Разъединяющее королевство
Текст | Тимур ХУРСАНДОВ
Главный евроскептик ЕС продолжает метаться между эгоизмом и сотрудничеством.
Великобритания всегда была одним из самых завзятых евроскептиков: в Лондоне готовы номинально быть частью Европейского союза, влиять на принятие ключевых решений, но отказываться ради интеграции хотя бы от части суверенитета не собираются. Так и получилось, что британцы до сих пор пользуются фунтом стерлингов, а не евро и даже не думают ни о каких шенгенских соглашениях.
Эта политика частичной самоизоляции показалась довольно успешной, особенно с началом международного финансово-экономического кризиса, больно ударившего по единой Европе. Однако многие задаются вопросом: как долго Лондону удастся отстраняться от ЕС, и насколько вообще это пойдет Британии на пользу.
Фунт изюму?
Продолжающийся кризис еврозоны дал сторонникам нынешнего курса Британии в очередной раз позлорадствовать — мол, вот она где, ваша единая валюта, мы уж лучше как-нибудь с фунтом. Трудно с этим поспорить, но, по сути, в этом утверждении правды только половина.
Действительно, наличие национальной валюты дало Лондону больше пространства для маневра по сравнению со странами, использующими евро. С другой стороны, несмотря на стабильность фунта стерлингов Великобритания пострадала от мирового кризиса не меньше других европейских стран. Дефицит бюджета в этом году может составить 8,4% от ВВП, долговые обязательства превысили триллион фунтов (64,2% от ВВП). У Франции, например, при сопоставимом долге бюджет ушел в минус только на пять с небольшим процентов.
Говорить о том, что Великобритания сваливается в неконтролируемое пике, конечно, было бы сильным преувеличением. Эксперты согласны, что в этом году крупных неприятностей Лондону избежать, скорее всего, удастся и рецессии экономики не будет. В то же время рост будет очень незначительным — менее процента, а инфляция медленно поползет вверх. Тактика погони за двумя зайцами постепенно перестает себя оправдывать.
Не поступаться суверенитетом
Пока Великобритания демонстративно отказывается считать себя частью общеевропейского пространства. Более того, она активно мешает создавать его остальным.
Большое возмущение в европейских столицах вызвал недавний демарш британского премьер-министра Дэвида Кэмерона, когда он на саммите в Брюсселе сорвал принятие новой бюджетно-налоговой политики Евросоюза. Более того, он заблокировал и одну из самых громких европейских инициатив последних лет — введение налога на финансовые транзакции.
«Мы никогда не отдадим ту часть суверенитета, которую отдают наши коллеги ради более тесного фискального союза. Так что они будут делать это как-то иначе, не в рамках конституции ЕС», — пояснил Кэмерон. И его абсолютно не смутило, что за реформы выступило 23 страны ЕС, в том числе и те, кто подобно Великобритании не используют евро.
Это решение Кэмерона подверглось критике не только на континенте, но и в самой Британии. Даже его союзники по коалиционному правительству, либерал-демократы, заявили, что не одобряют главу правительства. По словам их лидера, вице-премьера Ника Клегга, Лондон обрек себя на изоляцию и ухудшение экономических показателей, в частности ситуации на рынке труда. И что еще хуже, обособив себя от других, Великобритания теряет рычаги влияния на принятие ключевых решений, касающихся европейских финансов.
И хочется и колется
В любом случае, принимать какое-то решение Британии придется. Казалось бы, если не хотите сотрудничать, уйдите и не мешайте. Но, как говорится, и хочется и колется.
С одной стороны, при всей дистанцированности Британии, если кризис в еврозоне усугубится, Лондон пойдет на дно вместе с остальными. Да и просто членство в ЕС обходится ей недешево — по некоторым подсчетам около 50 млрд фунтов в год. Так что разумнее было бы уйти.
Но, с другой стороны, связи все-таки слишком сильны — более трети британского импорта идет именно в страны ЕС, и отказаться от этого в одночасье просто невозможно. Одуматься и броситься в объятья общеевропейской валюты тоже рискованно. Злые языки, которые зачастую информированы лучше других, утверждают, что именно фунту стерлингов Лондон обязан своим статусом мирового финансового центра, и, перейди он на евро, из гранда европейской экономики Великобритания превратится в заурядную страну со средними показателями, где-то в конце первой десятки ЕС.
Угрозы изнутри
Хватает у Британии и проблем, не связанных с международным финансово-экономическим кризисом или неурядицами внутри Евросоюза. Мощный удар по экономике может быть нанесен изнутри самой страны — в британских регионах усиливаются сепаратистские настроения. Причем эти настроения уже переросли фазу абстрактных воспоминаний за кружкой пива о том, что когда-то гордые потомки кельтов не подчинялись Лондону — дело идет к реальным политическим решениям.
Сейчас самая большая проблема — Шотландия. В Эдинбурге давно поговаривают, что неплохо бы получить больше автономии или вообще выйти из состава Соединенного Королевства, и теперь правящая в регионе Шотландская национальная партия (ШНП) решила перейти в наступление. По ее инициативе уже в 2014 году в Шотландии может пройти референдум, на который будет вынесен вопрос о независимости.
Казалось бы, что этим шотландцам нужно? У них и так есть свой парламент, своя церковь, свой представитель при ЕС, даже своя правовая система. Но дело, как обычно, в деньгах. Шотландские националисты уверены, что стоит только Эдинбургу обрести независимость, как в казну потекут нефтедоллары с месторождений в Северном море. Хотя представители ШНП, наиболее реально смотрящие на положение дел, склонны добиваться не полной независимости, а максимально широкой автономии: всеми денежными вопросами будет ведать Эдинбург, а хлопотными вещами, вроде внешней политики или обороны, — Лондон.
Скептики, конечно, указывают, что Шотландия, несмотря на нефть, регион дотационный, да еще привыкший к социальным благам за счет центрального бюджета, таким как бесплатная медицина и образование. Но кто помнит о таких мелочах, когда речь идет о национальной гордости?
Британское правительство, естественно, совсем не в восторге от такой перспективы и ставит шотландским националистам палки в колеса. Кабинет министров уже заявил Эдинбургу, что если тот хочет, пусть проводит референдум как можно скорее. Это может показаться нелогичным, но только при поверхностном рассмотрении.
Дело в том, что пока большинство шотландцев не поддерживает идею о независимости, и если голосование пройдет сейчас, то идея, несомненно, провалится. Кроме того, британское правительство пытается ограничить ШНП пространство для маневра, запретив включать в референдум наиболее проходную формулировку — о расширении автономии, поставив вопрос ребром: или независимость, или все остается как есть. Лондон прибег даже к самой страшной угрозе, заявив, что в случае успеха референдума шотландцы не смогут использовать фунт стерлингов, а британские дипмиссии за рубежом даже прекратят бесплатно рекламировать шотландский виски.
Пока отделение Шотландии выглядит крайне маловероятным. К тому же надо принимать во внимание, что, даже если шотландцы вдруг проголосуют за независимость, итоги референдума не будут иметь юридической силы до одобрения британским парламентом, что уж совсем из области фантастики.
И все же успех шотландских националистов, даже относительный, может запустить цепную реакцию. Если шотландцы добьются хотя бы расширения автономии, то никто не поручится, что завтра этого же не потребует Уэльс, Северная Ирландия или даже Корнуолл. А дальше — больше. Так что, разъединяя Европу, Британия рискует быть разъединенной сама.