Леонид АДЯЕВ: для создания конкурентного рынка нужна серьезная коррекция энергетической реформы
Текст | Анастасия НИКОЛАЕВА, Иван САВЕЛЬЕВ
Фото | МУП «Электросеть»
Реформа электроэнергетики движется полным ходом, набирая максимальные обороты, но уже очевидно, что, не решив в полной мере старые проблемы отрасли, реформа создала новые. Решить их, уверен директор МУП города Череповца «Электросеть» Леонид Адяев, можно только на федеральном уровне.
— Леонид Александрович, как проходит реформирование электроэнергетики? И как ваше предприятие ощущает себя в процессе преобразований?
— Вы знаете, что в процессе реформы энергетики вся некогда единая отрасль разделилась на три основных вида деятельности: деятельность по генерации, деятельность по оказанию услуг передачи электроэнергии от генерирующих мощностей потребителям и сбытовую деятельность.
Генерирующие предприятия — это прежде всего знаменитые ОГК. Сетевые предприятия — Федеральная сетевая компания, межрегиональные сетевые компании и более мелкие сети уровня коммунальной энергетики: городские, муниципальные… В этих сферах все более или менее понятно.
Наиболее проблемный сектор — сбытовой.
— Потому что деньги для всех остальных секторов приходят именно из этого сектора?
— Совершенно верно. Говоря простым языком, именно сбытовые организации занимаются сбором финансовых средств с потребителей электроэнергии и их последующим перераспределением между всеми остальными участниками энергетического обеспечения.
В соответствии с нормами действующего законодательства, деятельность энергетических предприятий должна быть разделена по видам деятельности, то есть на сбытовую деятельность и на деятельность по оказанию услуг передачи электроэнергии. Правда, законодательство допускало исключения, и некоторые предприятия могли совмещать эти виды деятельности, но при этом разделить бухгалтерский учет и осуществить выход на оптовый рынок.
— И вашему предприятию это удалось?
— Увы… Прежде чем рассказать почему, поясню, что все сбытовые компании в силу сложившихся факторов — прежде всего это связано с обслуживанием населения — поделили на две категории. Первая — независимые сбытовые компании: как правило, это мелкие компании. Вторая — компании, имеющие статус гарантирующего поставщика: то есть предприятия, явно приобретающие электроэнергию не для себя и в связи с этим имеющие определенные преференции при ее приобретении.
Гарантирующие поставщики — это обычно компании, которые исторически объединяли сети и сбыт. И теперь в пределах территории, на которой расположены их сети, они занимаются сбытом. Статусом гарантирующего поставщика их наделяют органы субъекта Федерации, отвечающие за регулирование энергетического рынка, такие как региональные энергетические комиссии, комитеты по ценам, департаменты ТЭК и другие органы исполнительной власти субъектов.
Изначально в Вологодской области было четыре гарантирующих поставщика, потом их осталось три. Сейчас по факту остался один — Вологодская сбытовая компания (ВСК), образованная в результате реформирования ОАО «Вологдаэнерго».
Замечу, что существует и еще одно разделение: на гарантирующих поставщиков первого уровня и гарантирующих поставщиков второго уровня. Первый уровень — это сбытовые компании масштаба субъекта Федерации. Обычно это структуры, отпочковавшиеся от региональных АО-энерго.
— В Вологодской области это как раз ВСК?
— Совершенно верно.
А гарантированные поставщики второго уровня — те, что действуют внутри субъекта.
— То есть, как правило, муниципальные предприятия?
— Необязательно муниципальные — это могут быть и государственные предприятия, и предприятия частного бизнеса, но действующие на части региона. Например, у нас к числу таковых относится ГУП Вологодской области «Вологдаоблкоммунэнерго»: это предприятие работает не только в Вологде, но и в ряде других муниципальных образований области.
Наше предприятие в законодательно установленном порядке получило статус гарантированного поставщика второго уровня, являясь муниципальным предприятием. Вся наша деятельность осуществляется в пределах границ одного муниципального образования — г. Череповца.
Итак, работу по выходу на оптовый рынок наша компания начала в 2007 году. 2007 год — подготовительный этап, 2008-й — уже активная работа…
Для того чтобы выйти на оптовый рынок, нужно осуществить ряд технических мероприятий и ряд мероприятий бухгалтерского и, в большей степени, юридического характера.
Мероприятия технического характера — создание системы коммерческого учета по всей границе зоны деятельности. Во всех точках, откуда мы получаем электроэнергию, должна быть создана автоматизированная система контроля и учета покупаемой электроэнергии.
Юридические мероприятия состоят в том, что нужно все это надлежащим образом оформить, подготовить соглашения об информационном обмене с теми участниками оптового рынка, с которыми вы граничите, согласовать перечни средств измерений. Это необходимо для того, чтобы администратор торговой системы, который занимается продажей электроэнергии, мог четко видеть все объемы, покупаемые тем или иным участником оптового рынка.
Вот на юридической стороне вопроса у нас и возникли основные сложности. Мы, МУП «Электросеть», столкнулись с тем, что нам необходимо согласовать взаимодействие и подписать соглашение об информационном обмене и перечень средств измерений (ПСИ) с ВСК.
ВСК активно и незаконно противодействует такому согласованию. Мы уже три года безуспешно пытаемся решить проблему. В том числе и на уровне государственных органов — Управления ФАС по Вологодской области, Арбитражного суда Вологодской области, Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа, ну и негосударственных органов, таких как конфликтная комиссия некоммерческого партнерства «Совет рынка».
Проблема, увы, не решена до сих пор.
— Чем ВСК объясняла свой отказ наладить «пограничное взаимодействие»?
— Первоначально отказы прикрывались причинами якобы технического характера. Потом руководство ВСК нам прямо заявило, что на оптовый рынок нас не выпустят. Очевидно, это и является истинной причиной. Формальной причиной череды бесконечных отказов стало заявление ВСК о том, что мы не являемся гарантирующим поставщиком и согласовывать с нами они ничего не обязаны.
— Это же не соответствует действительности?
— Первоначально такой ответ мы получили, когда этот наш статус не подвергался сомнению.
Но в мае 2010 года департамент ТЭК области лишил нас статуса гарантирующего поставщика… на основании того, что мы до 1 января текущего года не вышли на оптовый рынок!
Однако вопрос этот окончательно не закрыт — он сейчас находится на стадии судебного разбирательства.
Действия ВСК по отказу в рассмотрении представленных документов — прямое нарушение закона. Еще в 2008 году сперва Управление ФАС по Вологодской области, а затем Арбитражный суд Вологодской области и Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа установили, что действия ВСК в части отказа в согласовании документов носят противоправный характер. В законодательстве установлена процедура: при подаче заявления о согласовании перечня средств измерений одного из участников информационного обмена вторая сторона должна в течение месяца этот документ согласовать.
Именно согласовать, а не искать причины для отказа в согласовании в течение более чем трех лет. Логично, что стороны должны сесть за стол переговоров и, сняв все существующие спорные вопросы, согласовать документы или принять решение об устранении тех причин, которые препятствуют такому согласованию. Но собраться с ВСК за столом переговоров мы так и не смогли, получая от ВСК в течение всего этого времени сухие письменные отказы на наши обращения.
К тому же в законе не сказано, что «пограничное взаимодействие» может быть не согласовано — оно должно быть согласовано в установленный срок, это обязанность участников информационного обмена!
— Все-таки, согласитесь, здесь имеет место юридическая коллизия: закон устанавливает обязанность, но не предусматривает санкций за неисполнение. Следовательно, он содержит возможности для произвола…
— Законодательство, к сожалению, несовершенно, особенно когда дело касается сложных вопросов технологического взаимодействия сторон. Тем не менее законодатель предусмотрел возможность такой ситуации: когда кто-то будет препятствовать выходу на оптовый рынок — и четко определил: того, кому препятствуют, лишить статуса гарантирующего поставщика нельзя!
У нас есть, как я уже сказал, решение Управления ФАС по Вологодской области от 2008 года о том, что ВСК препятствует нашему выходу на оптовый рынок.
— Оно вступило в законную силу?
— Да. Оно было вынесено в конце 2008 года. Потом была достаточно длительная процедура его обжалования со стороны ВСК, на которую ушло более полугода. В итоге Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа согласился с тем решением, которое вынесено Управлением ФАС по Вологодской области.
Управлением ФАС было высказано совершенно конкретное «пожелание» нашим конкурентам: в течение 30 дней согласовать перечень средств измерений для целей коммерческого учета. В результате мы получили совершенно издевательский документ с надписью «Согласовано, с протоколом разногласий».
Но перечень средств измерения для Соглашения об информационном обмене не может быть с протоколом разногласий!
— Если согласовано, то какие же могут быть протоколы разногласий?
— Конечно. Ведь Администратор торговой системы такой документ не примет, так как в случае наличия разногласий неизбежно возникает вопрос: кому должны предъявляться объемы покупки? Это абсурдная ситуация…
— Но вернемся к решению ФАС и арбитражного суда о том, что вам препятствовали в выходе на оптовый рынок. Решение по-прежнему ставят под сомнение?
— Да. Здесь есть одна юридическая тонкость.
Существует постановление Высшего арбитражного суда, которое гласит: если аналогичное решение имеется в конфликтной комиссии НП «Совет рынка», решения этих двух органов должны между собой корреспондировать.
— А конфликтная комиссия установила, что не было препятствования?
— Да, такое решение тоже есть. Но Совет рынка — некоммерческое партнерство, и возникает естественный вопрос: обязательны ли его решения для государственных органов?
Это первая коллизия. Вторая — по одному и тому же ли предмету были обращения? Когда мы обращались в Управление ФАС по Вологодской области, предметом было нарушение ВСК сроков согласования. А в конфликтной комиссии рассматривался другой вопрос: обеспечение средствами учета тех или иных точек.
В зоне работы того или иного поставщика электроэнергии существуют такие потребители, которые покупают электроэнергию у кого-то со стороны. Кто должен обеспечить средствами и приборами учета этих потребителей? По этому поводу конфликтная комиссия сказала, что это обязаны сделать мы. Мы это и сделали, вопрос был снят…
— По отношению к этому вопросу — применению технических средств — был ли конфликтной комиссией сделан вывод, что со стороны ВСК нет препятствования?
— Да. Следует отметить, что конфликтная комиссия рассматривала этот вопрос на протяжении более чем года, что, на мой взгляд, выходит за рамки понятия «разумный срок». Так или иначе, но сейчас этот вопрос снят, необходимые средства учета установлены. Однако теперь ВСК на основании так называемых вновь открывшихся обстоятельств пытается пересмотреть имеющиеся решения судебных органов о том, что она препятствует нашему выходу на оптовый рынок.
Когда мы в начале 2010 года устранили те недостатки, которые были установлены конфликтной комиссией, представили документы в ВСК, они отказались дать согласование, мотивируя это тем, что мы уже не гарантирующий поставщик.
Хотя на тот момент никакого решения Департамента ТЭК Вологодской области (в компетенцию которого входит принятие такого решения) еще не было. Это решение департамента появилось только 24 мая. И оно появилось после того, как ВСК обратилась в Арбитражный суд с жалобой на бездействие департамента — что они нас этого статуса не лишают.
До рассмотрения в суде дело не дошло — департамент принял решение, которое от него требовала ВСК.
Теперь уже мы обжаловали действия департамента в Арбитражном суда. Пока ситуация повисла в воздухе…
— То есть действуют два взаимоисключающих решения?
— Именно так.
Это решение департамента о лишении нас статуса гарантированного поставщика, которое мы обжалуем в суде, и решение Управления ФАС по Вологодской области о том, что ВСК препятствовала нам в выходе на рынок, и, следовательно, мы не можем быть лишены статуса гарантированного поставщика.
Сейчас ситуация такая, что на уровне области мы вообще проблему не можем решить. Потому что есть решение департамента о лишении нас статуса гарантирующего поставщика и наше обращение в Арбитражный суд по этому поводу.
Здесь мы себе пути для переговоров отрезали, подав в суд на департамент. Теперь остается продолжать юридический путь отстаивания наших интересов.
Однако даже подтверждение правоты нашей позиции в суде не решает существующую проблему. Для того чтобы начать работу на оптовом рынке, мы должны официально стать его участником. Подача заявок проходит через РЭК и через Федеральную службу по тарифам РФ, которая отслеживает все объемы. И исходя из этого формируется так называемая величина надбавки, которая спускается из ФСТ по конкретным субъектам.
И как только эта информация доведена, перезаявить объем уже нельзя, потому что это потребует изменения всех тарифных решений по субъектам. Как правило, срок подачи заявок — до 1 июля, внесение изменений допускается до 1 сентября. После этого — все.
Берутся за основу принятые заявки. И никакие судебные решения уже не помогут выйти на рынок в 2011 году.
— И это означает, что вы не можете работать на этом рынке?
— В статусе гарантирующего поставщика, вероятно, уже нет. Наша сбытовая компания будет рассматриваться как независимое сбытовое предприятие. А значит, всех преференций, которые предоставлены гарантирующему поставщику в связи с тем, что он заведомо не является конечным потребителем, мы лишаемся.
В результате мы превратимся фактически в бесприбыльную организацию.
— Но какие мотивы ВСК стоят за этим несогласованием?
— Сегодня ВСК покупает электроэнергию на оптовом рынке на всю область. Если мы выходим на оптовый рынок, то коллеги будут покупать электроэнергию за вычетом объемов потребления Череповца.
Это, как вы понимаете, достаточно солидный кусок, чтобы за него не побороться. Жаль только, чтобы борьба эта идет за пределами принципов честной конкуренции и за рамками закона…
К тому же если у ВСК уходит определенный объем оптовых закупок, уходит и так называемая сбытовая надбавка, то есть та прибыль, которую она получает за свою работу. Ну и, естественно, исчезает тот оборотный капитал, который она получает за работу с нами.
Вологодская область делится на два крупных региона потребителей. Первый — восток области: Вологда и восточные муниципальные образования. За исключением Вологды, на востоке никакой крупной промышленности нет. Второй — Череповец, крупнейший промышленный центр не только Вологодской области, но и всего Северо-Запада России, и районы, примыкающие к нему.
— А Череповец — это «Северсталь»…
— В первую очередь, конечно, «Северсталь», но не только «Северсталь». Череповец — мощнейший многопрофильный промышленный узел Северо-Запада России.
— И на него приходится больше половины всего потребления?
— Точнее, две трети всего объема потребления Вологодской области.
Первый удар по монополии ВСК нанесла именно «Северсталь», которая с этого года сама, напрямую, вышла на оптовый рынок. И ВСК потеряла почти половину своего капиталооборота.
Раз этот объем ушел — и прибыль у ВСК ушла. Выросла сбытовая надбавка. Что делать?
— Повышать эффективность…
— ВСК привыкла жить на широкую ногу, и несмотря на такое резкое снижение объемов продаж они ни одного человека у себя не сократили…
Учитывая эти обстоятельства, я могу уверенно сказать, что потеря еще 25% объема, приходящегося на долю города Череповца, из-за того, что придется уступить нашему законному праву покупать электроэнергию на оптовом рынке, — это для ВСК вопрос жизни и смерти.
— За счет создания конкурентных преимуществ ВСК не сможет выйти из положения?
— Конкуренция на нашем рынке достаточно специфическая. Если мы говорим о ценовой конкуренции, должны понимать, что в рамках одного субъекта Федерации расценки для многих конечных потребителей одинаковы — они регулируются РЭК.
Именно поэтому возможность покупки электроэнергии на оптовом рынке выходит для энергетических компаний на первое место в числе их приоритетов.
Дело в том, что покупаемая на оптовом рынке по средневзвешенным ценам электроэнергия конечным потребителям продается уже совсем по другой схеме. Часть потребителей покупает электроэнергию по регулируемой цене — это бюджетные учреждения и население. А другая часть, кроме регулируемой цены, установленной РЭК, приобретает электроэнергию по свободным ценам, сформированным непосредственно сбытовой компанией
На сегодняшний день эта пропорция приближается к равным долям, то есть только 50% — регулируемый тариф и почти 50% — свободная цена. Свободная цена — это как раз то, что может дать компании конкурентные преимущества, о которых вы сказали. Понятно, что потребителя в первую очередь интересуют компании, имеющие возможность продавать по более низкой свободной цене.
А прибыль таких компаний будет зависеть от того, как они умеют работать на оптовом рынке, насколько правильно они спрогнозировали объемы собственных продаж.
Если компания купила больше, чем нужно, значит, нужно будет эту лишнюю электроэнергию продать на так называемом балансирующем рынке. А если на рынке избыток предложения, то по демпинговой стоимости, а значит, уйти в минус. Если компания не докупила электроэнергии для своих потребителей, значит, нужно ее на рынке срочно докупить — иногда и втридорога.
Когда в одном субъекте Федерации на оптовом рынке работают две компании, дельта от свободной цены у них различна — как раз в силу факторов большей или меньшей эффективности работы. Разница для потребителя при выборе сбытовой компании возникает в дельте свободной цены.
Следовательно, для любой сбытовой компании, которая работает на оптовом рынке, появление второй такой же компании чревато тем, что потребитель — сетевое предприятие — будет иметь возможность выбора.
Отмечу важное обстоятельство: все промахи и неудачи в работе компании на оптовом рынке напрямую отражаются именно на конечных потребителях, так как свободная цена в полном объеме транслируется именно на них. Вторая группа заложников в данной ситуации — это сетевые компании, так как именно они оплачивают все небалансы покупки и продажи.
— То есть разница учитывается как потери при передаче?
— Да. А у сетевой компании и своих затрат полно. Чем «ниже» уровень сети, тем выше затраты.
Гораздо сложнее содержать сети города, кабельные линии, которые находятся под землей, чем высоковольтные линии электропередач по воздуху, на опорах…
Дальше. Компания, работающая на оптовом рынке, так или иначе должна провести авансовые платежи. Не заплатить деньги на оптовом рынке нельзя — ты просто не получишь энергию.
Поэтому в случае плохой финансовой дисциплины на сбытовом предприятии, низкого процента сбора денежных средств прежде всего страдают сетевые компании — они оказываются крайними. И это порождает массу конфликтов.
Например, ОАО «Межрегиональная сетевая компания Северо-Запада» уже взыскала с ВСК в судебном порядке более полумиллиарда рублей задолженности за оказанные услуги по передаче.
В сентябре прошлого года РЭК нашей области поменяла схему расчетов за электроэнергию. Если раньше все деньги собирала и делила сбытовая компания, то теперь энергосбытовые предприятия платят отдельно за покупку электроэнергии и отдельно за ее передачу. Это два отдельных потока, которые не пересекаются, что уменьшает возможности произвола и неэффективного расходования этих средств.
Итак, на энергетическом рынке существует колоссальная проблема — проблема взаимодействия сбытовой и сетевой компаний. Мне кажется, это основная проблема организации российского энергетического рынка на сегодняшний день.
Нужно понимать, что у сбытовых структур и у сетей разные задачи. Если у сбытовой структуры основная задача — собрать деньги и заплатить за покупку электроэнергии, то у сетевой — максимально учесть весь объем передачи и получить за свою работу заслуженное вознаграждение. В результате получается, что сбытовая компания не заинтересована в учете потребления электроэнергии конечными потребителями, а сетевая компания в этом максимально заинтересована.
Сбытовая компания, даже не зная точного чила своих потребителей, может работать: небаланс все равно «повесят» на сетевое предприятие.
— Если что-то где-то не учтено — это потери в процессе передачи?
— Именно. Поэтому главный вопрос — создание нормальной системы коммерческого учета, как в сетях, так и в сбыте.
И опыт работы России в целом показывает, что нормально функционируют те сетевые и сбытовые компании, где есть симбиоз между сбытом и сетями — некий холдинг. Скажем, есть управляющая компания над сетевым и сбытовым предприятием, которая согласовывает их политику, или каким-то образом сетевая и сбытовая компании финансово между собою связаны.
Яркий пример, который я в силу ряда причин хорошо знаю, — это Северо-Кавказский округ. Там создан холдинг, который объединяет и сбыт и сети. За счет этого возникает заинтересованность в общем результате работы — максимально собрать деньги со своих потребителей, чтобы заплатить и за покупку электроэнергии, и за услуги по передаче.
— И сети содержать в исправном состоянии, и при покупке нормально рассчитываться?
— Да. А когда сбыт отдельно, а сети отдельно, единой системы работы с потребителями нет, страдает общее дело.
— И все потери вешаются на сети…
— Сети при таком разделении теряют очень много… Довести до ручки сетевое предприятие — элементарно.
Чем, собственно, сейчас ВСК и занимается. Они уже довели до предбанкротного состояния ГУП «Череповецкая ЭТС». Сбыт у этого предприятия забрали, и сейчас у него потери по результатам первых месяцев работы без сбыта возросли до 40%.
Это и так было фактически социальное предприятие, почти бесприбыльное — они в основном поставляли электроэнергию в сельские районы социально незащищенным категориям граждан. А тут такой удар…
— В конечном счете это будет удар и по всему энергетическому хозяйству…
— Совершенно верно. Средства, которые заложены на то, чтобы в исправном состоянии содержать сети, подключать новых потребителей или по крайней мере создавать возможности потребления электроэнергии для новых мощностей — все эти деньги уходят на то, чтобы заплатить сбытовой компании. Денег на развитие, даже на поддержание сетевого хозяйства — не остается. Любое предприятие в таких условиях долго не протянет.
Интересен и тот факт, что сама Вологодская сбытовая компания, наоборот, подала заявку на создание собственной сетевой компании!
— То есть они фактически достраивают вертикальную интеграцию вниз?
— Совершенно верно. Пытаются создать свою сетевую компанию, чтобы бизнес был нормальным, целостным.
И другого пути ни у кого нет.
— Как же решать проблемы, которые создала реформа?
— Только на федеральном уровне. Нужно вернуться к концепции реформы, исправить ее несообразности.
Во-первых, нужно разобраться с категориями: независимая компания, гарантирующий поставщик, гарантирующий поставщик первого, второго уровня… Смешивание этих понятий на практике превращается в способы уничтожения конкуренции на рынке.
Тем более что и изначально компании не были в равных условиях. Представьте: есть ВСК, которая далеко не новый субъект на оптовом рынке — она ведь выделилась из ОАО «Вологдаэнерго».
У них весь учет покупки осуществляется по стороне высокого напряжения, то есть количество точек учета для покупки на оптовом рынке минимальное. Понятно, что рынок оптовых закупок, если его выделять как отдельный рынок, всегда будет тяготеть к монополизации.
Но зачем было изобретать велосипед, создавать такую умозрительную структуру рынка? Есть же мировой опыт.
В западных странах, например, давно научились обеспечивать разумный баланс между интересами всех уровней хозяйственной цепочки поставки электроэнергии, без выделения категорий и уровней и ограничения прав коммерческих предприятий на работу в той или иной сфере.
За рубежом нет такой системы — ты должен пройти какие-то специальные процедуры выхода на оптовый рынок, чтобы там работать. Там существуют так называемые зоны поставки.
— Это региональные зоны?
— Да. В каждой свое ценовое регулирование.
Допустим, у нас это могут быть: регион Дальнего Востока, регион Сибири, европейская зона и зона Калининграда. И в рамках каждого региона проводится определенная политика. Скажем, для Вологодской области в рамках европейской зоны рассчитывается средневзвешенная цена покупки электроэнергии. И кто из гарантирующих поставщиков или независимых энергосбытовых компаний ее купит для поставки конечным потребителям в области — неважно… Цена покупки — единая для всех, и тот, у кого сбытовая надбавка ниже, тот и будет интересен потребителю как поставщик. Некоммерческое партнерство гарантирующих поставщиков и энергосбытовых компаний давно предлагают новую целевую модель рынка электроэнергии в виде единой региональной группы точек поставки, что существенно упрощает механизм расчетов и создает нормальные условия конкуренции внутри конкретных регионов и на территории России в целом.
Так же гораздо проще работать, это снимает массу проблем!
— И возникает реальный, конкурентный рынок…
— Совершенно верно. В результате в выигрыше оказывается тот, у кого ниже сбытовая надбавка.
А сегодня? Наша сбытовая надбавка более чем в два раза ниже, чем сбытовая надбавка ВСК. То есть штат, затраты на организацию сбыта у нас меньше. Понятно, что у нас охват территории меньше, все компактно — но тем не менее…
И что? Мы не имеем возможности в нынешней ситуации нормально работать на рынке, предоставлять потребителю наши преимущества, получать вознаграждение за работу, которую мы умеем делать.
— Ваш пример — классический пример того, что реформа в полной мере не работает…
— Я хотел бы подчеркнуть, что в результате подобных действий перестает существовать как единый механизм эффективное, активно развивающееся предприятие. Предприятие, которое устойчиво работает все пореформенные годы, является одним из важных городских налогоплательщиков, демонстрирует высокую социальную ответственность!
Мы во многих начинаниях были пионерами не только в регионе, но и в России. Так, первыми в стране в рамках реконструкции сетей применили инновационное решение о выносе сетей в условиях плотной городской застройки — в воздушно-кабельную галерею.
МУП «Электросеть» — одно из немногих предприятий коммунальной энергетики России, которое имеет собственную понижающую станцию 110 на 10 кВ: как предприятия «большой» энергетики, и это важный фактор стабильности и качества услуг нашего предприятия.
За последние годы мы на две трети произвели замену ветхих городских сетей. Многие ли энергетические предприятия могут похвастаться подобным результатом? Наше предприятие — участник национального реестра ведущих предприятий жилищно-коммунального хозяйства России.
Хорошо ли, что в результате преобразований наносится удар по успешным предприятиям? Вопрос, думаю, риторический…
— Безусловно.
— Понимаете, цели реформы замечательные, правильные — создать эффективный, конкурентный рынок электроэнергии. Но их реализация, механизмы, на мой взгляд, неадекватны…
Разделение по видам деятельности — не очень верная идея, слишком академичная, не соответствует хозяйственной практике. Я уже не говорю о том, что даже чисто технически разделить различные виды деятельности не позволяют существующие системы учета…
У авторов реформы был замысел: убить неэффективного монстра-монополиста. А в итоге мы создали неразбериху, диспропорции и новых монстров.
И потому очень важно сегодня вновь вернуться к концепции энергетической реформы, скорректировать реформу — опираясь на мировой опыт, учитывая отечественную хозяйственную практику. Чтобы в конце концов создать действительно конкурентный энергетический рынок.
МУП города Череповца «Электросеть» — предприятие, ведущее свою историю с начала прошлого века.
Первоначальный проект и постройка электростанции в г. Череповце были выполнены в период с 1913 по 1916 год московской фирмой братьев Бромлей, согласно договору ее с Череповецким городским органом самоуправления. С февраля 1916 года Череповецкая городская электростанция начала работать для нужд электрифицированного водопровода.
В период с февраля 1918 года по 25 января 1919 года впервые был дан в город ток для электроосвещения учреждений города.
В 1920 году электростанция была переименована в Череповецкую городскую электро-водопроводную станцию. В 1921 году было закончено оборудование котельной электростанции для питания паром турбогенератора, установленного в 1919 году.
1 июня 1940 года электро-водопроводная станция была переименована в Череповецкую городскую электростанцию.
На основании решения Череповецкого горисполкома от 14 марта 1957 года, в связи с завершением основных работ по переводу города на снабжение электроэнергией от ТЭЦ металлургического завода, Череповецкая городская электростанция была остановлена 15 марта, а оборудование поставлено на консервацию. Электростанция переименована в электросеть г. Череповца с функциями эксплуатации сетей, подстанций и сбытом электроэнергии.
До 1920 года она находилась в ведении отдела коммунального хозяйства Череповецкого губисполкома, с 1920 по 1927 год — Череповецкого уездного коммунального отдела, с 1927 по 1930 год подчинялась Череповецкому горкомхозу.
С 1 января 1965 года Череповецкая городская электросеть была передана на областной бюджет Вологодскому областному энергоуправлению.
10 июня 1971 года Череповецкой городской электросети были переданы электрические сети г. Белозерска, рабочих поселков Кадуй и Чёбсара. Позднее переданы также сети Кириллова, поселков Вашки, Суда, Шексна.
В 1997 году Государственное предприятие «Череповецкая межрайонная электросеть» решением КУИ г. Череповца №26 от 01.07.1997 реорганизовано в Муниципальное унитарное предприятие «Череповецкая межрайонная электросеть».
2 июня 2004 года, в соответствии с Постановлением мэрии г. Череповца №1869 от 30.04.2004 Муниципальное унитарное предприятие «Череповецкая межрайонная электросеть» переименовано в Муниципальное унитарное предприятие г. Череповца «Электросеть».