Анатолий СОБОЛЕВ: создав стимулы для развития регионов, можно за пять лет изменить Россию
Рубрика | Босс номера
Текст | Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН
Северо-Европейский строительный холдинг специализируется на промышленном строительстве и других видах строительной индустрии, активно работает в регионах России. Президент холдинга Анатолий Соболев понимает основные проблемы регионов страны и возможные модели регионального развития. Он также убежден, что для роста национальной экономики необходимо срочно «разблокировать» потенциал самостоятельного развития субъектов Федерации.
Россия — страна загадок
— Анатолий Анатольевич, что мешает развитию регионов?
— Сегодня, как вы знаете, лишь десять субъектов Федерации из 83-х — доноры, остальные — реципиенты федеральной помощи.
Недавно я был в Тамбове. Благо отправился туда не на «мерседесе», а на джипе с радиусом колеса 22,5 см. И даже такое колесо наполовину погружалось в ямы на автотрассе Санкт-Петербург – Тамбов! Дороги оставляют желать лучшего и в самом Тамбове.
С железной дорогой ситуация не лучше. Из Петербурга в Тамбов идет один поезд в сутки. То есть по автотрассе в Тамбов едешь с трудом, по железной дороге — тоже. С авиационным сообщением — великие трудности: современного аэропорта в Тамбове нет, авиарейсов слишком мало. А ведь Тамбов — областной центр в Центральном федеральном округе, который находится всего лишь в 500 км от Москвы и чуть больше чем в 1100 км от Петербурга!
Средняя зарплата в Тамбове — 14 тыс. руб. Разумеется, люди уезжают из Тамбовской губернии. Бизнес не развивается, экономика стагнирует… И значительная часть регионов в ЦФО, да и на Северо-Западе — в аналогичном состоянии!
— Люди уезжают в Москву и Питер?
— Да, куда же еще… Едут в обе столицы не от хорошей жизни и не потому, что хотят остаться в Москве или Петербурге, жить в арендованной квартире или комнате, без семьи, а для того, чтобы прокормить свою семью.
Кстати, в нашей компании существует непреложное правило: отправлять сотрудников в командировки с супругой, снимать для них хорошую квартиру… Потому что мужчина должен постоянно быть в семье — это источник его энергии.
Но вернемся в столицы, к мигрантам со всей России. К чему мы придем с такой внутренней миграцией?
Коренное население из регионов России уезжает. А на его место прибывают мигранты — хорошо, если русские, украинцы или белорусы. Но зачастую это таджики, узбеки, киргизы, китайцы, вьетнамцы, что радикально меняет этнический состав российской провинции, ее культурную основу.
Сегодня у нас развиваются лишь несколько регионов страны. В них аккумулируются финансовые потоки, концентрируются трудовые ресурсы. Если мы заинтересованы в целостности России, сохранении и развитии ее богатейших полезными ископаемыми территорий, мы обязаны развивать регионы собственными силами, а не с помощью других стран. Мы должны максимально использовать собственный ресурс и человеческий потенциал.
Не предпримем срочных мер — возникнут серьезные угрозы нашей территориальной целостности. А меры эти — большая автономия региональных администраций, их ответственность за результаты работы, формирование во всех территориальных образованиях сильных управленческих команд и программ развития.
Повестка дня — децентрализация
— Что нужно губернаторам для того, чтобы развивать регионы?
— Самостоятельность в принятии решения, независимость. Они не должны ждать, когда им в центре разрешат действовать или предоставят финансирование. Им нужны реальные полномочия и ресурсы, чтобы развивать свои территории. России нужна большая управленческая и финансовая децентрализация.
Как справедливо заметил наш премьер-министр Дмитрий Анатольевич Медведев, «в современном мире невозможно управлять страной из единой точки, тем более когда речь идет о такой стране, как Россия. Если все начинает работать или движется из Кремля, значит, система нежизнеспособна. Это плохо, это означает, что систему нужно менять».
Сегодня темой полномочий активно занимается рабочая группа, созданная Советом Федерации. Сенаторы, на мой взгляд, справедливо считают, что ряд полномочий в социальной сфере нужно «поднять» на федеральный уровень, а полномочия, касающиеся местной экономической политики — например, в области государственного земельного контроля, кадастрового учета и кадастровой оценки недвижимости — передать на уровень регионов.
Ведь по ряду полномочий, переданных субъектам Федерации, прежде всего в социальной сфере, наблюдается хроническое недофинансирование.
— Для регионального развития не хватает финансовых ресурсов?
— Да, и это при том, что на трансферты идет 3,6% расходной части бюджета страны, соответствующие 1,6% ВВП — 370 млрд руб. в год. Это огромная сумма! Но никаких ресурсов не хватит, если не создавать стимулы и точки роста на самих территориях. Когда регион живет за счет дотаций, пришло ли в регион 50 млрд или 150 млрд — все едино. Они будут освоены, и контролировать эффективность никто не станет. Это как в семье: если я знаю, что у меня чрезвычайно мало денег и взять их неоткуда, я стану вести себя как рачительный хозяин. Или как в бизнесе: если я знаю, что денег — минимум, я постараюсь вложить средства так, чтобы максимально их преумножить. Если я вкладываю средства, я стремлюсь к тому, чтобы каждый рубль принес хотя бы рубль и одну копейку. А когда ясно, что в случае проблем обязательно помогут, какой стимул эффективно расходовать финансы и преумножать их?
Как было в ходе кризиса 2008 года с банками? Их владельцы знали, что как бы скверно они ни вели работу, им не дадут пропасть. И вместо того чтобы кредитовать реальный сектор экономики, банки тратили получаемые средства на валютные спекуляции.
Так же обстоят дела и с крупнейшими корпорациями. Государство в период кризиса выкупало их долги, не считаясь с затратами. И они продолжали накапливать долги.
Именно по этой модели финансируются сегодня регионы. Финансирование не связано с результатами деятельности управленческой команды субъекта Федерации. Отсюда и результат… Как бы неэффективно тот или иной губернатор ни тратил средства — регион продолжат финансировать.
Формула: 50 на 50
— Во многих случаях дотационность регионов обусловлена тем, что центр практически все доходы отнимает. Только в последние годы наметилась тенденция увеличить число результативных полномочий…
— Действительно, очень часто центр не дает возможности региону зарабатывать, лишает его таким образом стимулов к самостоятельности. А далеко не во всех отраслях доходность такова, как, например, в нефтяном секторе.
Нефть, газ, золото и другие цветные металлы, алмазы, черные металлы, а также предприятия глобального масштаба, дающие сверхдоходы, есть только в некоторых регионах. При этом многие отрасли и предприятия не смогли оправиться от развала хозяйственных цепочек в некогда едином народно-хозяйственном комплексе СССР. Заказы сократились в десятки раз, а моногорода вокруг бывших крупных предприятий сохранились — и их следует как-то поддерживать, искать для них новые рынки сбыта… Нередко для регионального бюджета это исключительно затратная часть. Поэтому многие регионы бедствуют, хотя могли бы стать центрами роста.
Один из потенциальных центров роста — Карелия, с ее колоссальными запасами полезных ископаемых, квалифицированной рабочей силой… В Карелии с недавних пор новый глава — Александр Петрович Худилайнен. Это опытный руководитель из Ленинградской области. Ранее он был председателем Законодательного собрания области, а еще раньше — главой администрации Гатчинского района Ленобласти. Но многие из тех, кого Худилайнен приглашал перейти в органы исполнительной власти из Ленинградской области и Гатчинского района, отказались: слишком велики проблемы. А местные руководители не привыкли работать эффективно.
Объективно Карелия — богатейшая республика. Но на доходах, которые оставляют на территории региона, не окрепнешь. Тем более что накопилось огромное количество нерешенных проблем, и прежде всего плохая транспортная инфраструктура. Она блокирует развитие производственной базы.
Похожая ситуация и в Кировской области. Губернатор области Никита Юрьевич Белых, которого сейчас некоторые критикуют, за полтора года после своего назначения нейтрализовал наследие предшественников.
Тем не менее, благодаря усилиям администрации Кировской области, ситуация в регионе начала улучшаться. Исходя из очень скромных ресурсов, которыми она располагает, команда Белых добилась уже немалого — развивается и инфраструктура, и производственная база… Но этого недостаточно. У областной экономики нет возможности расти быстрее.
Иными словами, принцип федерального финансирования — всем по чуть-чуть. А произойдет социально-экономическая катастрофа — тогда в регион придут деньги…
— Не лучше ли предотвращать катастрофу?
— Уверен, лучше! Тем более что без эффективной профилактики число социально-экономических катастроф увеличивается, и денег не хватит. Кстати, их уже не хватает.
— Какой, на ваш взгляд, должна быть формула распределения финансовых ресурсов между центром и регионами?
— Доходы, получаемые на территории, должны распределяться между центром и регионом 50 на 50. Это вполне справедливо, если учесть и необходимость стимулирования администраций на территории возможностью заработка, и число нерешенных проблем в стране в целом.
Прежде всего это касается НДС. Сегодня 18-процентный НДС целиком уходит в федеральный бюджет. Если бы не это обстоятельство, темп прироста региональных экономик мог бы быть на 18% выше. Так, например, в Германии, тоже федеративном государстве, НДС распределяется практически поровну между федеральным бюджетом и бюджетом земель. Кроме того, финансирование из центра должно поступать на территорию на условиях инвестирования, то есть на возвратной основе и за хоть и минимальный, но процент: деньги должны иметь цену!
— Какие проблемы позволит решить увеличение финансовых прав субьектов Федерации?
— Во-первых, даст возможность дифференцировать фискальную политику в соответствии со стратегией развития региона. За счет дифференциации ставок налогов можно увеличить спрос в регионах, страдающих от недостаточного спроса, и уменьшить спрос в регионах, испытывающих его избыточное давление. Во-вторых, позволит стимулировать занятость населения. В-третьих, даст возможность проводить политику стимулирования притока капитала. В-четвертых, позволит осуществлять селективную поддержку тех или иных территорий внутри региона.
Я хотел бы подчеркнуть: если на территории субьекта Федерации останется больше денег, выиграют и сам субьект Федерации, и центр. Возникнет мотивация зарабатывать больше и больше тратить на программы развития, генерирующие новые источники доходов. И, несмотря на снижение доли поступлений из этого региона, масса поступлений в федеральный бюджет увеличится!
Но, к сожалению, таких условий развития мы сегодня не создаем — предпочитаем выкачивать все из нефтяной трубы, причем выкачиваем из имеющихся месторождений, мало занимаясь фундаментальными изысканиями и почти не открывая новые. Долго так продолжаться не может. Необходимо создавать новые источники доходов совместными усилиями региональной администрации и федерального центра.
— То есть помощь на федеральном уровне все-таки нужна?
— Да, но помощь, во-первых, как я уже сказал, инвестиционная и, во-вторых, консультативная. Губернатор должен знать, что за его спиной стоит Москва — но не как страховщик от его ошибок, а как институт финансовой поддержки, позволяющей увеличить финансовый рычаг и быстрее осуществить те или иные его начинания, и институт консультативной помощи. Ведь интеллектуальный ресурс, связанный с разработкой программ развития, в стране ограничен. При этом речь должна идти о серьезной интеллектуальной поддержке, а не о формальных советах, которые невозможно применить на практике.
Самое главное — у каждого регионального руководителя должно быть четкое видение того, как он должен действовать. Нужна реальная программа действий — это обязательное требование к губернатору, мэру, руководителю района! Должна быть программа, поддержанная избирателями и федеральным центром.
Дефицит лидеров
— Существует большой дефицит кадров, готовых управлять регионами…
— Действительно, налицо дефицит кадров, способных эффективно управлять, отвечать как перед федеральным центром, так и перед избирателями в регионах, работать в их интересах. Многие из тех, кто приходил возглавлять администрацию, стремились к непыльной работе, к тому, чтобы управлять финансовыми потоками из центра и не нести никакой ответственности. Отсюда низкие рейтинги у большого числа губернаторов, мэров, глав районных администраций.
У нас в стране распространено мнение, что и чиновник регионального и федерального уровней, и обычный сотрудник аппарата власти — это не столько труд и большая ответственность, сколько большой и несложный доход. Сегодня модно быть аппаратчиком!
— Это имеет основания…
— Увы. А значит, необходимо создавать условия для того, чтобы высокая заработная плата чиновника оправдывалась его реальной работой и ответственностью. Сегодня неэффективная работа чиновника или коррупционная составляющая его доходов не ведут к осложнениям в его жизни. В Китае, например, да и во многих других странах мира для чиновника-коррупционера потери таковы, что никакая взятка их не компенсирует. Бывшие чиновники и их семьи становятся изгоями до конца жизни.
А у нас? Один чиновник «заработал» 400 млн руб. Ему предложили альтернативу: либо ты возвращаешь деньги, либо садишься в тюрьму. Как вы думаете, что он выберет?
— Тюрьму. И будет в ней сидеть как в двухзвездочном отеле…
— Вот именно. Или не давайте чиновнику контролировать такие колоссальные денежные потоки, чтобы не было соблазна воровать, или внушайте страх наказания.
Но вернемся к теме губернаторских кадров. Короткая скамейка запасных, способных действительно управлять, приводит к тому, что нередко на губернаторских должностях оказываются бывшие заместители губернаторов. Но тот, кто был заместителем лидера, далеко не всегда может стать лидером.
На мой взгляд, следует активнее приглашать лидеров из бизнеса — и этот процесс уже в развитии: Владимир Груздев в Тульской области, Михаил Юревич в Челябинской…
Препятствия для инвестиций
— Как создать основу для экономического роста в провинции?
— За счет массированного строительства предприятий — промышленных и сельскохозяйственных. Предприятий, которые соответствуют сложившемуся потенциалу региона. Нам нужна всероссийская мода на строительство предприятий. Тогда этим будут заниматься все!
Потребность в новых отраслевых заводах в стране — колоссальная. Так, наш холдинг сегодня специализируется прежде всего на строительстве предприятий химического профиля. И я вижу, как велик спрос на заводы по производству строительных материалов или же, к примеру, химволокна, из которого производят множество разнообразной продукции — от корпусов лодок до шариковых ручек.
При этом, для того чтобы строились заводы, необходимо кардинально улучшить инвестиционный климат в регионах. Инвестиционная тема — очень сложная. С одной стороны, деньги в России есть, но, с другой стороны, у большинства компаний, способных их эффективно вкладывать, инвестиционных средств нет или почти нет.
Далее, деньги есть у крупных компаний. Но они, как правило, выведены в офшоры, и необходимы усилия для того, чтобы их вернуть.
Многие из наших крупных предпринимателей пользуются заслуженным авторитетом на Западе, потому что вкладывают колоссальные средства в иностранные экономики. Роман Абрамович — культовая фигура в Британии, Михаил Прохоров — в США, Елена Батурина любима в Австрии. Может, прекратить развивать Британию, Америку, Австрию и создать режим наибольшего благоприятствования для вложений вывезенных средств в российскую экономику?
— Но инвестиции, на которые мы можем рассчитывать «здесь и сейчас», прежде всего государственные?
— Да. И с госинвестированием существуют две проблемы. Первая — для их расходования необходимы приоритеты государственной инвестиционной политики, а внятных приоритетов и стратегии нет. Вторая — деньги некому передавать: крайне мало предприятий, которые могут квалифицированно работать с инвестиционными ресурсами.
Остановлюсь подробнее на каждой из этих двух проблем. Государство должно определять первоочередные затраты. Чем системнее мы будем развиваться, тем результативнее будет наш завтрашний день. Если же мы будем тратить деньги сразу на все, денег всем не хватит.
Уповаю на развитие системы федеральных целевых программ. ФЦП — инструмент, используемый во всем мире: в Евросоюзе, США, Японии… Это механизм для создания системных условий развития регионов. Он у нас внедряется с 2005 года. Мне кажется, сегодня важно, убрав все лишнее, сконцентрировать ресурсы на важнейших программах. Они должны быть направлены прежде всего на модернизацию и техническое перевооружение отраслей экономики, модернизацию и развитие транспортной, энергетической, строительной инфраструктуры, системы механизмов финансово-кредитной поддержки и страхования рисков предприятий, развитие социальной инфраструктуры — культуры и образования, молодежной политики…
Сегодня инвестиционными ресурсами владеют сами или же получают их от государства в управление крупные консорциумы. В большинстве случаев они работают неэффективно. Например, цементные заводы сегодня строятся аж за 20 млрд руб., в то время как они стоят максимум 10 млрд руб.
— В первую очередь операторами инвестирования выступают госкорпорации?
— Госкорпорации и так называемые стратегические организации с государственным участием. В инвестировании есть принципиальная разница между такими корпорациями и частным бизнесом. Любой частник рискует собственными средствами, и десятки раз проанализирует эффект, прежде чем вложить средства. А госкорпорация денег зачастую даже и не считает.
Из всех инвестиционных проектов госкорпораций более или менее эффективны 40%. Для того чтобы выйти на 60—70% эффективности, необходима серьезная внутренняя перестройка госкорпораций и крупнейших компаний на принципах экономической эффективности.
Далеко не все частные крупные компании ориентированы на оптимизацию затрат. Далеко не во всех из них торжествует философия порядочного ведения бизнеса. Одна из таких компаний, с которой нам пришлось сотрудничать, даже на 50% не выполнила план работы. Да и выполнение было очень низкого качества…
Некоторые крупные предприятия начинают перестройку своей деятельности по внутренним мотивам. Так, одна из крупнейших корпораций нефтегазового сектора сформировала дочернюю компанию по производству конечной нефтехимической продукции и перевела ее на самоокупаемость. Каков эффект? Раньше ездили на служебных «мерседесах» — теперь все пересели на «форды». Если раньше на обед с деловыми партнерами предоставляли по 50 тыс. руб., то теперь по 10 тыс. Пока компания была отраслевым департаментом в рамках единой компании с общим бюджетом, деньги тратили направо и налево — теперь жесткий контроль затрат.
Сегодня эта новая нефтехимическая компания стремится обеспечить европейский уровень работы — то есть эффективность управления и желание позволили резко уменьшить затраты.
Как правило, средние компании работают лучше крупных. Они находятся в более жесткой конкурентной среде, дорожат своим имиджем. Они опасаются разорения и инвестиционных ошибок. Для них главное — качество товаров и услуг. И именно с их помощью инвестор, будь то государство или крупная компания, при минимуме вложений получит максимальный результат.
Я хотел бы строить заводы и умею это делать. Я дорожу репутацией нашей компании и понимаю, как минимизировать затраты. Но мне очень трудно получить заказ на управление российскими инвестициями, потому что такой заказ прежде всего предоставляют приближенным компаниям. Это замкнутая система, и пока она не станет открытой, эффективных инвестиций в региональные экономики не будет.
Кроме того, важно создание экономического механизма повышения эффективности управления инвестициями. Например, в Европе в развитии инфраструктуры широко используется схема BOT (Build, Operate, Transfer). Инфраструктурный объект создается за счет концессионера, который после завершения строительства получает право эксплуатации сооруженного объекта в течение срока, достаточного для окупаемости вложенных средств. По истечении срока объект возвращается государству. Такой механизм следовало бы применять и у нас.
И еще. Для успешного инвестиционного развития регионов России не обойтись, пожалуй, без субъективного фактора. Губернатор каждого региона должен действовать, в том числе, и как инвестиционный менеджер. То есть самым непосредственным образом участвовать во всех основных инвестпроектах. В этом убеждает практика привлечения инвестиций в регионы — в Калужской, Белгородской областях, в Татарстане…
Губернатор обязан быть доступен для инвесторов в любое время дня. Он должен лично участвовать в решении проблем, которые возникают у инвесторов. Если трудности с земельным участком — он должен участвовать в решении этой проблемы. Если проблемы с подключением электроэнергии — тоже. И каждый инвестор должен быть в непосредственном контакте с губернатором. Тогда дело сдвинется с мертвой точки.
Значение и смысл ЧГП
— Какова должна быть модель экономического развития, обеспечивающая долгосрочный экономический рост?
— Сегодня и бизнес и государство живут одним днем, планируется только завтрашний день — на послезавтрашний мы и не загадываем… При такой модели не будет развития. Мы будем получать доход от тех производственных объектов, которые созданы ранее, или от тех, которые можно собрать буквально «на коленке». Планировать надо на средне- и долгосрочную перспективу. Теперь это вполне возможно: пореформенные процессы в России в целом стабилизировались, ее место в мировой экономике более или менее понятно.
Планировать развитие следует на 5, 10, 15 лет. Только в этом случае у страны будет стабильное поступательное развитие. Тогда в достатке окажутся финансовые и инвестиционные ресурсы, начнет развиваться банковская система. Сегодня банковские ресурсы развития бизнеса крайне ограниченны. По сути дела, масштабны только Сбербанк и ВТБ.
Когда меня спрашивают, где держать деньги, я отвечаю: 50 на 50 — в крупном иностранном банке и российском Сбербанке. Сбербанк сегодня — один из самых привлекательных во всем мире банков. Он даже приобретает иностранные банки, это самая надежная в России кредитная организация. Потому что его возможности стимулируют миллионы вкладчиков.
Когда в нашей стране появится с десяток таких банков, как Сбербанк и ВТБ, сложится совершенно иная финансовая ситуация для развития бизнеса.
— Насколько широко должен использоваться механизм частно-государственного партнерства (ЧГП)?
— Это очень полезный механизм. Но сегодня он реализуется в формате соинвестирования, хотя инвестиций у частного бизнеса, как я уже говорил, нет, а крупные компании инвестируют плохо.
Другой вариант: выполнение одной части функций по тому или иному проекту государством, а другой части — независимыми компаниями за государственные средства. При этом варианте очень важна «чистая» технология выбора компаний-партнеров. Потому что в частно-государственный проект нередко входят «свои» фирмы, стремящиеся привлечь для выполнения своих функций максимальное количество государственных средств.
Должны быть четкие правила привлечения партнеров в рамках ЧГП: на основе равенства всех желающих принять участие в тендерах и выбора партнеров исключительно на основе эффективности.
Суть ЧГП как метода развития народного хозяйства состоит в том, что, с одной стороны, государство естественным образом заинтересовано в укреплении своего бюджета и росте налоговых поступлений, с другой — бизнес более чем заинтересован в развитии производственной и социальной инфраструктуры, в создании благоприятных условий для экономического роста в целом и своего роста в частности. Таким образом, ГЧП — особая форма договоренности бизнеса и государства по принципу: бизнес выигрывает, если выигрывает государство.
К примеру, в Финляндии государство стало инициатором технологической революции, в результате которой за последние 20–25 лет финны сумели выйти на уровень американцев по производительности труда и конкурентоспособности бизнеса. Вот каким должно быть частно-государственное партнерство — решающим глобальные, долгосрочные задачи!
Среди задач, которые могли бы в нашей стране решаться за счет ЧГП, прежде всего — социальные. Это, например, профессиональное образование, которое должно развиваться на основе эффективного партнерства государства и бизнеса. Нужно, чтобы знания были максимально приближены к запросам бизнеса, образовательные организации получали дополнительную поддержку со стороны бизнеса, при этом реализовывались единые по всей стране стандарты обучения.
ЧГП также важно для развития социальной инфраструктуры. Сегодня государство зачастую пытается взять на себя социальные функции, как при социализме, вместо того чтобы использовать в решении тех или иных задач частный бизнес, который решит их быстрее и качественнее.
Например, в стране реализуется программа строительства ФОКов, есть программы поддержки массового и детско-юношеского спорта в качестве социального обременения крупных корпораций. Однако, во-первых, все эти программы зачастую неэффективны — слишком затратны, во-вторых, их все равно слишком мало для развития массового и детско-юношеского спорта. Например, типичная история: тренировочная база строится «по последнему слову», но текущего финансирования юношеских спортивных команд катастрофически не хватает.
Нужно широко привлекать к развитию массового спорта частный бизнес, прежде всего бизнес в сфере фитнеса — это индустрия, которая развивается сегодня в России повсеместно и без госфинансирования! За предоставление льгот фитнес-клубам необходимо вводить для них обременение: дети до 12–15 лет занимаются бесплатно. Кроме того, следует вводить льготы для спонсоров детско-юношеских спортивных команд.
Во всех направлениях социального партнерства бизнес должен активно участвовать под контролем государства.
Равенство возможностей
— Как решить проблему упорядочения условий жизни в России — чтобы из Тамбова и других городов не стремились в Москву и Петербург?
— Я считаю, по всей России люди должны иметь возможность получать не менее 40 тыс. руб. Хлеб, масло у нас по всей стране стоят примерно одинаково. Точно так же и базовая зарплата должна быть примерно одинаковой, и базовые социальные условия — тоже.
— Но стоимость жизни на разных территориях России различная…
— При этом стоимость основных товаров потребления не слишком различается. Себестоимость квадратного метра жилой, офисной или производственной недвижимости одинакова, стоимость автомобиля, бытовой техники — тоже…
— Итак, МРОТ должна быть 40 тыс.?
— Нет-нет, не МРОТ, а реальная заработная плата в течение нескольких лет должна быть доведена до этого уровня! А МРОТ или пособия по безработице — это административные меры, которые нарушают нормальную экономику рынка труда. Мигранты вытесняют российских рабочих из многих сфер именно из-за того, что существуют подобные внеэкономические меры регулирования. Российские рабочие требуют зарплаты не меньше МРОТ или пособия, а это зачастую экономически нецелесообразно.
Для того чтобы платить зарплату не менее 40 тыс. руб., потребуются усилия и со стороны бизнеса, и со стороны государства. Компании должны сократить прибыль и отказаться от сверхприбылей, государство — содействовать строительству на территориях производственных объектов. Если появляется завод, где зарабатывают 40 тыс. руб., все будут туда стремиться. И в местном бизнесе будут повышаться зарплаты. Подчеркну: речь не идет о том, чтобы не было богатых и бедных — я говорю о большем равенстве базовых условий жизни людей.
Лет через пять положение на всей территории страны выровняется. Люди будут покупать машины, квартиры, создавать семьи…
250 тыс. за второго ребенка — это, я считаю, безобразие. Родителям зачастую и не нужен второй ребенок — а они рожают, чтобы расплатиться по кредитам, взять ипотеку на квартиру. Рождение ребенка должен позволять уровень жизни! Тогда этот ребенок будет желанным, семья готова будет обеспечить его воспитание и развитие.
Приведу пример. В нашем филиале в Гусь-Хрустальном работает молодая переводчица. Раньше она получала 20 тыс. руб., я предоставил ей возможность получать 40 тыс. руб. Они с мужем через некоторое время родили первого ребенка, сейчас ждут второго. И приняли они это решение не потому, что им нужны 250 тыс., — их уровень жизни, социальное положение позволяют им увеличить семью.
Нужна российская мечта
— Как воспитать у наших людей стремление к эффективному развитию своей жизни?
— Покажите им положительные примеры! Покажите, что они достойны большего, что они — граждане стабильной страны, что от их мнения многое зависит. Дайте возможность прокормить свою семью. В стране будет совершенно другой социальный климат.
Необходимо воспитывать у людей стремление к лучшей жизни, воспитывать в них мечту на положительных примерах успеха… Вот в регионе возник новый завод, там люди получают большую зарплату — и другие захотят такой же жизни! Людям очень важно испытывать положительные эмоции.
О нашей компании говорят, что мы не такие, как все, — активные и креативные. Я стремился создать мир, в котором нам комфортно.
— Должна быть российская мечта — как американская?
— Да! В США именно за счет стремления к мечте граждане добились вполне материального результата — самой высокой в мире производительности труда!
— Как России добиться повышения производительности труда?
— Важна экономическая мотивация: премиальная система в зависимости от эффективности труда. Психологическая мотивация: создание обстановки, когда человек ощущает себя нужным — руководство интересуется мнением сотрудника, сотрудник отвечает за свой производственный процесс. Решения об изменениях производственных процессов обсуждаются в рабочих группах и принимаются коллегиально, инициативные работники поощряются. И, наконец, идейная мотивация: важно показывать, чего человек может добиться, и как это влияет на его благосостояние.
Но должна быть российская мечта как общенациональная цель. Сегодня мы настолько разрозненны, что не знаем, во что верить, куда идти. У нас нет общей цели, и именно поэтому Россия сегодня в чем-то инертная страна…
Знаете, нам сегодня нужен тот же энтузиазм, который был у народа в годы освоения целины. Когда люди приезжали практически в чистое поле и уже через год, кое-как обжившись, выпускали товарную продукцию. Понятно, что сейчас другие условия, но существуют модульные здания, позволяющие быстро предоставить людям приемлемые условия жизни…
И еще — нам бы побольше стремления воспринимать чужой опыт. Мы по образованию, по опыту, по основным фондам зачастую весьма и весьма сильно отстаем от своих иностранных конкурентов. При этом мы плохо учимся, с трудом воспринимаем чужой опыт. Вот, например, руководители северо-западных регионов постоянно ездят за рубеж — в Финляндию, Норвегию… Но какой толк от этих поездок, если они ничего не берут из богатейшего опыта Финляндии и других стран?
Страна вкладывает миллиардные суммы в программы по производству продуктов, которые уже созданы. Зачем мы пытаемся сделать то же самое, что уже сделано другими? Попытки догонять контрпродуктивны — нужно создавать нечто принципиально новое, чего нет ни у кого!
Скажем, немецкую машиностроительную продукцию с одинаковым удовольствием заказывают все: Британия, Франция, Норвегия, Финляндия… Они не занимаются созданием собственных аналогов, а концентрируются на глобальном лидерстве в других секторах.
На мой взгляд, все то оборудование, которое ввозится в страну для модернизации, должно поставляться в безналоговом и беспошлинном режиме. Это обеспечит быстрое развитие нашей экономики. Неправильно создавать преграды для иностранного оборудования ради поддержки отечественного производителя, создающего оборудование, которое зачастую увеличивает себестоимость, не обеспечивая качества производимых товаров.
Положительные примеры современных российских производств есть. Их следует тиражировать. Я недавно побывал на Выборгском судостроительном заводе — суперсовременное производство! Стерильная чистота — как в производстве электроники. Никогда не думал, что в судостроительном производстве может быть такая чистота. Постоянная модернизация производства, конкурентоспособная продукция… Но, увы, это пока исключение из правил. Правилом является то, что мы по-прежнему пытаемся стяжать славу страны, производящей все на свете — не имея для этого ресурсов. Допустим, «КамАЗ», автомобили которого участвуют и побеждают в ралли Париж — Дакар. Там от российского производителя — только кузов и общая идеология, все остальное — иностранное.
А «Суперджет» ОКБ Сухого? Мало того что в нем почти все иностранное, так его эффективность по сравнению с аналогами минимальна! А корпорация РОСНАНО, результаты работы которой столь малы, что их никто не видел? Зачем было столько сил и средств направлять на создание продукта, аналоги которого на рынке есть. Для того чтобы поддерживать великодержавные мифы? Нам не нужны иллюзии.
Нам нужно сегодня сконцентрироваться на разумных магистральных направлениях, развивать производства в сферах, в которых мы сильны, массово строить заводы, жить с перспективой. Убежден, что при таком подходе мы сможем буквально за пять лет изменить Россию!
ООО «Северо-Европейская строительная компания» создано в 2011 году для развития инвестиционного портфеля группы компаний Северо-Европейского строительного холдинга, повышения качества управления бизнес-процессами, внедрения новых строительных стандартов.
В рамках холдинга в 2010—2011 годах были успешно выполнены контракты в объеме около 3,6 млрд руб., в том числе для зарубежных компаний, таких как CH2M HILL, Zhenjiang Construction, OCV Steklovolokno, BETA-TEK INSAAT TESISAT VE TICARET LIMITED SIRKETI, TEKMEN Spb, Luwa, PKI-Teplotechna Brno.
Благодаря офису в Европе Северо-Европейский строительный холдинг активно развивает инвестиционные проекты за рубежом.
В совокупности штат сотрудников составляет 1820 человек. Общий размер площадей, планируемых к введению в эксплуатацию в 2012 году, — более 47 тыс. кв. м.
Соболев Анатолий Анатольевич родился в 1981 году в г. Долинске Сахалинской области.
В 2003 году окончил Институт ускоренного обучения руководящих сотрудников г. Санкт-Петербурга (специальность «Экономика и управление на предприятии транспорта», квалификация «экономист-менеджер»), в 2012 году окончил Северо-Западную академию государственной службы при Президенте РФ.
В 2011 году завершил обучение по программе «Деятельность по строительству зданий и сооружений 1 и 2 уровня ответственности» Московской академии рынка труда и информационных технологий, в том же году окончил обучение по программе «Осуществление деятельности генерального заказчика и генерального застройщика» Международной академии менеджмента, маркетинга, инжиниринга.
Основные вехи карьеры: с 2003 года — заместитель главного инженера «МТП ГРУЗИНО», затем главный инженер предприятия. В 2009 году приглашен на должность исполнительного директора ООО «Строительная компания “Империал”». С 2010 года занимает должность генерального директора компании ООО «СК “Империал”».
С 2011 года — президент Северо-Европейского строительного холдинга.