Торговые люди
Текст | Анастасия САЛОМЕЕВА
Купцы Елисеевы были одаренными предпринимателями и блестящими организаторами. Поколение за поколением представители этой династии приучали российских потребителей пить высококачественное вино и есть свежайшие деликатесы, внедряя на розничном рынке свои — самые высокие стандарты обслуживания.
О происхождении знаменитой купеческой династии Елисеевых есть красивое предание. Был некогда у графа Шереметьева крепостной садовник Петр Елисеевич Касаткин, настолько искусный, что в один прекрасный зимний день поразил барина и его многочисленных гостей, преподнеся им необычное для этого времени года лакомство — свежую землянику. Изумленный Шереметьев в благодарность пообещал выполнить любую просьбу садовника. Тот был человек смекалистый и не моргнув глазом попросил у графа вольную для себя и своей семьи. Что оставалось делать барину? Раз дал слово, надо держать. В скором времени Петр Елисеевич с женой и чадами обосновался в Санкт-Петербурге и занялся торговлей. Стал он удачливым торговцем, а в память об усопшем батюшке переименовал себя в Елисеева.
Впрочем, может быть это всего лишь чудесная легенда, с действительностью имеющая мало общего. Историки, люди любознательные и дотошные, выяснили, что происходит род Елисеевых из крестьян казенных, живших в селе Новоселки Ярославской губернии, и не были они никогда крепостными Шереметьевых. Впрочем, архивы подтверждают: в 1813 году объявился в Санкт-Петербурге некто Петр Елисеевич с супругой Марьей Гавриловной и тремя сыновьями: Сергеем, Григорием и Степаном — и занялся тут коммерцией.
Из крестьян — в миллионщики
Основатель династии, видимо, действительно был прирожденным предпринимателем — сколотил ли он первоначальный капитал, торгуя зимой апельсинами на Невском (так гласит продолжение семейного предания), или сразу же открыл на том же проспекте лавку колониальных товаров, но дела у него пошли хорошо. Через шесть лет он со всем семейством был причислен к купеческому сословию и стал официально именоваться Елисеевым. Умер Петр Елисеевич в 1825 году, оставив наследникам процветающую торговлю иностранными винами (существует еще одно предание о том, что экс-крестьянин, не желая иметь дело с посредниками, сам ездил за границу — в Португалию, Францию, Испанию, где изучил винное дело и наладил связи с местными виноделами), экзотическими фруктами и рядом других колониальных товаров.
После смерти Елисеева дело взяла в свои руки активная Марья Гавриловна, вместе с сыновьями она существенно расширила семейный бизнес. Мать семейства скончалась в начале 40-х годов, к этому времени фирма напрямую торговала с Францией, Испанией, Португалией, Великобританией, Германией, Швейцарией, Италией и рядом других стран.
Второе поколение Елисеевых тоже оказалось очень хватким. Братья завели собственный флот: три парусника — «Архангел Михаил», «Святой Николай» и «Конкордия». Чтобы не зависеть от навигации и хранить огромные запасы вин, Елисеевы завели погреба в винодельческих странах: на португальском острове Мадейра, во Франции — в Бордо и в испанском Хересе. Вскоре братья стали скупать и виноград (в некоторых областях порой и целым урожаем), ягоды перерабатывались за границей, выдерживались вина в европейских погребах, там же разливались в бутылки, а затем отправлялись не только в Россию, но и в другие страны. Очень скоро фирма приобрела авторитет на европейском рынке. Высок был престиж дела Елисеевых и на родине — здесь помимо вин они торговали фруктами, оливковым маслом, чаем, кофе, рисом, сардинами, анчоусами, сахаром, ромом, трюфелями, сыром. Товар был не из дешевых, но очень качественный.
В 1858 году скончался старший из братьев — Сергей, двое других основали торговый дом «Братья Елисеевы» с основным капиталом около 8 млн руб. Во главе семейного дела встал второй сын основателя династии, Григорий Петрович — человек яркий, большой знаток и ценитель вин и коммерчески очень одаренный. В 1860 году благодаря его стараниям торговый дом обрел свои знаменитые складские помещения на Биржевой линии Васильевского острова. Грандиозные размеры подвалов и кладовых, равно как и условия содержания в них заграничных деликатесов, поражали воображение современников. Даже в Европе в то время насчитывались единицы таких огромных и совершенных с технической точки зрения погребов, в России же таких до Елисеевых не было.
Именно при Григории Петровиче торговый дом «Братья Елисеевы» получил право изображать государственный герб на своих этикетках и вывесках, стал принимать активное участие в международных выставках, где неизменно получал высокую оценку, наладил связи с крупнейшими торговыми предприятиями Европы.
Григорий Петрович интересовался не только торговлей, но и финансами. Так, в 1864 году вместе с компаньонами он стал одним из организаторов первого российского акционерного банка — Санкт-Петербургского частного коммерческого банка, а в 1875—1882 годах занимал в нем пост председателя правления. Также Григорий Елисеев был среди учредителей Русского для внешней торговли банка, возглавлял правление Санкт-Петербургского учетно-ссудного банка, участвовал в создании страхового общества «Русский Ллойд». Активно занимался он и общественной деятельностью — был гласным Петербургской общей, затем городской думы, выборным от купеческого сословия членом Городской управы, биржевым старшиной, а затем председателем Биржевого комитета, входил в Совет государственных кредитных установлений. Кроме того, Григорий Петрович Елисеев прославился как крупный благотворитель.
Что же касается Степана Петровича, то он, занимаясь делами фирмы, тоже принимал активное участие в учреждении финансово-кредитных структур. Степан Петрович скончался в 1879 году, его сын Петр Степанович через пару лет вышел из семейного дела, и фактически единоличным хозяином предприятия стал Григорий Петрович.
Наследник
У Григория Петровича было два сына — Александр и Григорий, последнему и суждено было стать самым известным представителем купеческой династии. Григорий родился в 1864 году (по некоторым источникам — в 1858-м) от второго брака уже немолодого Григория Петровича с купеческой дочерью Анной Федоровной Целибеевой. Любящий отец дал ему превосходное домашнее образование, как и старшего сына, с юных лет стал привлекать к делам фирмы, а когда Гриша стал юношей, послал его за границу изучать виноделие. Григорий был очень способен, хорош собой и отличался твердым и довольно резким характером.
В 1884 году он женился, его супругой стала Мария Андреевна Дурдина, происходившая из состоятельной купеческой семьи — владельцев пивоваренных заводов. Этот брак, поначалу казавшийся таким счастливым, в котором родилось десять детей, из них шестеро — пять сыновей и дочь дожили до совершеннолетия, через 30 лет закончился трагедией.
Став единоличным хозяином предприятия Григорий Петрович сделал своим компаньонам старшего сына, к тому времени имевшего уже собственное дело, позже компаньоном отца и брата стал и Григорий. После смерти отца, случившейся в 1892 году, Григорий и Александр некоторое время вели семейное дело вместе. Но, видимо, это поколение братьев Елисеевых было не таким дружным, как предыдущее. В 1896 году компаньоны из-за чего-то серьезно повздорили, и Александр вышел из дела, полностью посвятив себя финансовой деятельности. Торговый дом был преобразован в товарищество «Братья Елисеевы», пайщиками которого стали в основном члены семьи, главой же товарищества был Григорий Григорьевич.
Инициативный, амбициозный и самоуверенный Григорий Елисеев развернул деятельность предприятия с поистине русским размахом. Коньком фирмы по-прежнему оставался импорт высококачественных вин (объемы ввозимой продукции — треть российского рынка), оптовая и розничная торговля фруктами и деликатесами. К началу ХХ века в погребах фирмы на Биржевой улице ежедневно разливалось 15 тыс. бутылок вина, а чистый ежегодный доход фирмы составлял 250 тыс. руб. У Елисеева было несколько магазинов в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, доходные дома, кондитерский и водочный заводы в Петербурге, колбасное и гастрономическое производство в Москве, виноградники на Юге России. Кроме того, он, как и другие Елисеевы, не чурался вкладывать средства в банки, а также предприятия, чья деятельность не была связана с основным профилем его компании, в частности был директором правления пивоваренного общества «Новая Бавария», одним из учредителей первого российского автомобильного завода «Фрезе и К», владельцем Гавриловского конного завода в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии. Кроме того, Елисеев, ставший к концу жизни дворянином, кавалером многих российских и иностранных наград (в том числе и Ордена почетного легиона, который он получил как знак отличия за представленную вне конкурса на Всемирной выставке в Париже коллекцию марочных вин), был почетным генеральным консулом Дании в Петербурге, членом столичной городской думы, попечителем ряда просветительских учреждений и больниц.
Всероссийскую славу Григорий Григорьевич, конечно, приобрел благодаря своим знаменитым магазинам. Надо сказать, что и до него елисеевские магазины пользовались огромной популярностью у клиентов, прежде всего потому, что здесь были только высококачественные товары и первоклассный сервис. Именно здесь состоятельные гурманы покупали прованское масло, вина и свежие фрукты. Даже самый привередливый покупатель не нашел бы на прилавках товар с браком — его ликвидировали. Поговаривали, например, что Елисеевы заставляли свой персонал каждый вечер поедать помятые экзотические фрукты, причем только в подсобном помещении магазина, а то, не дай бог, непрезентабельный фрукт увидит какой-нибудь клиент. Но то, что сделал Григорий Елисеев, превзошло все старания его предков.
Храмы торговли
Как свидетельствует Владимир Алексеевич Гиляровский в своей знаменитой книге «Москва и москвичи», дом на углу Тверской улицы и Козицкого переулка пользовался среди жителей города нехорошей славой. Дворец, построенный в конце XVIII века Матвеем Казаковым, почему-то считался обиталищем приведений. Может быть от того, что построивший его для своей красавицы жены екатерининский вельможа Григорий Козицкий покончил жизнь самоубийством, может быть потому, что уже при новых владельцах нашлась предприимчивая шайка грабителей, которая стала по ночам пугать прохожих, изображая приведения в саду дома. Их хотя эта история обнаружилась и «приведения» понесли заслуженное наказание, простой люд все равно обходил особняк стороной. Впрочем, были и те, кто не боялся суеверий и охотно захаживал в этот дом. Ведь у него в 20-х годах позапрошлого века была изумительная хозяйка — чаровница, умница и интеллектуалка княгиня Зинаида Александровна Волконская, организовавшая здесь свой знаменитейший салон. Благодаря ей особняк помимо мистической приобрел и литературную славу, ведь кого только ни видели эти стены — и Пушкина, воспевшего их в своих стихах, и Жуковского, и Тютчева, и Вяземского, и Одоевского, и многих-многих других. После эмиграции Волконской в Италию дом сменил немало хозяев, творение Казакова перестраивалось и постепенно утратило свой первоначальный облик.
В 1898 году его купил Григорий Григорьевич Елисеев. Три года Москва гадала: что за грандиозная стройка там развернулась, ведь новый владелец окутал ее строжайшей секретностью. Все стало ясно в 1901 году, когда взорам изумленных прохожих предстал изрядно изменившийся особняк, над парадным входом которого красовалась вывеска «Магазин Елисеева и погреба русских и иностранных вин». Такого гастронома Россия еще не видывала, да и в Европе, наверное, трудно было сыскать ему аналог. Стараниями архитекторов Барановского, Воейкова и Перетятковича первый и второй этажи здания превратились в огромный торговый зал, внутри — золото, зеркала, хрусталь, причудливые росписи, ослепительное освещение и идеальная чистота. И что там продавались за продукты! Огромнейший ассортимент вин, фруктов, бакалеи, рыбных деликатесов, растительных масел, чая, кофе и многое-многое другое — просто глаза разбегаются! И все к тому же свежайшее. «Храм Бахуса», «Царство гурманов» — заговорили те, кому Елисеев был симпатичен; «Храм обжорства» — прошипели его недоброжелатели. А что за сервис был в этом магазине! По любезности, предупредительности и расторопности продавцам Елисеевского магазина не было равных.
Успех московского гастронома вдохновил Григория Григорьевича на создание такого же в Санкт-Петербурге. Выбранное место — на углу Невского проспекта и малой Садовой улицы тоже имело плохую репутацию: в 1881 году одно из его строений облюбовали заговорщики, устроившие покушения на императора Александра II. Впрочем, в 1898 году, когда участок приобрел Елисеев, об этой истории старались не вспоминать. Строительство началось в начале ХХ века, и в 1902—1903 годах тот же архитектор — Гавриил Васильевич Барановский, муж сестры Елисеева и его главный зодчий, представил на суд публики свое, пожалуй самое знаменитое, творение. Сегодня этот красивейший дом считается жемчужиной архитектуры раннего модерна, а в начале прошлого века его причудливые формы, выделявшиеся на фоне строгой классики Невского проспекта, понравились далеко не всем. «Купеческий модерн» — презрительно пожав плечами сказала питерская богема, и… отправилась за шампанским и заморскими деликатесами в новый Елисеевский. Внутреннее же убранство нового магазина — с витражами, скульптурами, зеркалами, золотом и хрусталем — поражало роскошью отделки ничуть не менее, чем в московском Елисеевском. В магазине было три огромных торговых зала, на втором этаже — банк и… театральный зал, который владелец сдавал в аренду. В советские годы в этом зале «прописался» Театр Сатиры, который существует и поныне и носит название Театр комедии имени Н. П. Акимова.
Подобный роскошный магазин открыл Елисеев и в Киеве. Есть сведения о том, что Елисеев не думал на этом останавливаться и хотел построить столь же роскошные магазины в других городах России и за границей, но планам этим помешала, во-первых, Мировая война, а во-вторых, возникшие личные обстоятельства жизни Григория Григорьевича.
Седина в бороду
К своему столетнему юбилею товарищество «Братьев Елисеевых» подошло во всеоружии. В 1911—1912 годах его оборот превышал 7 млн руб. в год, товаров продавалось на 3,8 млн руб. в год. За 15 лет, с 1898 по 1913 год, компания заплатила налогов почти 400 млн руб. У фирмы было несколько десятков складских помещений в России и за границей.
22 октября в Петербурге с небывалой пышностью было отпраздновано 100-летие фирмы. Грандиозный банкет в честь юбилея, устроенный в Дворянском собрании Санкт-Петербурга, собрал почти 4 тыс. гостей. Долго еще Россия-матушка гудела, вспоминая о том веселом, сытном и пьяном вечере. А у самого Григория Григорьевича на душе тем временем было очень неспокойно. Дело в том, что богатейшего предпринимателя и почтенного отца семейства, разменявшего шестой десяток, угораздило влюбиться. Женщиной, которой суждено было сыграть трагическую роль в истории семьи Елисеевых, была Вера Федоровна Васильева. Она была замужем за петербургским ювелиром и моложе Елисеева лет на 20. Чувство, видимо, было сильным и взаимным, и вскоре бурный роман Григория Григорьевича и Веры Федоровны стал предметом пересудов досужих сплетников. Не замедлили дойти слухи и до семьи Елисеева. Вера Федоровна начала бракоразводный процесс, который вскоре завершился официальным расторжением отношений с мужем. У Елисеева же состоялся серьезный разговор с супругой. Мария Андреевна, видимо, была женщиной очень сильной, принципиальной и к тому же сильно любила мужа. Она наотрез отказалась расходиться. Сыновья, отношения с которыми у Григория Григорьевича к тому времени и без того были очень непростыми — из-за того что ни один из них не хотел браться за семейное дело, стали на сторону матери. Елисеев же был настроен решительно и вопреки увещеваниям не только не хотел прерывать отношений с возлюбленной, но и собирался их узаконить. Обстановка в когда-то дружном и вполне благополучном семействе день ото дня накалялась.
Закончилось же все очень грустно: Мария Андреевна пригрозила покончить жизнь самоубийством и, будучи человеком слова, предприняла несколько попыток расстаться с жизнью. Дважды ее спасали, а в третий раз никого из близких рядом не оказалось, и 1 октября 1914 года ее не стало. По Санкт-Петербургу немедленно начали распространяться недобрые слухи, что несчастная отвергнутая жена повесилась — то ли на собственной косе, то ли на полотенцах.
Через несколько недель после смерти Марии Андреевны окружение Елисеева, и в первую очередь его дети, были шокированы — Григорий Григорьевич неожиданно уехал в одно из своих имений в Екатеринославскую губернию и там тайно обвенчался с Верой Федоровной. После этого отношения Елисеева и его сыновей окончательно были порваны, те публично отреклись от отца, а затем отцовский дом покинул и его еще совсем юная единственная дочь Маша.
На положении Елисеева в обществе эта скандальная история, похоже, не отразилась, но наладить отношения с сыновьями он не смог, а все его попытки вернуть дочь не увенчались успехом. Елисеев постепенно начал уходить от дел и в конце концов навсегда покинул Россию, поселившись с молодой супругой на своей вилле во Франции.
На чужбине Григорию Григорьевичу предстояло прожить более 30 лет и пережить две мировые войны. Был ли он счастлив с новой семьей — сказать трудно, но Елисеевы прожили вместе несколько десятков лет, разлучила их только смерть Веры Федоровны. Сам же Григорий Григорьевич скончался в 1949-м (иногда годом его смерти называется 1942 год).
Судьба его детей сложилась по-разному. Два сына — Сергей, ставший известным востоковедом, и Николай, работавший биржевым журналистом, эмигрировали после Октябрьской революции. Старший сын Григорий, блестящий хирург и талантливый педагог, остался в СССР, в 30-х годах он и его младший брат Петр были репрессированы. Двое других детей Григория Григорьевича — сын Александр, инженер-химик, и дочь Мария тоже не покинули родину, испытав немало тягот, они дожили до преклонных лет.
В 1917 году все предприятия товарищества «Братья Елисеевы» были национализированы, и, казалось бы, имя известнейшей купеческой династии должно было быть забыто в родной стране если не навсегда, то хотя бы на несколько десятков лет. Однако этого не случилось. Два красавца-магазина — на углу Невского проспекта и Малой Садовой в городе на Неве и на Тверской улице в Первопрестольной — превратились в памятники истории и культуры своих городов и продолжали работать. И как бы ни переименовывала их новая власть, народ упорно продолжал их называть Елисеевскими.