Сергей Шматченко: Россия следует стабильным курсом
Текст | Леонтий БУКШТЕЙН
Фото | Александр ДАНИЛЮШИН
ООО «Геострой» — одно из самых передовых и высокотехнологичных предприятий на рынке проектно-изыскательских работ в нефтегазовой отрасли. Основными видами деятельности компании являются проектные и изыскательские работы в сфере обустройства нефтяных и газовых месторождений, промысловых, межпромысловых и магистральных трубопроводов, линий электропередач, автомобильных дорог и других объектов инфраструктуры нефтегазового комплекса. Наш корреспондент попросил генерального директора компании Сергея Шматченко ответить на вопросы о бизнесе компании, условиях ее работы и перспективах развития.
— Сергей Николаевич, премьер и кандидат в президенты Владимир Путин не так давно говорил о налоговом маневре. Что вы под этим понимаете, и какой маневр, на ваш взгляд, сейчас нужен бизнесу?
— Сам термин «маневр» мне не совсем понятен. Еще не так давно у нас была одна группа налогов. Но год назад ее изменили: был ЕСН, который был всем понятен и к которому мы все привыкли; теперь произошло разделение видов налогов и в итоге, конечно, они выросли до 34%. Я как раз за то, чтобы таких, да и вообще любых «маневров» было поменьше. Потому что как только начинаются некие «маневры», так у нас, в бизнесе, сбивается вся система планирования. И хорошо, если всяческие изменения и новации происходят в пределах определенного отчетного периода, допустим одного года. А если в пределах трех-четырех месяцев появляется какая-то новая система налогообложения, тогда планировать свою работу довольно тяжело. И даже если об изменении налогообложения предупреждают за год, то под угрозу попадают все планы перспективного развития предприятия.
Что касается сумм налогов, которые были три года назад, то могу сказать, что они были вполне разумные. Их было достаточно, чтобы бизнес развивался. Ну а сейчас он развивается слабо совсем не потому, что налоги большие, а потому, что цены на товары и услуги невелики. Это обусловлено той «тендерной вакханалией», что царит сейчас в стране. Идея в свое время была как будто неплохая: получить приемлемые закупочные цены, избежать завышения цен ограниченным количеством поставщиков. А что получилось? Всякая продукция или услуги имеют вполне определенную себестоимость, а также отпускную цену, понижая которую предприятие, фирма, завод остаются без средств на развитие, инновации, научные исследования и изыскания по новым товарам и услугам. Кроме того, предприятия вынуждены урезать или сворачивать социальные программы. Но устроителей тендеров это волнует в последнюю очередь. Для них главное — получить минимальную цену. Вот тут и появляются недобросовестные участники рынка, которых то, что я перечислил, видимо, вообще не волнует. Они дают низкую цену и выигрывают тендер. Итог: серьезный перспективный поставщик остается без должной реализации, покупатель экономит энную сумму, а страна в целом лишается перспективных разработок. Хотя при этом задача на перспективу ставится, и ставится постоянно. Парадокс?
Вот, допустим, мы создали объект, получили доход. Далее мы его распределяем: налоги, зарплата, фонды развития производства, социального развития, накопления и т.д. Но при низких ценах, формируемых на тендерах, ни о каком развитии производства говорить не приходится — тем более об инновациях, модернизации и прочих хороших вещах. Это первый аспект. Второй — это безопасность тех объектов, которые создаются по «урезанной» цене. Особенно это актуально для нашего сектора — проектно-изыскательских работ в строительстве объектов нефтегазовой сферы, обустройства месторождений, транспорта нефти и газа, в том числе магистральных нефтепроводов. Есть такое понятие — «безопасность зданий и сооружений». Оно зафиксировано в свидетельствах, которые сегодня выдают СРО — саморегулируемые организации. Именно на этом делается основной акцент. Мы должны это обеспечить. А если стоимость низкая ввиду некоей «экономии», то предприятия начинают искать альтернативные пути решения проблемы «низкой цены». Их достаточно много, начиная с привлечения неквалифицированных работников на производство технически сложных работ и кончая применением упрощенных (типовых) технологий, дешевых материалов и т.д. и т.п. Безусловно, существует некая пороговая цена, ниже которой уже пропасть. Дальше — нарушение технологий и технологических процессов, борьба не за высокое качество, а за низкую цену. А итог всему — нарушение безопасности. Причем угрожающей не только экономике страны, но и здоровью и жизни людей. Не только отдельным предприятиям, но и государству в целом. А дальше — снижение сроков безаварийной работы, преждевременный капремонт, потери при авариях. Я на всех уровнях говорю, что введенная на законодательном уровне нижняя пороговая цена — это обязательное условие развития сегодня и бизнеса, и экономики.
— Но это же огромная работа: установить для всех отраслей «красную ценовую линию», ниже которой опускаться нельзя.
— А нормы уже разработаны, они существуют в Минрегионразвития. За основу были взяты сборники цен, их перелопатили, ежеквартально вводится инфляционный индекс к ценам 2001 года. То есть создано определяющее понятие цены. Я допускаю, что в результате тендерных торгов цена может опуститься на 20%, но уж никак не на 50%. Потому что уже тогда появятся угрозы, о которых я сказал.
— Но система тендеров должна жить?
— Безусловно. Но выбор победителя должен определяться по четко прописанным параметрам. Например, количество успешно завершенных объектов, проектов, работ. А также численность персонала предприятия, наличие материальной базы и прочее, что отражается в бухгалтерском балансе.
Например, если говорить о стоимости основных средств, которыми владеет предприятие, занятое проектными работами, то здесь как минимум необходимо программное обеспечение. Его стоимость сейчас общеизвестна. Если предприятие выходит на тендер, имея основные средства стоимостью, допустим, 3 млн руб., то мы не можем говорить, что у этого предприятия есть набор необходимых инструментов: это компьютерная техника, техника для графики, программное обеспечение и т.д. Такой же вопрос возникает и в строительстве. Если есть собственные машины и механизмы, значит, процент выполнения объемов работ собственными силами, без субподрядчиков, будет важным критерием и в рейтинге, и при отборе на тендере. Тут ведь важно, кто выполняет работы.
— Рейтинг может быть «входным билетом» на тендер?
— Рейтинг — это один из основных критериев выбора победителя. Причем нужен рейтинг и внутри СРО, и самих СРО. Их количество в регионах России огромно, есть и ведомственные СРО при больших, в том числе естественных монополистах. Эти группы предприятий известны в своих секторах производства, с ними легче контактировать заказчику. Честно говоря, им и доверяют больше, поскольку они проверены, как говорится, в боевых условиях. Но «сторонним» компаниям вход не закрыт: плати компенсационный взнос, вступай в СРО и получай свидетельство. Опять же, если будет устанавливаться рейтинг СРО, тогда и заказчик будет выбирать из самих СРО те, что имеют наивысший рейтинг.
Если же говорить о наукоемких производствах — а мы относимся именно к таким, то необоснованное снижение стоимости работ — это удар по будущему развитию. И те проектные институты, которые только-только стали после 2000 года возрождаться, сегодня вновь находятся в стадии выживания или развала.
И еще вот о чем хочу сказать. Наше предприятие, «Геострой», входит в состав рабочей группы Государственной думы по реформированию сфер ЖКХ, строительства и энергетики. Работаем под руководством Ивана Дмитриевича Грачева. Сейчас у нас на заседаниях рабочей группы постоянно идет речь об альтернативных источниках энергии и об энергоэффективности экономики. Из публикаций в прессе видно, что темой этой занимаются в основном частные компании. И мы тоже много занимаемся ветрогенераторами, солнечными батареями и готовимся предлагать их нашим заказчикам. А для этого нужны постоянные контакты с зарубежными фирмами, командировки на ведущие предприятия, имеющие новейшие разработки в этих направлениях. Для этого нужно создавать отдел, группы проектировщиков — и вообще просто нужны средства. Если их не будет, если не подкрепить финансами хорошие идеи о модернизации и инновациях, все останется на уровне прекрасных фантазий. Деньги-то мы заработаем, но важно, чтобы государство в своей фискальной политике видело эту составляющую, не заставляло нас отдавать все подчистую и уже на голом месте пытаться создавать нечто новое. А для этого лучше бы вернуться к системе налогообложения, существовавшей три года назад. Ее главное достоинство — она стимулировала нас на новые изыскания, позволяла их финансировать. И бизнес сейчас поменялся по сравнению с 90-ми годами: он цивилизованный, здравомыслящий, с образованными управленцами, которые могут, хотят и будут работать.
— А если компания относится к малому бизнесу, она может рассчитывать на поддержку, допустим, банков? Получить кредиты?
— Если это стартовый капитал, то можно даже и не заикаться. Кредит дают или под залог имущества, или под оборот, если ты обслуживаешься в данном банке и у тебя есть уже определенная история. Но при залогах индексы бывают просто грабительские. Например, если недвижимость компании оценивается в 100 млн руб., то банки принимают ее в качестве залога в 50— 60 млн руб. Так что малому бизнесу можно взять личный потребительский кредит, и размер его будет не столь уж велик. Хотя позиция банка мне тоже понятна: за кредит для малого бизнеса сегодня никто не поручится. А надо бы, ведь с нуля развиваться практически невозможно. Мы, например, даем поручительство банку, который нас обслуживает, при выдаче ипотечных кредитов нашим сотрудникам. И тут все реально: у нас есть денежные средства, есть основные средства, есть оборот. Как говорится, с нас есть что взять. А вот в других ситуациях… Вряд ли кто-то поручится за так называемый стартап — и у нас в стране, и за рубежом.
— Идут всякие разговоры о возможной отмене НДС или его замене на какой-то другой платеж. А вы как думаете?
— Для нас, представителей среднего бизнеса, НДС — это транзит: средства пришли, побыли на счете — и ушли. Но нас напрягает то, что это постоянный объект «администрирования». Это дополнительный и довольно солидный объем отчетной документации, дополнительные штатные единицы в бухгалтерии. Кроме того, это дополнительные затраты при покупке товаров и продукции у предприятий малого бизнеса, работающих без НДС. На что мы идем крайне неохотно, тем самым невольно ограничивая рынок сбыта для них. Либо мы вынуждены покупать эту продукцию и платить за нее на 18% больше. В этом случае НДС — крайне вредное явление, ограничивающее развитие малого и среднего бизнеса, и в случае его отмены масса людей облегченно вздохнут. При этом нужно понимать, что в совокупности с остальными налогами ( налог на прибыль и пр.) НДС — это практически двойное налогообложение, которое в конечном счете увеличивает стоимость продукции и ложится на плечи конечного потребителя, то есть на нас с вами.
— Мы с вами беседуем в разгар предвыборной кампании. Одного из кандидатов критикуют, упрекают, обсуждают…
— Да это не критика! Это просто борьба за власть. Вы ведь имеете в виду Владимира Путина. При всех критических стрелах, почемуто никто из критикующих слова не говорит о том, что полезного и хорошего сделано за периоды его руководства государством и правительством. Видимо, эти люди добра не помнят. А надо бы. Хотя бы то, что страна рассчиталась со всеми долгами перед Парижским клубом и МВФ. Что созданный по его инициативе Стабфонд сыграл свою роль во время мирового финансового кризиса. Что многократно «кинутые» банками граждане теперь имеют защиту в виде системы страхования вкладов. Что гражданские пенсии растут, что военные начинают жить почеловечески. Что ипотека работает. Что есть материнский капитал. Что построены и строятся новые трансконтинентальные газопроводы и нефтепроводы, чтобы снизить риски и сэкономить средства при транзите продукта через сопредельные государства и тем самым гарантировать доходы России от экспорта углеводородного сырья. Обоснованно считаю, что именно Путин положил начало возрождению Российской армии после ее развала в 90-е годы. Сегодня у России твердая позиция на мировой арене. С нами вынуждены считаться. Перечислять можно и дальше. Но нужно ли? Россия следует стабильным курсом, и это главное. Любой мыслящий гражданин это знает и ценит.
Генеральный директор ООО «Геострой» Сергей Николаевич Шматченко родился в 1959 году в Тольятти. После окончания средней школы в Уфе и службы в армии окончил в 1982 году Уфимский автотранспортный техникум, а в 1990 году — Башкирский государственный университет. С 1982 года — в «БашНИПИнефть» (позднее — институт «Башнефтепроект»): техник отдела инженерных изысканий, инженер, начальник отдела инженерных изысканий.
Награжден почетной грамотой объединения «Башнефть», имеет благодарность Минэнерго СССР, многочисленные ведомственные и общественные награды.
Женат, имеет двух дочерей.