Небо и высокие технологии
Текст | Алексей МАЗИН
Россия, как и Советский Союз, — признанный лидер в области ПВО и ПРО. Лишь у нас имеется зональная система ПРО (вокруг Москвы), оснащенная сотней противоракет (ПР). Ее высокую надежность подтвердили испытания, проведенные в декабре 2004 года.
По-прежнему лидирующими остаются позиции России в технологиях разработки и изготовления средств борьбы с оперативно-тактическими ракетами (ОТР) и ракетами средней дальности (до 3,5 тыс. км). До последнего времени это были комплексы С-300В и С-300ПМУ-1. Во время войны в Персидском заливе их американский аналог Patriot РАС-2 показал почти втрое меньшие возможности. Причем С-300 испытывались на поражение новейших типов ОТР, а Patriot — против давно устаревших и крайне неудачно модифицированных ОТР Skad. Patriot не способны поражать современные ракеты с отделяющимися боеголовками, а кроме того стоимость их обслуживания на 65% выше, чем у российских аналогов.
Ракеты и рынки
Высокие качества комплексов С-300 обусловили их победное шествие на мировом рынке. Контракты на поставку подписаны с Грецией (с возможностью их передачи Кипру в кризисной обстановке), Словакией и Китаем. В последнем случае, как полагают некоторые специалисты, они могут послужить основой для создания собственной системы ПРО. Переговоры велись также с Южной Кореей, а в качестве потенциальных заказчиков могут выступить Индия и ряд других стран, испытывающих тревогу от быстрого распространения ракетных технологий.
Если следующее поколение американских средств ПРО РАС-3 еще только проходит испытания, то отечественные С-400 уже готовы к серийному производству. Под названием «Триумф» они начнут поступать в войска в 2005 году. При этом показатели российских систем по минимальной эффективной площади рассеяния (ЭПР) целей превосходят американские в пять раз, по максимальной скорости и высоте поражения — более чем на треть, по максимальной дальности старта целей — в 2,5 раза. Тем не менее США удалось протащить заведомо ущербный РАС-3 и на европейский рынок в качестве образца для создания европейской ПРО. Эта зенитная управляемая ракета (ЗУР) будет использована в комплексе MEADS итало-германо-американской разработки в качестве прототипа стоимостью $300 млн и сроком развертывания не ранее 2007 года. Таким образом, если российские специалисты не снизят темпов разработки новых систем, комплекс MEADS безнадежно устареет уже к моменту ввода в строй.
Не меньше сомнений вызывает и совместная американо-японская программа в области противоракетной обороны. Правда, крайне высокая стоимость полномасштабного развертывания системы (до $18 млрд ) и отсутствие полной уверенности ее в качестве ставят судьбу разработки под вопрос.
Полноценным аналогом российских комплексов ПРО может стать лишь разрабатываемый в США ракетный комплекс ТНААD с планируемой дальностью перехвата до 200 км. Однако в силу значительного перерасхода средств на его создание и ряда неудачных испытаний (свыше 60% ЗУР не смогли поразить цели) решение о принятии его на вооружение задерживаются. Таким образом, отставание США от РФ в этой области составляет не менее пяти лет.
В области объектовой обороны от тактических ракет конкурентом РФ выступают страны Западноевропейского союза (по сути, военная структура внутри ЕС). Однако и здесь неоспоримо превосходство России. Последняя отечественная разработка — комплекс «Бук-М1-2» с ЗУР 9М317 — готова к серийному производству, а ближайший аналог — западноевропейский SAMP-T/N – находится на начальной стадии разработки. В США же к подобным НИОКР вообще еще не приступали. При этом ЗУР 9М317 может использоваться и в корабельном варианте (ЗРК «Штиль») .
Комплексы «Бук-М1» поставлялись в Финляндию, в корабельном варианте они находятся на вооружении в Индии; ведутся переговоры о продажах в Грецию и Перу. Не меньшим экспортным потенциалом обладает и мобильный ЗРК ближнего радиуса действия «Тор», проданный в Китай, Перу, Грецию.
Исходя из опыта американских НИОКР по программе национальной противоракетной обороны нового поколения, можно вычленить ключевые технологии, важные для развития ПРО РФ. Это повышение скорости ПР, создание высокочувствительных головок самонаведения (ГСН), повышение дальности перехвата за счет коррекции полета ПР с земли, поддержание и развитие систем предупреждения о ракетном нападении, использование новых компьютерных технологий.
Боевая авиация
Господство на земле невозможно без господства в воздухе — в локальных конфликтах минувшего десятилетия военно-воздушные силы как США и НАТО, так и России продемонстрировали свою ведущую если не определяющую роль. Так было во время войн в Персидском заливе, в Югославии и Афганистане. Ни одна крупная операция в Чечне также не обходилась без участия боевых самолетов и вертолетов. При этом ВВС США помимо решения чисто боевых задач обеспечивали всем необходимым свои сухопутные войска и тактическую авиацию.
В создании боевых самолетов США еще с 50-х годов опережали СССР на три — пять лет. При наших нынешних условиях финансирования разрыв может возрасти, особенно в области серийного производства новых боевых машин. Так, если американский истребитель пятого поколения F-22 Raptor уже производится мелкими сериями в испытательных целях, то российские С-37 «Беркут» и многофункциональный истребитель МФИ МАПО-МИГ 1.44 представляют собой всего лишь экспериментальные образцы. Впрочем, недавно принято решение о реализации на базе имеющихся технологий новой программы. Речь идет о российском истребителе пятого поколения ПАКФА (перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации). Теоретически он должен превзойти свой аналог — американский F-35, намеченный к производству в 2010—2012 годах. Но вот поспеет ли к этому сроку наш истребитель, сказать трудно — все, как всегда, упирается в финансы.
Очевидно и отставание российского авиастроения в области развития технологий Stells. При этом сама концепция «невидимок» вызывает у профессионалов сомнения с точки зрения критерия «стоимость — эффективность». Так, цена американского истребителя F-117 примерно вдвое превышает стоимость обычного при полной невозможности ведения маневренного воздушного боя и в несколько раз меньшей боевой нагрузке. Фактически F-117 способен действовать лишь против наземных целей в темное время суток, то есть выполнять роль обычного штурмовика.
Еще более непонятна роль «невидимых» стратегических бомбардировщиков В-2А. Первоначально они предназначались для поиска и уничтожения советских мобильных боевых ракет. Распад СССР вывел задачу из разряда актуальных. Потом их использовали в войне в Персидском заливе, и они действовали не очень успешно даже в условиях открытой пустынной местности. В итоге вместо предполагаемых 130 была построена 21 машина в трех модификациях. Но даже в последней, усовершенствованной Вlock 3, по признанию американских специалистов, не удалось достичь требуемой низкой радиолокационной заметности во всех ракурсах. Кроме того, в программном обеспечении отмечено несколько сотен ошибок, большинство из которых до сих пор не устранены. При этом стоимость одного (!) В-2 составляет $1,15 млрд, что сравнимо с ценой десятка стратегических бомбардировщиков В-1 или 20—30 многоцелевых тактических истребителей. У экспертов есть ощущение, что США сейчас озабочены проблемой сворачивания этой программы с минимальными издержками.
Тот факт, что ни в войнах против Ирака и Афганистана, ни в ходе агрессии против Югославии самолеты-«невидимки» не действовали в боевом режиме, для которого предназначены (с малых и сверхмалых высот с огибанием рельефа местности), еще раз подтверждает большие сомнения в их необходимости.
Технологии Stells (летательные аппараты-невидимки) могут пригодиться при создании беспилотных машин, в том числе перспективных боевых. Небольшие скорость и маневренность, а также малые геометрические размеры изначально предполагают их невысокую «заметность». В России есть заделы в разработке подобной авиатехники.
Наши истребители поколения 4+ семейства Су-27, Су-30, Су-35 не уступают последним модификациям американских F-15, наш МиГ-29 СМТ — американский F-18, а по возможностям воздушного боя и превосходят их. Особенно это относится к истребителям МиГ-29. Первоначально по уровню технологий они существенно отставали от Су-27 (по мнению зарубежных специалистов,— для упрощения мобилизационного развертывания авиапромышленности). На самолетах же последних модификаций достигнут вполне современный уровень. Очевидны успехи российских авиастроителей и в области освоения режима сверхманевренности (за счет внедрения двигателей с изменяемым вектором тяги). В области же вертолетостроения отечественные разработчики, создав Ка-50 и Ка-52, опередили США с их RAH-66 минимум на восемь лет. Модернизация российских истребителей до уровня четвертого поколения позволила, в частности, подписать контракт с Индией на усовершенствование более чем 150 истребителей МиГ-21 до модификации МиГ-21-93 «Копье».
Таким образом, сегодня разрыв между Россией и ведущими странами Запада в области разработки высоких авиационных и ракетных технологий вовсе не представляется катастрофическим.
Не случаен рост доходов от экспорта российской продукции оборонного и двойного назначения: в 2004 году пакет заказов на поставку российской военной техники за рубеж только у «Рособоронэкспорта» составил $14,4 млрд, а доходы — около $5 млрд.
И все же разработки последних лет базируются на заделе советских времен. Рубеж веков Россия встретила в качестве наследника, растранжирившего значительную часть состояния рачительных родителей.