В этой сфере мировой производитель, приходя на российский рынок, обязан создать производство в России.
— Построить заводы.
— Да. Как это реализовано в автомобилестроительной отрасли. Начать со сборки автомобилей и постепенно довести локализацию до 60%, то есть плавно увеличивать заказ корпусных конструкций, бортовых аппаратно-программных комплексов, шин, лакокрасочных изделий и т.д. Сформулированы абсолютно четкие правила работы — они определены в нормативных актах правительства.
Это внятная и полезная политика как для развития российского автопрома, так и для российского потребителя.
— Такая же должна быть в приборостроении?
— На мой взгляд, да.
Как покупать российское
— Не менее важна закупочная политика со стороны государства. Можно сказать, что предпочтение следует отдать отечественному прибору, даже если импортный в чем-то его превосходит?
— Не так однозначно. Нужно добиваться локализации производства в России продукции ведущих мировых компаний, брать то, что эффективнее, разумеется. Однако надо способствовать тому, чтобы российские потребители покупали качественные товары и чтобы среди этих качественных товаров было как можно больше российских. Мы должны стремиться к тому, чтобы российская продукция была самой конкурентоспособной и самой качественной.
Если говорить о государственной закупочной политике, то положительный пример здесь показывает «Росатом». В «Росатоме» единая система закупок — тендерная политика даже более жесткая, чем общегосударственная, — предусмотренная 94-м законом (который с 1 января 2014 года сменится Законом «О федеральной контрактной системе»).
Благодаря политике этой госкорпорации, включающей долгосрочные планы строительства и реконструкции атомных станций, компании атомного приборостроения имеют возможность планировать свою деятельность на годы вперед.
— Какой должна быть оптимальная тендерная практика?
— Она состоит в определении оптимального поставщика товаров или услуг, который сможет удовлетворить все требования заказчика по стоимости, срокам поставки, количеству и качеству товара. По 94-му закону часто определить не удавалось.
На мой взгляд, законодательство написано в первую очередь применительно к товарам с понятными, фиксированными свойствами — допустим, зерно, уголь, канцелярские принадлежности. Нельзя ориентироваться только на закупочную цену, приобретая аппаратно-программные комплексы с длительным циклом изготовления и длительным жизненным циклом.
Нужно учитывать все факторы — срок службы, эффективность, накладные расходы в течение срока эксплуатации. Не всегда в условиях тендера присутствует пункт «наличие опыта в предоставляемых услугах». Считаю этот пункт обязательным при объявлении конкурса, тем более если заказчиком является объект особой важности.
Мы считаем, произошла полезная корректировка законодательства — Закон «О ФКС» позволит государству более адекватно приобретать на рынке сложные товары и услуги.
Поддержка не для избранных
— Какие меры поддержки требуются российским наукоградам, например Дубне?
— Наукоград — прежде всего город, естественное образование, имеющее высокий научно-технический потенциал, с градообразующим научно-производственным комплексом или комплексами. В идеале модель современного наукограда — это полный цикл производства наукоемкой продукции, путь от научной идеи до конкурентоспособного продукта, площадка, организационно объединяющая научную, проектную и производственную деятельность.
Сегодня официальный статус наукограда в стране имеют 14 городов (большинство из них расположены в Подмосковье), и бо2льшая часть находится, скажем мягко, на пути к идеальной модели, когда они станут центрами генерации, накопления и передачи знаний.
Государством многое сделано для развития этих уникальных городов.
Очень важна и активная позиция муниципальных властей наукоградов — такая, которую мы наблюдаем, в частности, в нашей Дубне.
У нас в 2005 году в Дубне была создана особая экономическая зона технико-внедренческого типа с льготным таможенным режимом и налоговыми гарантиями для наукоемких производств. А в 2013 году Дубна получила поддержку для создания территориального инновационного кластера ядерно-физических и нанотехнологий.
Это все способствует развитию научно-технического потенциала.
Но результат выглядел бы гораздо существеннее, если бы концепция этой ОЭЗ, да и других тоже была более продуманной.
Сегодня ОЭЗ, на мой взгляд, не только приносит пользу, но и наносит вред — тем окружающим высокотехнологичным предприятиям, которые расположены вокруг нее.
Получается, что за счет налоговых льгот, более высоких зарплат ОЭЗ «Дубна» оттягивает бизнес-проекты и сотрудников у высокотехнологичных компаний, не входящих в зону. Потому что там внедрены особый налоговый режим и преференции по оплате труда. Это создает основу для расслоения.
ОЭЗ должна была стать вся Дубна — тогда была бы польза. Это небольшой 70-тысячный наукоград. Чему такое расширение может повредить? Больший масштаб льгот и привилегий дал бы серьезный позитивный эффект.
Станет ли легче дышать
— Какова современная модель эффективной российской компании, работающей в высокотехнологичной сфере?
— Не ошибусь, если скажу, что самая главная составляющая — это высококвалифицированный коллектив, который возглавляют грамотные и мудрые руководители.
Очень важен комплект из четырех сертификатов — своего рода джентльменский набор международно признаваемых документов: сертификат по качеству продукции (ISO 9001), сертификат по охране окружающей среды (ISO 14000), сертификат по охране труда и здоровья (OHSAS 18001), сертификат по социальной политике предприятия.
Кроме того, важно наличие интегрированной информационно-технологической структуры предприятия: локальная сеть, программный комплекс и базы данных, позволяющие планировать и контролировать все процессы в цифровом выражении, то есть АСУП предприятия. В международной терминологии она называется ERP-система.
Принципиально наличие инновационной составляющей, которая обеспечивает повышение доли инноваций в производственных циклах, чтобы сохранить уровень конкурентоспособности выпускаемой продукции.
— В августе предприятие отмечает 40-летие… С чем вы пришли к этой дате?
— Наше предприятие прошло путь от государственного, с гарантированным госзаказом, до полностью самостоятельной бизнес-структуры, ориентированной на свободный рынок. Главная задача топ-менеджмента таких компаний — стабильность бизнеса, поддержание высокотехнологичной производственной базы, обеспечение кадрами с высокой квалификацией, то есть все то, что гарантирует предприятию непрерывное развитие.
Надо признаться, что стабильного темпа роста нашей компании мы пока еще не достигли. Самое главное, что мы прикладываем все усилия к тому, чтобы обновлять свою продукцию, выходить на новые рынки. Мы приняли программу развития группы компаний «ТЕНЗОР» на период 2012–2015 гг. Эта программа движения вперед, программа выхода на новые рынки, программа освоения новых видов продукции.
И чем скорее на нашу отрасль будет обращено предметное внимание государства, тем скорее мы — российские приборостроители — будем развиваться уверенно, поступательно, наращивать собственный экономический рост и способствовать росту ВВП страны.
ФАКТЫ И МНЕНИЯ
Директор Специального конструкторского бюро «ТЕНЗОР» к.т.н. В.А. Пушкин:
Если для всей страны 90-е годы ознаменовались началом резкого падения производства, то для нас — тех, кто производит оборудование для атомной энергетики, — все началось с Чернобыля. Отсутствие госзаказа подвинуло нас на поиск новых путей. Благодаря мудрости руководителей нашей компании и терпению моих коллег-разработчиков нам удалось освоить производство комплексных систем противопожарной защиты, которые на сегодняшний день очень востребованы не только в атомной энергетике, но и на объектах ОАО РАО «ЕЭС России», РусГидро и пр. Так что сохранение профессионального коллектива — одна из самых главных задач производственной компании.
Генеральный директор В.А. Голубев:
Современное приборостроительное предприятие в России — это, на мой взгляд, предприятие, интегрированное в мировой рынок производителей, делающее упор на финишные, самые ответственные операции производства аппаратуры и инжиниринговые услуги (разработка прикладного программного обеспечения, проектирование), в совершенстве владеющее такими инструментами, как управление проектами, бюджетирование, склонное к постоянному самоанализу.
Заместитель генерального директора по инновациям к.т.н. И.Б. Барсуков:
Мы всегда выполняли взятые на себя контрактные обязательства перед заказчиками, даже тогда, когда они нам вовремя не платили за проделанную работу. Мы приобрели большой и поучительный опыт, выполняя как генподрядчик на больших объектах контракты «под ключ». Что во все времена, наверно, будет являться самым сложным и ответственным бизнесом.
Наша компания имеет в активе сегодня приборную продукцию и программное обеспечение, относящиеся к классу Hi-Tech. Это автоматизированные системы управления и контроля промышленной безопасности для крупных объектов по профилям: комплексная противопожарная защита объектов, интегрированные системы безопасности и программно-технические комплексы внутриреакторного контроля для АЭС с реакторами ВВЭР.
Приборный завод «ТЕНЗОР» был основан в 1968 году Министерством среднего машиностроения СССР и начал свою производственную деятельность в 1973 году. За годы работы завод освоил выпуск большой номенклатуры приборов и аппаратуры для физических исследований, средств автоматизации и контроля для предприятий атомной промышленности, изделий народного потребления, претерпел неоднократное увеличение производственных площадей и модернизацию оборудования.
В настоящее время ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» работает в составе холдинга — группы компаний «ТЕНЗОР», располагающего мощной конструкторской и производственной базой, высококвалифицированным полуторатысячным коллективом.
ОАО «Приборный завод «ТЕНЗОР» имеет совершенную систему производства, соответствующую требованиям ИСО 9001, 14001, OHSAS 18001, SA 8000, СРПП ВТ.
Основные направления деятельности: проектирование, разработка, производство, монтаж и обслуживание изделий, систем и программно-технических комплексов для контроля, управления и диагностики АЭС; интегрированных систем безопасности объектов; охраны и противопожарной защиты объектов.
В составе холдинга: сборочно-монтажное, микроэлектронное, механообрабатывающее и химико-гальваническое производства; аккредитованные метрологическая и испытательная базы, полигоны испытаний охранной и противопожарной техники.
Проекты, реализованные заводом «ТЕНЗОР»
1978–2000 годы
Оснащение системами внутриреакторного контроля СВРК атомных электростанций с реакторами ВВЭР-440: 3, 4-й блоки Нововоронежской АЭС; 1, 2, 3, 4-й блоки Кольской АЭС; 1, 2, 3, 4-й блоки АЭС Козлодуй (Болгария); 1, 2, 3, 4-й блоки АЭС Богунице (Словакия); Пакш (Венгрия); Дукованы (Чехия);
1, 2-й блоки Ровенской АЭС (Украина).
1998–2008 годы
Поставка систем физической и противопожарной защиты на объекты Министерства обороны в рамках «Соглашения между Правительством США и Правительством РФ по безопасному хранению, перевозке, уничтожению и предотвращению распространения ядерного оружия» от 17 июня 1992 года.
2000–2013 годы
Оснащение системами комплексного управления противопожарной защитой объектов атомной энергетики в России и за рубежом: Курская АЭС, Кольская АЭС, Билибинская АЭС, Калининская АЭС, Тяньваньская АЭС, Балаковская АЭС.
2002–2009 годы
Выполнение работ по модернизации систем безопасности объектов по хранению химического оружия в рамках международного военно-технического сотрудничества.